– Мы неплохо позавтракали, – сообщил я, – но сейчас уже время обеда, а стол у вас загляденье.

– Я рад, что вам понравилось. Вы в самом деле… христиане?

– В самом прямом, – заверил я. – Но мы в Великом Искусе. Идем к Великой цели, преодолевая соблазны, а слава нас потом найдет. Может быть, посмертно.

Он сказал с сомнением:

– Да, интересно… А что ищете здесь?

– Просто идем мимо, – сообщил я. – У вас немалая мощь. Думаю, не только в этом… накрывании стола. Но почему здесь? Почему не в городе, где можно помогать людям… или вредить, строить или ломать, просвещать народ или, напротив, вгонять в дикость и цивилизацию?

Сказал и сам устыдился, вспомнив всех будд и христосов, что уходили в леса искать универсальные ответы. Отшельник следил за моим лицом, кивнул.

– Да, вы угадали. Мне еще рано. Рассчитываю потом огрести больше. Вы обратили внимание на Дерево?

По тому, как он произнес это слово, мы с Сигизмундом сразу поняли, о каком дереве речь. Сигизмунд молча и красиво ел, отрабатывая манеры, я поинтересовался:

– Оно чем-то интересно помимо размеров?

– Вы сами это знаете, – ответил маг спокойно. – Уже то, что другие не могут вырасти и в десятую его часть… значит, что дерево необычное. Что не просто дерево, а Дерево. Я предполагаю, что оно появилось в эпоху между Четвертой и Пятой войнами. Правда, один странствующий мудрец высказал неприятную идею, что война как-то преобразила самое обыкновенное дерево, оно выжило, когда все остальные погибли, и вот теперь продолжает расти… Оно в самом деле все еще растет, я здесь уже… гм… давно, провожу тщательные замеры. Да, растет. Когда-то либо проломит земную кору своей тяжестью и провалится до самого Котла, либо же начнет выпускать добавочные корни-ветви и станет опираться на множество стволов. Тогда в конце концов покроет всю землю.

Я зябко пожал плечами.

– Неприятная перспектива!

– Не скажите, – возразил он. – Я знаю целое племя, которое этого страстно бы желало.

– Кто?

Он задумчиво посмотрел на кувшин. Тот приподнялся, завис над чашей, полилась тугая, бордового цвета струя. Когда чаша наполнилась, кувшин благовоспитанно опустился на место и застыл, как вышколенный лакей. Я ожидал, что маг и чашу поднимет взглядом, но то ли побоялся расплескать, то ли еще чего, но взял по-человечьи, руки дряблые, высохшие, как птичьи лапы, отхлебнул.

– Внутри Дерева живут люди, – произнес он. – Да, там такие дупла, что обитают не семьями, а родами. Можно сказать, там разместилось племя. Когда-то это была одна пара чудаков, теперь же…

Наши взгляды встретились. Я сказал:

– Вы ждете вопроса, почему они живут в Дереве? Считайте, что я спросил.

– Они живут внутри этого Дерева, – повторил старый маг задумчиво. – Даже не знаю… завидовать им… или жалеть их?

– А что в их жизни не такое, как у нас?

Он пожал плечами.

– Смотря что рассматривать. В основе все то же самое, что и у нас. Рождаются, живут, страдают, умирают. В промежутках женятся, выращивают потомство. Которое тоже страдает, живет долгую жизнь, потом умирает…

– А в чем различие?

Он с грустной усмешкой посмотрел на меня.

– Они живут столько, сколько Дерево, в котором поселились.

– Ого, – сказал я. – Такое огромное дерево живет лет тыщу, да? Или десять тысяч, как бабо… ебо… ладно, секвойя!

– Тысячу? – повторил он с презрительным недоумением. – Это даже не смешно. Тут есть травы, что живут по сотне лет. Я знаю деревья, возраст которых под сто тысяч. А Дерево, вы понимаете, вообще уникально.

– Ого, – сказал я уже громче. – Так кто же откажется… Гм, а как насчет того, что переехать, скажем, в город?

Он посмотрел на меня с заметно выросшим уважением.

– Сэр, вы сразу берете дракона за гребень. Да, живут долго, но только пока внутри Дерева. Нет, не только именно внутри, но должны питаться только соками и мякотью Дерева… у него древесина весьма усвояемая, уверяю вас!., а также должны спать в хоромах, что внутри Дерева.

– Ага, – пробормотал я, – какая-то замкнутая экосистема. Возможно, даже симбиоз. Дерево дает приют людям, но и от них что-то требует. Это понятно, точно так же поступает бамбук с муравьями… да и тысячи других растений с разными жучками-паучками.

Маг спросил заинтересованно:

– Простите, я никогда о таком не читал в древних книгах мудрости…

– Да что читать, – отмахнулся я. – Вот выйдем на любую лужайку, я вам покажу десятки примеров симбиоза. В смысле взаимопомощи между растениями и насекомыми.

– Но здесь люди!

– Это как сказать, – пробормотал я. – Кто-то назвал человека сладострастным насекомым, а это был, говорят, очень светлый ум. Хоть и подпорченный средой и существующим строем эксплуатации человека человеком. Сэр Сигизмунд?.. Вы нажрякались?

Сигизмунд вздрогнул, вытянулся сидя.

– Да, сэр!

– Надеюсь, вы ни хрена не поняли и вам не восхочется вегетатства. В смысле жить растением, а не жрать растения. Нам пора дальше, если вы уже отдохнули.

Сигизмунд намек понял, пулей вылетел из-за стола. Когда мы с магом вышли на крыльцо, он уже седлал своего коня. Маг посматривал заинтересованно, но деликатно помалкивал. Я вышел на полянку, присел на корточки. Он сразу же опустился рядом, я показывал на любого проползающего жучка и объяснял, как насекомые симбиотничают друг с другом, с растениями, как сами растения сотрудничают с насекомыми всех видов: крылатыми, подземными, прыгательными и ползательными. Маг слушал с раскрытым ртом, я открыл для него целую неизведанную область, целую страну, да что страну – мир, который куда богаче и огромнее нашего.

Наконец я оглянулся на Сигизмунда, закончил:

– Да вы сами все увидите, дорогой маг. Их мир перенаселен, там все переплетено и взаимосвязано, все сотрудничают друг с другом, все-все!

В глазах мага было изумление и растерянность. Мы с Сигизмундом уже заняли места в седлах, когда маг наконец с кряхтением и щелканьем ломаемого льда в коленях поднялся, разогнул спину.

– Я уж думал, – сказал он ломким голосом, – что доизучаю Дерево и – все…

– Если начнете изучать симбиоз трав и насекомых, – сказал я, – придется стать бессмертным…

– Почему?

– А все новые формы, в смысле способы содружества появляются… Спасибо за обед!

– Вам счастливой дороги, – ответил маг. – Вы в самом деле… паладин?

Когда я оглянулся через пару минут, он уже стоял на четвереньках в траве, зад выше головы.

Еще несколько дней мы двигались среди островков могучего леса, половину из них – в тени Дерева. Но и потом, когда, подобно горе, медленно и величаво оно отодвинулось за спину, мы ощущали могучий запах его листьев, а воздух был свеж, чист и накислороден. В такой прохладе двигались еще долго, когда вдруг впереди зелень исчезла, земля показалась темно-коричневой.