Однажды, возвращаясь с прогулки, я воспользовалась другой дорогой и пришла не к крыльцу, а к заднему входу, так что вошла через дверь, которой раньше не знала. И оказалась в восточном крыле, где еще никогда не была. Как я убедилась, все части дома были совершенно одинаковы, только из южного крыла вниз в холл мимо галереи менестрелей вела главная лестница.

Я поднялась на четвертый этаж, зная, что все части здания соединяются коридорами, и думала, что легко найду путь в свои комнаты. Но оказалось, это не так. Я очутилась в настоящем лабиринте коридоров и не могла понять, где переход в южное крыло.

В нерешительности я остановилась, испугавшись, что вторгнусь в чьи-то личные владения.

Постучалась в несколько дверей, потом стала открывать их по очереди и попадала то в спальню, то в гостиную, то в комнату для шитья, но только не в коридор, который искала.

Можно было либо повернуть назад, выйти из дома, обойти его и войти в парадную дверь, либо продолжать поиски. Я выбрала последнее, так как не была уверена, что в этом лабиринте найду дорогу обратно.

В отчаянии я снова стала пробовать разные двери, но все напрасно. Наконец, когда я постучалась еще в одну из двврей, чей-то голос ответил:

— Войдите!

Я вошла и столкнулась с тетей Сарой, стоявшей прямо на пороге. От неожиданности я испугалась и отпрянула назад.

Тетя Сара засмеялась, протянула худенькую руку и схватила меня за рукав.

— Входите, — повторила она. — Я ждала вас, дорогая.

Я переступила порог, а она быстро забежала мне за спину — сейчас она была гораздо проворней, чем в присутствии других членов семьи, — и быстро захлопнула дверь, словно боялась, что я попытаюсь убежать.

— Знаю, — пробормотала она, — вы пришли посмотреть мои вышивки, правда?

— Посмотрю с удовольствием, — ответила я. — Но по правде говоря, я заблудилась. Я вошла в дом через восточную дверь. Раньше я через нее не входила.

Она погрозила мне пальцем, словно перед ней был озорной ребенок.

— Ах, здесь так легко заблудиться, когда не знаешь дорогу… Но присядьте.

Я не стала возражать, потому что после своих странствий сильно устала.

— Как печально, что пропала ваша собачка, — сочувственно произнесла тетя Сара. — Они ведь с Габриэлем исчезли вместе. Исчезли сразу вдвоем. Так грустно.

Я изумилась, что она помнит Пятницу, и испытала некоторую неловкость, так как знала, что временами в голове у тети Сары мутится, мысли с легкостью перескакивают из настоящего в прошлое. Однако в иные минуты она удивляла редкостной ясностью рассудка.

Я увидела, что стены ее большой комнаты увешаны яркими вышивками прекрасной работы. Я с восторгом рассматривала их, а она, заметив мое восхищение, засмеялась:

— Все это я сделала своими руками. Видите, как их много… но надо сделать еще больше. Может быть, если я не умру, мне удастся закрыть все стены до последнего кусочка. Но я ведь очень стара. Грустно, если умру, не успев закончить все, что нужно. — Вдруг печальное выражение ее лица сменилось сияющей улыбкой. — Но все в руках Господних, правда? Кто знает, может, если я попрошу Его в своих молитвах, чтобы Он позволил мне пожить подольше, Он разрешит? А ты, Клэр, не забываешь молиться? Подойдите же, посмотрите на мои вышивки… подойдите поближе. А я вам все про них расскажу.

Она взяла меня за руку. Ее тонкие пальцы непрерывно двигались. Казалось, она царапает меня коготками.

— Изумительная работа, — похвалила я.

— Вам нравится? А ты, Клэр, мало занимаешься вышиванием… Сколько раз я тебе говорила, что это совсем не трудно… совсем. Нужно только упорство. Я знаю, ты очень занята. Всегда говоришь, что Руфь такая своенравная девочка. А вот Марк, тот лучше… и теперь скоро появится еще один…

— Вы забыли, тетя Сара, — сказала я мягко. — Я не Клэр. Я — Кэтрин, вдова Габриэля.

— Ага, стало быть, вы пришли посмотреть мои вышивки, Кэтрин. Пора. Я знаю, вам они понравятся… больше, чем другим. — Она приблизилась ко мне и заглянула в лицо. — Я и вас вышью. Я узнаю, когда придет время.

— Меня? — в замешательстве переспросила я.

— Смотрите. Подойдите поближе. Приглядитесь. Узнаете?

— Это ваш дом.

Она радостно засмеялась, потянула меня от панно, которое я рассматривала, к шкафу и распахнула его. Оттуда вывалились куски полотна. Тетя Сара, смеясь, подхватила их. Она, казалось, помолодела — так проворны стали ее движения. Я увидела, что внутри шкафа есть еще один шкафчик. Когда она его открыла, там оказались сложенные друг на друга разноцветные мотки шелка.

Тетя Сара нежно погладила их рукой:

— Сижу в этой комнате и вышиваю, стежок за стежком. Вышиваю то, что вижу. Сначала рисую. Я покажу вам свои рисунки. Когда-то я думала, что стану художницей, но потом взялась за вышивку. Это же гораздо лучше, как по-вашему?

— Вышивки прелестные, — ответила я. — Мне хочется разглядеть их получше.

— Конечно, пожалуйста.

— Можно еще раз взглянуть на ту, где вышит дом? Совсем как настоящий. И как точно подобран цвет камня!

— Иногда трудно подобрать нужный оттенок. — Лицо у нее сморщилось.

— А люди… представьте, я их узнаю!

— Еще бы! — ответила она. — Это мой брат… и моя сестра Хейгар. Вот моя племянница Руфь и племянник Марк. Он умер, когда ему было четырнадцать. Вот Габриэль и Саймон, а вот и я сама.

— И все смотрят на дом, — заметила я. Она возбужденно закивала:

— Ну да. Мы все смотрим на дом. Наверное, тут должно быть больше смотрящих… Скажем, тут должны быть и вы. Но я не думаю, что вы смотрите на дом. Клэр тоже на пего не смотрела. Ни Клэр, ни Кэтрин.

Я не поняла, что она имеет в виду, а она не стала объяснять и продолжала:

— Я многое вижу. Наблюдаю. Я видела, как вы приехали. А вы меня не заметили.

— Вы были на галерее менестрелей.

— Значит, все-таки заметили.

— Видела, что кто-то там был.

Она кивнула:

— Оттуда можно много чего увидеть. А сам остаешься незаметным. Посмотрите — вот венчание Мэтью и Клэр.

Я сразу узнала церковь. Это была церковь в Киркленд-Мурсайд. Перед ней на вышивке были изображены невеста и жених. Сходство жениха с сэром Мэтью меня поразило. Удивительно, как ей удавалось передать сходство, вышивая такими мелкими стежками. Несомненно, у тети Сары был талант художника.

— А вот свадьба Руфи. Ее муж погиб на охоте — несчастный случай. Люку тогда было десять. Посмотрите сюда.

И тут я поняла, что на стенах комнаты изображена вся история Рокуэллов. Изображена так, как ее видела эта странная женщина. Наверное, она потратила многие годы своей жизни, запечатлевая все эти события на вышивках.