id="id135">

О мере прессовки

По сердцу, бьющему о рёбра,

Себя считаю в меру добрым,

А приговор вконец суровым

Что припаяли Вострецову:

Ну, выступал перед народом

Ну, раскрывал и обличал,

Возможно, где-то сгоряча,

За это отсидеть 3 года?!

Ужели наши протестанты

Общенародному гаранту

Урон великий нанесут?

Гуськом походят там и тут,

В отставку требуя Премьера,

Несчастные пенсионеры

Споют под красными флага́ми,

Как искра возгорится в пламя,

И разойдутся по домам,

Собой довольные весьма.

Дворник – Политолог

Вы не поверите, ребята,

Но я был дворником когда-то,

Теперь, спустя десятки лет,

Когда просвета в жизни нет,

Встаю на утренней заре

И подметаю во дворе.

Глядишь, и через час-другой

Душа очистится метлой,

В мозгу идеи встанут в ряд,

Как на параде строй солдат.

Меня цитируют и ценят,

За то, что не за много денег

Заглавным людям продаю

Я компетенцию мою,

В которой сглажены углы

Как бы при помощи метлы.

Сам Вождь, имея добрый вид,

Своим министрам говорит

Обосновательно и строго:

"Морковкина пока не трогать,

Он курс в Америке прошёл

И просекает хорошо,

Что поддержать. А что смести

На политическом пути.

Такого типа пацаны,

Нам для стабильности нужны!"

Порог на выход поднят!

О пенсиях гундосят люди,

Сошлись: хорошего не будет:

Не прояснялись перспективы,

Как на закате быть счастливым,

Косила под парламент Дума

Посредством производства шума,

А Государь, как и должно́,

Молчал, что партизан в кино.

Но песня спета, вышел срок,

Чу! Спикер подключил звонок

И однозначная дружина

"За" голоснула заедино,

Сюрпризом мир не потрясая,

Они ж не камикадзей стая!

Взглянув на преданные лица,

Гарант отциклевал границы.

И строго попенял Премьеру:

– Подняли вы пенсионерам

Порог для выхода? Толково,

Пусть будут живы и здоровы,

А мы ещё сильней гуманны,

Давайте нашим ветеранам

Вдобавок сто рублей подкинем

И двести тем, кто брали Зимний!

Как в Сингапуре

Ползут по миру разговоры,

Прихлопнут скоро все офшоры.

И если ты миллиардер,

То будь готов как пионер

Представить органам отчёт:

Что своровал за год.

А если ты простой чиновник,

Вполне естественно виновник,

Откуда столько у твоей

Жены лимонов (не рублей)?

Попризадумалась элита,

Авторитетная и свита,

Куда отныне, Ваша Честь,

Навар, трудом добытый, несть?

Порой найдется фантазёр,

Провозгласит во весь опор:

– Мне только дайте в руки власть –

Никто вокруг не будет красть!

Ну, что ответить?

– Молодёжь,

Какое средство ты найдёшь?

Вот если только на скамью

Посадишь ты семью свою,

А с нею троечку друзей,

То будет всё как в Сингапуре,

А то и даже веселей!

Подобно Понтию Пилату

Мы по обычаю не против

Жить без напряга на работе,

Клепать за-ради паритета

Неуловимые ракеты,

Шагать под музыку парадов, –

Такие мы и так нам надо.

Но говоря о мире внешнем,

Чего америкосы кле́шни

Суют, нам ущемляя право

Великой числиться державой?

Какое дело этим Штатам

Что смуглым деловым ребятам

Мы автоматы продаём

За откровенно нипочём?

Произношу: "Оставьте грусть,

Хотят быть первыми, и пусть!

На все их фигли-мигли-трюки

Мы поступаем аккуратно

И умываем наши руки

Подобно Понтию Пилату".

Чего народ от власти хочет?

Чего народ от власти хочет?

Работы – днём, покоя – ночью,

Стабильности, одновременно

С надеждами на перемены.

Покуда всё кругом в ажуре,

Ничто не предвещает бури,

Растёт число миллиардеров,

К завальным принимают меры.

Нас любят в Северной Корее,

Не вылезая из траншеи,

Почти с пелёнок детвора

Пищит воинственно "Ура!"

И по прогнозам большинство

Обратно выберет Его.

Нам только знать бы наперёд,

Куда российский пароход

Гребёт, какие ждут нас мины

Хотя бы в части медицины

И в смысле платы за жильё,

Что будет нам крутить жульё?

На колёсах

Две тачки я имею разом

И обе марки АвтоВАЗа.

Живу по-своему в резоне:

Никто, во-первых, не угонит

И, во-вторых, заглохнет "Лада",

Не слишком велика досада,

Приноровились мужики,

Есть ключ, отвёртка, две руки.

А то, что шарабан не модный,

Однако ремонтно-пригодный!

Пусть у друзей "Тойоты", "Форды",

А я на нашенском, не гордый.

Они мне заявляют строго:

– Хреновый выбор твой, Серёга,

Горячий свой патриотизм,

Ты перенёс в идиотизм!

История по Морковкину

Меня терзают депутаты:

Чтоб доложил как член Палаты,

Куратор летоисчисления –

Про политическое мнение

Моё по поводу истории,

И тех учебников, которые

Уводят в дебри молодёжь,

Мешая истину и ложь.

Известно ль, например, де-юре

Пришёл ли славный парень Рюрик

На Русь покняжить для порядка,

И кто позвал его, загадка.

Зачем на поле Куликовом,

Рубились витязи Донского,

И если был повержен враг,

Зачем платили вновь ясак?

Зачем Отечества сыны

Сражались под Бородиным,

Чтобы Москва сдана была

И сожжена потом дотла?

Зачем топили свой "Варяг",

Чтоб удивлялся диву враг?

Мой основательный ответ:

Историй не одна, а две.

В одну премудрые мужи

Науку силятся вложить,

И диссертации строчат

Из разных версий и цитат.

Совсем другая сторона,

Где однозначность нам нужна,

Чтоб не смущать младые души,

Ведь им на море и на суше

Родную защищать державу

И приносить ей честь и славу!

Национальная Идея

Как политолог, член Палаты

Проректор, Тьютор и Куратор

Я утверждаю, не краснея:

Отечеству нужна Идея.

Нужна великая, святая,

И что отсюда протекает?

А протекает очень сильно –

Её название – Стабильность!

Стабильность и ничто иначе,

Стабильность, – дорогие, значит –

Духовность, преданность, бессменность,

Стационарность, непременность,

А где возникнет писк чужой –

Стабильность – это же отстой,

Бедняга горько пожалеет

За оскорбление Идеи!

По убежденьям – несгибаем

Я перед вами выступаю

Как член Совета и Палаты,

По убежденьям несгибаем,

Что штык у бравого солдата.

Пускай мне в нос суёте: "Здрас-сте!

А кто же, будучи студентом,

Считался как бы диссидентом,

Теперь низкопоклонник власти?"

Да, я поклонник, но при этом

По сути демократ отпетый,

И всей своей душою чистой

По совокупности центристый…

Кто не бывал горячим малым,

Максималистом, радикалом?

Потом становимся старее

И всё мудрее, всё центрее.

И если Гегеля помянем,

Что завещал нам сей германец?

Разумна всяческая власть,

Пока ей не дано упасть,

А