— О, парижане, видимо, изменились. — Марти решила дать секретарше урок вежливости. — Мои знакомые в Париже никогда не работают в такое время. Там уже, должно быть, дело к полуночи.

— Одну минуту, — пролепетала пришедшая в полное смятение секретарша.

Секунду спустя в трубке раздался гортанный голос Сильвии Хэррингтон.

— Да, это Сильвия Хэррингтон, — объявила она.

— А это миссис Голден.

Марти чуть не рассмеялась. Разговор начал забавлять ее.

«Один ноль в пользу этой суки», — подумала Сильвия. Большинство женщин стремилось в разговоре с ней к обращению по имени — по крайней мере те, до кого она снисходила.

— Насколько я поняла, ваш муж и наш мистер Баркли друзья.

— Он знает Ричарда. По-моему, вчера они вместе завтракали. — Марти играла осторожно.

— Я также надеюсь, что вы сможете прийти к нам на ленч. Уверяю вас, что ленч в «Высокой моде» — это весьма интересно, — промурлыкала Сильвия.

— Не сомневаюсь, — парировала Марти. — С удовольствием приду на ленч. Только скажите повару, что я ем немного. Салата будет вполне достаточно.

Сильвия мысленно отметила, что Марти уже дает указания ее повару. Эту женщину следовало поставить на место.

— В таком случае как насчет четверти первого?

— Прекрасно.

Марти положила трубку, не попрощавшись и оставив Сильвию Хэррингтон на разъединившейся линии. Обычно Марти была воплощением вежливости, но на этот раз она моментально невзлюбила — этого тоже с ней обычно не случалось — надменную Сильвию Хэррингтон.

Возможно, Марти опоздала бы на ленч в «Высокой моде», если бы не пригласила с собой Марселлу, а Марселла никогда и никуда не опаздывала.

— Пусть подождет, — сказала подруге Марти, перебирая вешалки в забитом одеждой гардеробе в поисках подходящей одежды для слякотного нью-йоркского дня. — Ей это не помешает. Боже, как я ненавижу одеваться для Нью-Йорка. — Марти копалась в глубине гардероба. — Жуткий климат. Как можно хорошо выглядеть при такой отвратительной погоде? Неудивительно, что мы никогда не используем эти апартаменты.

Это было очень характерно для Голденов — постоянно снимать шестикомнатный номер в одном из самых дорогих отелей мира, чтобы жить в нем от силы одну-две недели в году.

— Проклятие, все, что я купила, слишком легкое, — пожаловалась Марти.

— Соболя будут в самый раз, — поддразнила ее Марселла.

— О, какая ты умная девочка. Отличное решение. Я надену свой загар и соболя. А потом скажу Сильвии, что баронесса Ротшильд только так и ходит. К середине лета это станет новым направлением в моде.

— А если костюм от Диора? — предложила Марселла.

— Возможно, Сильвия наденет то же самое?

— Костюм от Диора?

— Нет, солнечный загар. Она может решить, что моя идея с загаром ей подходит. Знаешь, о чем я подумала? Помнишь тот рекламный ролик, где виноградина загорает и превращается в изюм? Я вдруг представила Сильвию с загаром. Изюм. Морщинистый изюм.

— Это ужасно, — засмеялась Марселла.

— Это всегда выход из положения, — рассудительно проговорила Марти.

— О чем ты говоришь? — спросила Марселла.

— О костюме от Диора. Ты же об этом говорила? И я согласилась, что это всегда выход из положения. Пожалуйста, сосредоточься на разговоре. Я ненавижу объяснять несколько раз. Знаешь, ты немного невнимательна. Привлекательна, но невнимательна.

Только в присутствии своей лучшей подруги, Марселлы, Марти одевалась быстро. Но и тогда она не слишком спешила с этим ритуалом. Марти Голден была одержима своим внешним видом. Она являла собой чудо современной пластической хирургии. Сначала ей подправили очертания лица, затем сделали лицевую подтяжку — эту процедуру она повторяла почти каждые семь лет. Марти сидела на диете и занималась гимнастикой, чтобы избавиться от малейшего лишнего жирка. Когда у нее начала отвисать грудь, ее уменьшили в размере и слегка изменили ее местоположение. В результате в свои шестьдесят лет Марти Голден выглядела на двадцать лет моложе.

Они были женаты с Солом Голденом уже сорок лет. За это время из мускулистого мальчика с пышной копной волос он на ее глазах превратился в старого лысого толстяка. Ей же за это время удалось превратиться из неуклюжей девицы в зрелую красавицу. Ей нравилось, когда новые знакомые спрашивали, не дочь ли она Солу. Ему это тоже нравилось. И хотя многие думали, что она из тщеславия тратит сотни тысяч долларов на операции, оздоровительные лечебные курсы, одежду и диеты, это было не так. Марти бы с удовольствием ела сколько душа пожелает и считала бы потрескавшиеся пятки своими боевыми шрамами, но Сол хотел, чтобы она всегда была молодой и красивой. Он любил ее, но хотел, чтобы она была богиней. Она достаточно любила его для того, чтобы выполнить это его желание.

— Диор, говоришь? — спросила Марти.

Поощряемая Марселлой, Марти смогла одеться и быть готовой более чем за полчаса до назначенного времени.

— Вызывать машину? — спросила она, поднимая трубку, чтобы позвонить в гараж отеля.

— Давай пройдем пешком, — предложила Марселла.

— Пешком! Ты с ума сошла? Запомни, дорогая, я из Калифорнии. Мы там не ходим пешком. Трусцой, пожалуй, бегаем. Но не ходим никогда. Это не по-калифорнийски. — Марти посмотрела на улицу внизу. — Там метель. Нас может замести, и тогда нас не найдут до весны, если в этом Богом забытом месте вообще бывает весна.

— Тебе понравится прогулка пешком. Ты сможешь посмотреть витрины.

— Можно заставить водителя ехать очень медленно и рассматривать витрины в бинокль, — предложила Марти.

— Идемте, миссис Голден.

Марти поняла, что ей предстоит пешая прогулка. С тех пор как они с Марселлой стали близкими подругами, та все время заставляла ее делать подобные вещи. Марселла всегда вела себя с ней так, словно они обладали энергией подростков, что было недалеко от истины.

— У Нью-Йорка есть одно преимущество, — пошутила Марти. — Здесь мне по крайней мере не надо беспокоиться, что солнце высветит все мои тщательно скрываемые морщины. По-моему, сюда месяцами не проникает дневной свет.

— В каждой тучке есть…

— Не надо говорить мне про проблески, — перебила Марти.

Несмотря на поток жалоб, Марти понравилась короткая прогулка до здания «Высокой моды». Она обращала внимание на со вкусом одетых прохожих, которых ей указывала Марселла. Марти очень гордилась своим чувством моды, которое она развила под руководством Марселлы.

Фамилии Марти и Марселлы, казалось, произвели впечатление на администратора. Она узнала не только фамилию Голден, но и Тодд.

— О, мисс Голден. Я не знала, что вас будет двое. Минутку. Я найду кого-нибудь, кто проводит вас в пентхаус.