– Разыскивая Лоцию, мы столкнулись с очень сложным переплетением обстоятельств. Разобраться в них без вашей помощи довольно трудно, – сказал Бирюков.

– Что это за обстоятельства? – быстро спросила Татьяна Борисовна.

– Сплошные загадки. Одна из них заключается в том, что вместо Японии Геннадий Никифорович Потехин в первой половине сентября находился у своих родителей. Отбыл он отсюда вечером в пятницу, а ровно через двое суток в райцентре появилась Лоция и стала настойчиво искать отца.

– Странно… Откуда она узнала, что папа Гена был здесь?

– Пока неизвестно. Предполагается, что некий Мура сообщил ей какую-то «грязную информацию» о каком-то «киллере Мамае»…

– Мамай, Бабай – это, знаете ли, из области детских страшилок, – с легкой усмешкой проговорила Жемчугова. – Что еще о Лоции стало известно?

– Узнав, что отец уехал из райцентра, она сразу позвонила в Новосибирск Василию Григорьевичу. Не знаете, кто это такой?

– Василий Григорьевич?.. Кажется, что-то слышала о нем… – Татьяна Борисовна, задумавшись, помолчала. – Да, вспомнила. Нынче весной он был у нас в гостях. Разговаривая за бутылкой коньяка о былых походах, Гена просидел с ним всю ночь.

– Где они «ходили походами»?

– Лет пятнадцать назад Геннадий Никифорович плавал или, как он говорит по-флотски, ходил помощником капитана на круизном теплоходе «Любовь Орлова». А Василий Григорьевич, насколько я поняла, был там не то радистом, не то начальником радиосвязи. К сожалению, не помню его фамилию и не знаю, где он теперь живет.

– Внешне как выглядит?

– Седовласый представительный мужчина в морской форме. Как всякий истинный моряк, галантен, остроумен и широко эрудирован. Возраст, похоже, пенсионный, однако выглядит бодро и энергичнее многих нынешних молодых людей.

– Лоция его видела, когда он был у вас в гостях?

– Да, конечно. Гена представил ее Василию Григорьевичу, как свою единственную и любимую дочь.

– В дальнейшем она не вспоминала о нем?

– Нет.

– А о Муре что-нибудь от дочери слышали?

– Может, и слышала, но не помню. Нынешние тинейджеры болтают на таком сленге, который не всегда поймешь.

– Уйдя от вас, муж где поселился?

– В гостинице «Обь», потом куда-то исчез.

– Вы не пытались с ним встретиться?

– Пыталась, но не вышло. На мой телефонный звонок в гостиничный номер Потехин иронично пропел: «Не тревожь ты меня, не тревожь. Обо мне ничего не загадывай». И положил трубку. Кажется, он был пьян. Позвонила ему через день, однако в номере оказался уже другой постоялец. Сразу подумалось, что Гена улетел в Японию. Неужели с ним что-то случилось?.. – Жемчугова посмотрела Бирюкову в глаза. – Пожалуйста, говорите прямо. Я не кисейная барышня и в обморок не упаду.

– К сожалению, Татьяна Борисовна, ничего определенного сказать вам не могу, – не отводя взгляда от тревожных глаз собеседницы, ответил Бирюков. – После кулачной схватки с Русланом Мамаевым Геннадий Никифорович словно сквозь землю провалился.

– С Русланом Мамаевым?.. Откуда Руслан здесь взялся?!

– Этот вопрос и нас интересует.

– И что они не поделили?

– Трудно сказать.

Лицо Жемчуговой побледнело, а на лбу, под приспущенными завитками волос, выступили крохотные бисеринки пота.

– О, Господи… – выдохнула она и, словно каясь, тихо проговорила: – Я чувствовала, что Бог накажет меня, но за какие грехи Всевышний обрушился на Гену? Он же ни в чем не виноват.

– Не конкурентам ли по бизнесу Потехин насолил?

– Он ведь не нефтью торгует, где кровавые разборки – обычное явление. Да и характер у Гены не задиристый. Он легко находит общий язык с самыми разными людьми. Даже серьезные проблемы воспринимает как житейские мелочи. Любимая его фраза: «Все проходит, и это пройдет».

– В этом Геннадий Никифорович прав.

– Да, конечно. Сама жизнь наша тоже проходит. К сожалению, очень быстро и кажется, что мимо… – Татьяна Борисовна посмотрела на золотые наручные часики. – Мы с вами, Антон Игнатьевич, обговорили многое, но вы так и не сказали, как дела с розыском моей дочери?

Бирюков, нахмурившись, захлопнул лежавший перед ним блокнот:

– Лоцию нашли мертвой, ее…

– Не надо!!! Не говорите!.. – вскрикнула Жемчугова.

Лицо Татьяны Борисовны будто окаменело. По побледневшим щекам из застывших в ужасе глаз покатились крупные слезы.

Пока следователь Лимакин в своем кабинете успокаивал плачущую навзрыд Жемчугову, Бирюков пригласил к себе адвоката Мамаева. При первом взгляде на одетого с иголочки статного красавца с ухоженной волнистой шевелюрой, слегка тронутой на висках благородной сединой, Антон даже усомнился, что у спившегося вконец старика может быть такой респектабельный сын. Однако Вениамин Федотович, усевшись на стул, на котором только что сидела Татьяна Борисовна, без тени смущения подтвердил свое родство с «непутевым» отцом и с младшим братом Русланом. Когда Бирюков напрямую рассказал ему о случившемся, он растерялся, но быстро взял себя в руки. Словно осмысливая услышанное от прокурора, задумался. Затем глянул Бирюкову в глаза и с горькой усмешкой сказал:

– Для меня такой букет криминала – полная неожиданность. Убийство заказное или сведение счетов в пьяном угаре?

– Вы, как юрист, должны знать: причина подобных преступлений в одночасье не высвечивается, – ответил Бирюков.

Мамаев смутился:

– Извините за дебильный вопрос. Несчастье настолько ошеломило, что я невольно влез в шкуру обывателя.

– Не объясните, с какой целью Руслан заявился к отцу? – спросил Антон.

– Сам этого не понимаю. В райцентр он не собирался. Ему здесь совершенно нечего было делать.

– Он что, в отпуск из Приднестровья приехал?

– Приднестровье братец покинул полгода назад в связи с расформированием остатков дислоцировавшейся там российской армии. Я помог ему устроиться охранником филиала «Интербанка» и обеспечил для жилья комнатой в коммуналке… – Вениамин Федотович торопливо достал из кармана модного пиджака трубку мобильного телефона. – Могу сейчас же связаться с начальником охраны и навести у него справку о Руслане. Позвольте позвонить?

– Звоните.

Мамаев быстро пробежал указательным пальцем по цифровому кнопочному набору. Приложив трубку к уху, дождался сигнала соединения и заговорил:

– Захар Александрович, когда и куда ты выпустил из-под своего надзора моего братика?.. Куда, куда?.. Какие ему осетры, если он ни разу в жизни не поймал ни единой рыбки!.. Нет, разбираться тебе с ним уже не придется… Потому, что это не телефонный разговор. Будь здоров, Захар Александрович, при встрече поговорим.