Из-за очень низкой вероятности нападения школа не была подготовлена и правоохранительные органы были застигнуты врасплох, продемонстрировав стопроцентно реакционный ответ. После этого инцидента, сделав из него выводы, сотрудники правоохранительных органов по всей стране стали более активными в своем понимании того, что ответственные офицеры должны немедленно фокусировать внимание только на тех, кто ведет стрельбу. Это привело к разработке основной активной тактики, которой стали обучать сотрудников правоохранительных органов, но, несмотря на то что эта тактика активна по своей сути, она по-прежнему является полностью реакционной. Однако даже это стало сдвигом в понимании разницы между вероятностью и возможностью атаки на образовательные учреждения.

Сейчас, когда в школах и университетах по всей стране уже произошли многочисленные нападения, правоохранительные органы должны были бы перейти к еще более активной позиции, чтобы предотвращать нападения до того, как они произойдут, и углубить понимание офицерами и гражданами необходимости быть более осведомленными и готовыми действовать в случае совершающегося нападения. Трагедия в школе «Колумбайн» дала толчок к сдвигу в направлении тренировок, которые фокусировались на вероятности возможного нападения, и общего понимания того, что атаки возможны где угодно в любое время. По мере того как растет среднее число ранений от огнестрельного оружия в школах, должно быть очевидно, что следует начать еще более активную работу в правоохранительной тактике. Сейчас, когда публикуется эта книга, такого сдвига еще не произошло. Переносимся вперед на семнадцать лет и видим похожие ошибки, совершенные полицейским отделом 12 июня 2016 года, когда атакующий (исламист) вошел в ночной клуб Pulse в Орландо, штат Флорида, и примерно в два часа ночи начал стрелять. Это была не школа, но полиция вновь столкнулась с подобной атакой активного стрелка и не смогла нейтрализовать его быстро, используя тактику прямого действия, которая была разработана в результате атаки на «Колумбайн». Хотя шесть ответственных офицеров первоначально следовали активной тактике, им была дана команда удерживать свои позиции, когда стрелок забаррикадировался в ванной с заложниками. Вскоре после того, как им было приказано удерживать свою позицию, шесть офицеров покинули клуб; к этому времени на место прибыл спецназ. Когда стали выяснять, почему офицеры отступили, Джон Мина, начальник полиции Орландо, заявил, что ситуация изменилась от «активного стрелка» к сценарию с баррикадой и удержанием заложников. Несмотря на статистику, согласно которой стрелки сейчас уже не ведут переговоры в таких случаях, особенно те стрелки, что звонят на местные телестудии и клянутся в верности ИГИЛ, было принято решение о переговорах с нападавшим в попытке прекратить противостояние.

Многие военные, имеющие боевой опыт, утверждают, что спасать людей можно только после окончания перестрелки. Это поможет вам понять, что агрессивное мышление спецназовцев — одна из причин их успешных действий при спасении заложников и того, что в динамичной обстановке они отправляют плохих парней на тот свет. Это понимание установки приоритетов в динамичных боестолкновениях не было полностью осмыслено большинством полицейских департаментов во всем мире, и таким образом расстрелы в «Колумбайне» и в Орландо показывают некомпетентность руководства, а также то, как полицейские подразделения отказываются внедрять новую, опробованную в боях тактику проведения операций.

Большинство атак активных стрелков в Соединенных Штатах длится около трех минут, прежде чем полиция прибывает на место, а дальше либо она убивает стрелка, либо тот совершает самоубийство, но полиция Орландо отозвала офицеров из здания ночного клуба, хотя они вели активное столкновение, и начала использовать бойцов спецназа для выноса убитых и раненых из здания, пренебрегая проверенной тактикой агрессивного преследования стрелка до тех пор, пока он не будет устранен. Вместо трех минут стрельба в ночном клубе Pulse продолжалась три часа и закончилась сорока девятью погибшими, прежде чем полиция убила нападающего. Как минимум пять жертв были убиты в ванной, где стрелок занял забаррикадированную позицию.

Атака в Орландо имела террористический характер, поскольку боевик использовал стрельбу по скоплению людей, чтобы запугать граждан и поддержать фундаментальную исламскую идеологию глобального господства. Однако, несмотря на то что его мотивация отличалась от Харриса и Клиболда во время атаки на «Колумбайн», в обоих примерах планирование дальнейших действий властей было недостаточным, поскольку такой анализ базировался на устаревшей политике неэффективной тактики переговоров.

Переговоры при активных действиях стрелка — архаизм. Любой полицейский отдел, который не понимает этого, виновен в недостаточно перспективном мышлении об атаках и ведет азартные игры с безопасностью своих граждан.

Атакующие пытаются заранее выяснить все об истинных умениях правоохранителей, прибывающих на место первыми, чтобы создать лучший, более реалистичный комплекс цели, и вы должны учитывать, как именно атакующий мог бы использовать эти самонадеянные уязвимости правоохранительных органов, городских чиновников, а также частных компаний, чтобы разработать более конкретный план защиты. Чем больше недостатков вы сможете обнаружить, тем лучше вы сможете ориентироваться на определенные критические зоны и критические времена, что приведет вас к пониманию очевидных типов атак и их результатов.

Политики и правительственные чиновники регулярно совершают ошибки, подобные тем, что мы видели в «Колумбайне» и Орландо. Для примера возьмем спорную технику «задержание и обыск» (так называемое «задержание Терри»), используемую Департаментом полиции Нью-Йорка. Она появилась после решения Верховного суда Соединенных Штатов по делу 1968 года «Терри против штата Огайо», № 392; этот вердикт позволяет полицейским ограниченное содержание человека под стражей и обыск верхней одежды задержанного на основе внятного и разумного подозрения, что человек может быть вооружен и опасен. Таким образом, Департамент полиции Нью-Йорка позволил офицерам ненадолго задерживать человека по разумным подозрениям в причастности к преступной деятельности при недостаточных причинах для ареста.

Многие активисты и политики выступили против этой техники, но они не учитывали доказанные результаты активных проявлений осведомленности и передового мышления, и, как следствие, подвергали своих офицеров большой опасности, делали публику более подверженной риску нападения, тем самым создав еще большую уязвимость для Нью-Йорка. Сам факт того, что офицеры всегда находились в режиме поиска опасности, усложнил жизнь плохим парням, ведь вероятность поймать их с оружием увеличилась. В теории можно было бы предположить, что многие плохие парни решили бы больше не появляться с оружием в публичных местах, на крупных транспортных узлах или мероприятиях, где повышенная активность полиции была очевидной.