– А откуда у тебя эта машина? – Поинтересовалась Кира.

– Это не моя, – без колебаний признался норт.

– Как это? Это же чья-то. Мы что, угоним её?

– Нет, конечно. Она тут с января стоит замаскированная. Я давно на неё глаз положил, ходил, проверял каждую неделю. Кроме меня, так никто и не приходил. Такой ценный объект никто не бросит надолго. Тут недалеко труп, мужик, убит в бою. Я подозреваю, что он и есть её хозяин. Я сначала думал показать её кому-нибудь, но потом решил, что и самому пригодится.

Норт сел на водительское сидение и нажал кнопку, находящуюся на месте бывшего замка зажигания. Двигатель тихо загудел, позади из открытого короба полился голубоватый свет работающего преобразователя. На приборной доске тут же сдвинулась стрелка заряда аккумулятора. Заряд оказался ниже 30 %.

– Кир, поведёшь? – Спросил Край, заглушив двигатель и выйдя из машины.

– А ты не умеешь?

– Умею немного, просто неудобно долго вести.

– Я боюсь.

– Чего, пешехода сбить или на красный проехать? – Рассмеялся Норт.

– Ладно, ладно.

В этот же день они вернулись к особняку, загрузили в автомобиль столько, сколько только можно. Брали в основном быттехнику, предметы искусства. Также собрали драгоценности и поскручивали все золотые и серебряные дверные ручки. В былые времена всё это имело бы гораздо большую ценность, но сейчас требовались практичные вещи, и, к примеру, домашний кинотеатр оценивался во столько же, во сколько коллекционная картина. В картине практической пользы мало, а в быттехнике много полезных запчастей.

Всё это добро было решено продать Шамилю.

Шамиль несказанно удивился столь богатому улову и радушно распахнул ворота своего убежища. Он сразу заявил, что у него нет таких денег, чтобы выкупить всё это, но он согласен на частичный обмен. Кира, вошедшая в азарт мародерской жизни, торопилась вернуться обратно и разграбить ещё пару домов. Они с Краем уже оговорили по дороге сюда набор того, что необходимо, и теперь следовали списку.

– Нам нужны сиденья в машину; тент на багажник; АК и 6 рожков патронов к нему; катана; гранаты, – перечислила Кира.

– Ещё консервов; коробка сухарей; мешок сухофруктов; фильтры для воды; двадцать брикетов огненного камня, – добавил Край.

– Всё будет, без базара сделаем, лучший товар подгоню. А автоматик, может, получше желаете? АК, как известно, точностью не отличается, и вообще…

– Нет, не так много добра у нас, да и всё же сдачу хочется наличкой получить, – добавила Кира. – Но из списка ничего убирать не будем.

– В общем, всё будет.

– Нам сейчас нужно, – уточнил Край.

– Конечно, брат, а когда, если не сейчас? – Развёл руками торговец. – Эй! Давайте, быстро чтобы да! Сиденья поменяете, тент натянете, всё остальное к машине поднесёте. Вернусь, чтобы всё сделали!

Тут же четверо парней, стоящих рядом и до этого разгрузивших машину, принялись исполнять приказ, двое – откручивать старые сиденья, щё двое – побежали к ангару.

Шамиль повёл Киру на склад, где в прошлый раз достал привод и пускатель.

Край остался неподалёку от машины, приглядывая за рабочими, а именно, чтобы никто не лез в бардачок, он припас немного драгоценностей на всякий случай.

Край проверял содержимое коробок, пересчитывал банки с консервами и брикеты огненного камня, обвёрнутые в фольгу, чтобы не срастались и для замедления их роста. Каждый брикет размерами напоминал кирпич.

Он даже не сразу заметил, как к машине подошла Кира. Теперь она выглядела иначе, сменив форму: берцовые сапоги; зелёные камуфляжные штаны с широким ремнём; поверх белой футболки почти без рукавов – альпинистская страховка с закреплённым к ней сзади приводом; поверх привода – катана в тёмно-красных ножнах и автомат; на плече – зелёная камуфляжная куртка.

Шамиль, идущий чуть впереди, любезно нёс новый походный рюкзак, в который было наспех перегружено всё содержимое старого.

Всё было погружено в машину. Кира прыгнула за руль и заведя двигатель ударила по газам, Край предпочёл ехать в кузове на коробках с фильтрами и огненным камнем.

Такую роскошь могли позволить себе немногие, к примеру, автомат Калашникова с двумя рожками патронов можно было выменять максимум на хороший фильтр для воды и респиратор. Стрельбы можно избежать, а без питья и воздуха не обойтись.

Луна уже скрылась за горизонтом, но солнце ещё не собиралось пробуждаться. Прохладные предрассветные часы, погружающие всё в звенящую тишину и ослепительный мрак.

Кира сосредоточенно смотрела на полузаросшую дорогу, освещаемую всеми фарами машины. Она заехала на пригорок и, оцепенев от увиденного, едва не врезалась в дерево. Она ударила по тормозам, остановившись на заросшем газоне в полуметре от старого сухого дерева.

Средь роскошных особняков кипела жизнь. Несколько десятков машин уже были нагружены мебелью, бытовой техникой и прочим добром. Из некоторых домов выносили даже паркет. Двое мужчин сцепились в драке, поодаль творилась настоящая бойня не на жизнь, а на смерть. Около сорока человек бились друг с другом на ножах и мечах, заливая асфальт кровью. Всё это происходило в свете фар фонарей и прожекторов на специальных штативах.

Край запрыгнул в кабину через открытый люк в крыше.

– Ты чего палишься? – Прошипел он, щёлкнув рычажок на панели, выключающий всё освещение.

– Кошмар…

– Да, эти отмороженные, банды мародёров. Прут всё, что можно. Жуть какие жадные до денег, за юань убьют.

– Так они и перебьют тут друг друга.

Раздались автоматные очереди, и большинство дерущихся замертво упали.

– Давай, поехали отсюда, нам тут уже ничего не светит. Свет только пока не зажигай. Всё, едем, едем… – поторопил Край.

На забетонированной баскетбольной площадке одного из дворов, принадлежащих к Центральному Северному пути, остановились Кира и Край после ночных поездок.

Край ушёл сразу же, когда ещё не встало солнце, а Кира, установив на штатив солнечную панель, от которой тянулся провод к машине, занялась разведением костра.

Это место раньше было самым обычным двором, пара-тройка пятиэтажек и панельная девятиэтажка в центре. Вся растительность была вырублена и выжжена, так что укрытий никаких не было. Сами здания относительно хорошо сохранились, как снаружи, так и внутри. Все стены были исписаны, причём все надписи были нанесены уже в новой эре. Где-то растянулись огромные картины, настоящее произведение искусства: где-то надписи в стиле граффити, преимущественно во мрачных тонах; где-то мелкие рисунки; а где-то и вовсе простые надписи печатными буквами, что-то вроде: «Я первый раз увидел небо».

Всё это на фоне бледного рассвета, разбавляющего ночь, словно молоко, наливаемое в кофе, плавно озаряющего туманное утро, выглядело блёкло и скучно.