— Ну, если вы так настаиваете, скажем, я хотел бы иметь ребенка.

Эноеши не был женат и не имел невесты. Он был один и говорил уже об этом Юшиджиме.

Парочка обменялась удивленными взглядами.

— Разве ты женат? — спросила Минако, широко раскрыв глаза. Затем, нахмурившись, она посмотрела на мужа: неужто тот ее неверно информировал?

Юшиджима раздраженно посмотрел на Эноеши.

— Ты же, кажется, сказал, что ты один?

— Да, я холост. Но есть девушка, с которой я живу, и если бы у нас сложились полноценные отношения, я бы уговорил ее выйти за меня замуж.

Это была ложь. В жизни Эноеши не было никакой женщины. Он совсем заврался и чувствовал отвращение к себе. Его неспособность просто сказать «нет» кому бы то ни было дошла до предела, и вследствие этого он чувствовал себя ребенком, который никогда не повзрослеет. Все, что он мог сделать, — это отвечать невпопад в надежде, что другие поймут: разговор не представляет для него интереса.

Он рассчитывал, что так все и случится, но Минако уцепилась за его ложь.

— Допустим, у тебя есть ребенок и в результате ты женишься. Тебе понадобятся деньги. Свадьба стоит больших денег, и жить на что-то нужно. И ребенок тоже, конечно... Ты понимаешь, сколько это стоит — вырастить ребенка?

Супруги Юшиджима были бездетны, ко это не мешало им со знанием дела учить Эноеши. Они доказывали, что на обычную зарплату семью не прокормишь. Вечно стараясь свести концы с концами, он не сможет осуществить свои собственные мечты...

Юшиджима пытались втянуть его в торговую «пирамиду», основанную на иностранном капитале. Эноеши был вполне уверен, что эта организация наверняка не замешана ни в чем противозаконном. Идея снижать цены, продавая товары в розницу вне магазинов, а разницу отдавать продавцам, была совсем неплоха. Продавцы принадлежали к разным слоям сложной иерархии, которая и образовывала эту пирамиду: чем выше уровень, тем выше бонус. Юшиджима принадлежали к третьему снизу слою и рвались подняться выше. А для этого нужно было — силком или лаской — втянуть в бизнес еще кого-нибудь. Привлекать «свежую кровь» для продажи продукции этой компании, учить новичков разным хитростям, без которых не прослывешь хорошим продавцом — только так и можно продвинуться. Продавец машин, без сомнения знакомый с маркетинговыми технологиями, Эноеши был для супругов Юшиджима хорошей поживой. Кстати, компания торговала и линиями по ремонту автомобилей.

Подняться — это значило заработать больше денег, достаточно, чтобы всего за один год накопить на квартиру. Супруги Юшиджима мечтали с помощью этой финансовой схемы заработать столько же, сколько они получали на государственной службе. Иначе они не стали бы покупать яхту. Яхта была совершенно незаменимым орудием в деле подбора кадров. Оказавшись в море, они могут убалтывать жертву без опасений, что та сбежит. Яхта также служила доказательством тому, что схема поможет осуществить любые грезы.

Для супругов Юшиджима яхта была чем-то вроде домашних вечеринок, где хозяин пытается всучить гостю какой-нибудь товар.

— Воображать что-нибудь — вот ключ к успеху. Если твоя творческая фантазия рисует это достаточно долго и достаточно отчетливо — это сбудется.

Юшиджима настойчиво описывал, как все замечательно сложилось у них, но Эноеши все это было не нужно. Мир, который расписывал Юшиджима, был ему просто неинтересен. Не то чтобы его совсем не интриговало зарабатывание денег, но он не готов был жертвовать ради этого человеческими отношениями. Он даже представить себе не мог, куда это его заведет, если он устремится в погоню за все большими бонусами. Он окажется втянутым в подобие религиозного культа, в секту одинаково мыслящих фанатиков с одной целью и одним идеалом, и разбить эти цепи будет невозможно.

Юшиджима в ответ раздражались и выражали недовольство. Они обвиняли Эноеши в недостатке воображения, называли его дурачком, даже намекали, что он принадлежит к людям низшего класса. Своим обычным хвастливым тоном они предрекали, что Эноеши проживет всю жизнь как жалкий трудяга, без стоящих грез, без настоящей мечты.

Эноеши с ними и спорить не хотел. Конечно, провести всю жизнь простым продавцом — не слишком заманчиво. Но... глупо было бы твердить им, что их идея совсем его не занимает. Это было бы скучно... Эноеши желал только одного — как можно скорее покинуть эту яхту. Хватит с него — он хочет ощущать твердую землю под ногами, он не хочет больше находиться ни на чьей яхте. Эноеши раздражало то, что нестандартная ситуация, в которой он оказался, пробуждала в нем подхалима.

Яхта медленно двигалась на север примерно в ста метрах к востоку от площадки для гольфа в парке Вакаса, тянущейся с севера к югу по пологой местности. До моста через реку Аракава оставалось полторы мили, а оттуда уже рукой подать до Морского Острова Грез. Теперь он с этими людьми — никуда Прочь с яхты, и больше ничего с ними общего у него не будет.

Однако его надежды были слишком поспешными: двигатель «Минако» заглох, и яхта остановилась. Это было столь дико, что Юшиджима запнулся и замолк на полуслове. Он выглянул за борт и посмотрел на подвесной мотор.

— Странно, очень странно.

Эноеши механически посмотрел на часы. Почти половина седьмого — столько было, когда яхта остановилась. Поезд на Кейо с отчетливым шумом проехал по мосту над Аракавой. Свет из его окон белой струйкой тек в вечернем небе над устьем реки. Освещение зажглось почти в каждом здании, выходившем фасадом на берег моря. Яхта остановилась как раз в тот момент, когда поверхность моря начала играть с отражениями этих огней.

* * *

Место остановки яхты никоим образом не предполагало возможности наскочить на мель. Они были примерно в километре к западу от волнореза, который тянется точно к югу от морских парков близ бывшего устья реки Эдогава. Этот мелководный участок был отмечен створами, предупреждающими об опасности. По ночам края этих створов освещались. Так что риск сесть на мель было очень невелик — разве что в сильный ветер или в густой туман. Управление Морского Острова Грез предупреждало обо всех мелях на подходе к нему, так что, каким бы никудышным моряком ни был Юшиджима, за тем, чтобы избежать мелей, он следил внимательно.

— Двигатель заглох, да? — несмело спросил со своего сиденья Эноеши.

Юшиджима с недоуменным видом поднял крышку топливного бака, чтобы убедиться, что тот не пуст. Юшиджима осторожно дернул на себя пускач. Двигатель немедленно завелся. Юшиджима успокоился, но ненадолго — едва попытался потянуть рычаг газа, двигатель заглох снова.

Теперь, вместо того чтобы еще раз завести двигатель, Юшиджима вынул мотор из воды.

— Что это? — вдруг воскликнул он так, что Эноеши вскочил. Все трое, не отрывая глаз, смотрели на гребной винт.

В сгущающихся сумерках застрявший предмет, пропитанный морской водой, казался почти черным. Юшиджима протянул руку и обнаружил между приводом и винтом детский голубой матерчатый ботиночек. Должно быть, он плавал поодаль, шнурок попал в лопасти винта — и весь ботиночек туда затянуло.