Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, ничего, ‑ сказала Джори. ‑ Тётя Моррачэйн очень мила со мной и Ниа, и с Айдартом и Пэйгин, когда их видит, но с другими людьми она себя ведёт не очень мило.
— Она правда ваша тётя? ‑ спросила Даджа. ‑ Она не могла себе представить, что генеалогическое дерево Банканоров могло дать такой плод, как Моррачэйн.
— Нет, ‑ ответила Джори, ёрзая, чтобы устроиться поудобнее. ‑ Но мы так её зовём. Я думаю, ей не хватает детей Бэна, поэтому она нас как бы удочерила. Ей нравится, когда мы зовём ей Тётей. Говорит, что так она чувствует нас по-настоящему родными.
«И это — что-то хорошее?» ‑ думала Даджа, пока Серг вёл сани по заполненным людьми улицам. «Я бы скорее имела в родственниках акулу. Гораздо скорее».
Даджа планировала в какой-то момент остановиться на обед, но она не приняла во внимание их посещение магов-поваров. Каждый из них предлагал Дадже и Джори чай и закуски; наморнское гостеприимство означало, что и Серга тоже кормили. К тому времени, как солнце начало заходить за крыши на западе, они успели посетить всех кулинарных магов в из списка Даджи. Джори не выбрала ни одного из них.
— А что насчёт Ина́гру, ‑ спросила Даджа. ‑ У него только два других ученика, печёт для губернаторского замка, готовит ужин Гильдии Ювелиров…
Джори покачала головой.
— Вимэйси Валериан, ‑ устало предложил Серг. ‑ Только занимается дворянскими банкетами. Банки с летними овощами с магией для силы, здоровья, мира, любви. Нужно мне за его столом поесть.
Джори покачала головой.
— Мы встретились с лучшими магами-кулинарами в Кугиско, ‑ напомнила ей Даджа. ‑ Ты видела список. Твоя мать одобрила в нём каждое имя. Я не…
— Есть одно имя, которое я не упомянула, ‑ сказала Джори, избегая смотреть Дадже в глаза. ‑ Говорят, что она не берёт учеников, поэтому мама её и не включила в список. Но мы же не узнаем, пока не спросим, верно?
Даджа с трудом переборола ощущение того, что ею воспользовались. Джори специально всё подстроила так, чтобы упомянуть это имя тогда, когда Даджа уже слишком устала, чтобы возражать. Что хуже, уловка сработала. Даджа хотела увидеть этого мага, чтобы всё наконец закончилось.
— Кто? ‑ потребовала она.
— Оленника Поткракер, ‑ прошептала Джори. ‑ В Черномушной Топи.
— Я обречён, ‑ объявил Серг, поникнув плечами. ‑ Раввот Коулборн использует мою кровь, чтобы придать своему золоту сил, а из моего черепа сделает кубок.
— Папа не будет добавлять кровь в золото, ‑ сказала Джори. ‑ Это золоту только навредит.
«Не пытайся его убедить», ‑ устало подумала про себя Даджа. «Ты только продлишь его приступ».
— Или меня убьют в Черномушной Топи опасные люди, за мою одежду и красивых коней, ‑ простонал Серг.
Даджа вздохнула:
— Черномушная Топь? ‑ спросила она у Джори.
— Не в самой Черномушной Топи, ‑ сказала Джори, зыркнув на Серга. ‑ У реки, через Мост Кирсти. Рядом с Госпиталем Йоргири. Там стражники ходят дозором, Серг. Там не опасно.
Серг выпрямил плечи и спину:
— Если мы погибнем, то винить я буду тебя, ‑ с достоинством ответил он. Он заставил лошадей сдвинуться с места.
Даджа повернулась к Джори:
— Ты могла бы и пораньше об этом упомянуть, ‑ указала она.
— Я подумала, что, может быть, я захочу кого-то другого, ‑ промямлила Джори.
— Хмпф, ‑ фыркнула Даджа, пока сани скользили по несколькодюймовому слою снега на улицах. ‑ В учётных книгах Счетоводчицы Оти сказано, что чем дольше что-то откладываешь на потом, тем больше расплачиваешься за это.
— Кто такая Счетоводчица Оти? ‑ бросил через плечо Серг.
— Глава богов, как и Торговец Кома, ‑ объяснила Даджа. ‑ По крайней мере, для моего народа. По ту сторону, после твоей смерти, Торговец взвешивает твою жизнь на своих золотых весах, а Счетоводчица записывает твои долги.
— Я думала, ты следуешь Живому Кугу, как Фростпайн, ‑ заметила Джори.
Даджа покачала головой:
— Я совершаю подношения Миле Зерна, богине севера, за использование металлических руд и древесины, и Хаккою Кузнецу, богу юга, за мою учёбу, ‑ объяснила она, наблюдая за опускающейся темнотой. Приход ночи приводил её в сонное и умиротворённое состояние. ‑ Это вежливо — отдавать должное богам семьи, которая тебя приняла к себе.
Фонарщики ходили по улицам, обслуживая оплаченные зажиточными горожанами лампы, чтобы на перекрёстках был свет. Лампы в домах светили на улицу тускло — через окна, закрытые рогом или промасленной бумагой, или ярко разбрасывали лучи — через дорогостоящие выпуклые стеклянные окна.
Серг ловко вёл сани вперёд. Стражники меняли караул, их выкрашенные в белый цвет сани оставляли смену на постах, и забирали тех, кто своё уже отдежурил. Люди ехали в санях и верхом, направляясь домой или на поиски развлечений. Сергу один раз пришлось отъехать в сторону, когда по середине улицы пронеслись сани дворянина.
— Расскажи мне об этой Поткракер, ‑ предложила Даджа, когда Серг встал в ожидании, пока очистится перекрёсток. ‑ Ты уже упоминала о ней раньше.
Джори посмотрела на свои облачённые в перчатки ладони.
— Она была личным поваром Императрицы. Были и другие повара, которыми она руководила, но для высокого стола она готовила всё сама. Что бы ни пытались использовать, если кто-то отравлял любую приготовленную ею еду? Еда вся зеленела и катилась к тому, кто подсыпал яд. Кто угодно, кого Императрица угощала едой Поткракер, — враги, потенциальные союзники, — большую часть времени все они делали то, что она хотела.
Она замолчала, когда они свернули на Кассовую Улицу, направляясь к Мосту Кирсти.
— Насколько я знаю, дворец расположен не в Черномушной Топи, ‑ сказала Даджа, когда ей начало казаться, что Джори забыла о ней, размышляя о достижениях Поткракер.
— Ох! О, нет… кто-то столкнул её в Сиф, чтобы дворяне, планировавшие отравить Императрицу, могли это сделать. Сиф, в Луну Волка! Можешь себе представить? Только она выжила. ‑ Джори с восхищением вздохнула. ‑ Ей было видение. Она сказала, что ей явилась Богиня Йоргири, и сказала, что были более важные вещи в жизни, чем готовить телятину с трюфелями и чабрецом для людей, которые слишком невежественны, чтобы оценить вкус.
— Правда, что ли? ‑ ошарашенно спросила Даджа. Она полагала, что боги могли поступать как пожелают, но явление себя верующим казалось весьма необычным.
— Правда! ‑ настаивала Джори. ‑ Ну, по крайней мере, она является в этой пьесе, «Видение Кухарки». Сёстры Скирэ́ти рассказали мне эту историю во время своего последнего визита. В общем, Поткракер перестала быть поваром Императрицы.
Сани въехали на Мост Кирсти, изгибавшийся над каналом под названием Северная Упатка. Впереди тускло мерцали огни самой бедной части города. Справа от них находилась скованная льдом часть реки, которую в более тёплые месяцы называли Водоворот — там Река Упатка разделялась, огибая острова и формируя каналы вокруг них. В сердце Водоворота на скалистом островке стоял маленький маяк, освещая
