Сверля взглядом эти бледно-голубые глаза в дюймах от себя, Ричард прорычал:

- Я хочу, чтобы ты обнажился. Я хочу видеть все. Хочу, чтобы ты был связан и обнажен, и если мне придется еще раз просить тебя раздеться, я сорву одежду силой, - он почти отбросил Ашера от себя и отошел.

Ашер пошатнулся, ухватившись за кровать, чтобы не упасть. Когда он смог стоять устойчиво, его рубашка полетела на пол, а следом и вся остальная одежда. Что-то в желании Ричарда видеть его обнаженным и связанным успокоило его и заставило ощутить желание. Он больше не колебался.

Мы привязали Ашера, стоящего на коленях, к одной стороне кровати, по центру между стойкам. Он был достаточно близко к краю кровати, так что если бы мы хотели, могли бы позволить ему свесить ноги, но мы начали с удобной, коленопреклоненной позы. Кровать была той же самой, но раму сменили с последнего раза, когда с нами был Ричард. Рама была металлической и ручной работы, так что на ней были отдельные места для крепления по всей длине. Первоначально это было сделано для того, чтобы Ашер мог научить меня руководить Натаниэлем, но это означало, что все мы испытывали кровать с обеих сторон. Правило гласило: никогда не пробовать на подчиненном того, что сначала не попробовал на собственном теле. Было несколько вещей, которые хотел Натаниэль, но которые я не могла или не хотела примерить на себя, потому что уровень боли был слишком высок, а я не исцелялась так же, как он. Ашер испытал более чем одну сессию в этой области, но даже он сказал контрольное слово и остановил игру, а Натаниэль так и не дошел с нами до своего предела боли. Честно говоря, пределы Натаниэля в этой области по-прежнему пугали меня, даже если интриговали.

Жан-Клод вытащил чемодан для игрушек, - не коробку для игрушек, а большой квадратный чемодан. Это был один из тех огромных старомодных чемоданов, достаточно больших для того, чтобы спрятать в нем тело. Мы навсегда переместили его в спальню около месяца назад, вместо того, чтобы взять несколько игрушек и положить их в спальне. Это было молчаливым признанием того, что мы делали в постели и друг с другом. Я никогда не мечтала увидеть Ричарда на коленях, копающимся в игрушках. Я знала, что он любит этот вид секса, он был прав: Райна не создавала желание, она просто выпустила его наружу. И то, что он достаточно примирился с собой, чтобы признаться нам в этом, было ничем иным, как чудом. Если чудесами вы называете вещи, которые никогда не ожидали увидеть: например, как Сент-Луис Рамс выигрывает Супер-кубок, или катание на коньках в аду.

Жан-Клод просто снял рубашку и остался в кожаных штанах и сапогах, очень в стиле BDSM. Рядом с голым связанным Ашером мой бизнес-костюм с короткой юбкой смотрелся очень некстати, но Жан-Клод это исправил. Это было кожаное платье, короткое, но с настоящей юбкой и зауженное в талии. Оно смотрелось так, словно Джун Кливер решила заняться садомазохизмом. Я пошла переодеться в ванную, захватив также пару туфель на высоких шпильках. Туфли я носила раньше, но платье было новое. Истинная красота платья открылась мне только тогда, когда я надела его и начала играть с крупной молнией, которая спускалась по нему спереди до самого низа. Верхняя часть платья была достаточно тесной в груди, так что она удерживала мою грудь без лифчика, даже когда молния была застегнута только до половины. Моя грудь оставалась приподнятой, и как бы я ни двигалась, она бы не выпала случайно. Нет, мне следовало спустить молнию и показать их. Или же я могла застегнуть платье до самого верха и вовсе не демонстрировать свои прелести. Это было хорошее платье. Я играла с застежкой-молнией до тех пор, пока мои груди не стали смотреться так, словно выпадают или вот-вот выпадут, но я знала, что они зафиксированы на месте, - ну, также хорошо зафиксированы, как грудь на теле. Я увидела себя в зеркале в ванной, когда шла к двери, и это остановило меня. Я не очень любила свою грудь, но ее вид в этом платье с широким кожаным поясом, делающим мою талию еще тоньше во всей этой коже со свободной юбкой, привлекал внимание. Да, это даже меня заставило подумать: "Вау, посмотрите на всю эту сочную прелесть". Нельзя сказать, что я привыкла так думать о своей груди.

Когда я вышла в этом платье, Жан-Клод позволил мне увидеть на его лице, насколько ему понравился мой вид.

- Mon Dieu, ma petite, - он схватил Ашера за волосы и повернул его, чтобы тот мог меня видеть. Угол был болезненным, но, как и с Ричардом, Ашер не отреагировал на это как на боль. Жан-Клод приблизил его лицо к своему и сказал: - Посмотри на нее, Ашер. Смотри на нее и знай, что ты не сможешь прикоснуться к ней сегодня. Он отпустил его золотые волосы и подошел ко мне, оставив Ашера висеть, как будто он не имел значения. Я знала, что это часть игры и верила, что Жан-Клод знает, какого вида подчинение признает Ашер. Если бы я была связана, унижение или мучение сорвало бы меня с петель и отбросило назад к моей позиции: пошел-к-черту-и-ты-меня-не-выебешь.

Жан-Клод подошел ко мне и предложил руку. Шпильки были четыре дюйма высотой. Я сказочно смотрелась в них, но в то время как моя сексуальность возросла, моя изящность явно упала, по крайней мере, так я это ощущала. Он заверял меня, что если я стану носить их достаточно часто, чтобы привыкнуть, то почувствую себя лучше. Конечно.

Благодаря его руке, поддерживавшей меня, я чувствовала себя в них комфортно. Плетки и несколько кнутов были разложены рядом с кроватью ровными рядами. Я увидела Ричарда в конце кровати, скрытого опоясывающими кровать занавесями.

- Они не подходят, - сказал Ричард.

Жан-Клод достал кожаные штаны, которые должны были подойти Ричарду. Я поняла, что это, должно быть, те же, в которых я видела его не раз. Но это было больше года назад и, видимо, не только его руки стали больше от поднятия тяжестей.

Жан-Клод провел меня вокруг основания кровати. Ричард склонился к ней, его тело согнулось почти вдвое, когда он натягивал конец кожаной штанины через лодыжку и ступню. Он завязал волосы в хвост, так что от шеи до талии мне виден был изгиб этой спины, покрытой гладкой, по-летнему загорелой кожей.

Он покачал головой и сказал: - Бесполезно. Я нарастил слишком много мышц. Потом он поднял глаза и увидел меня в платье. Если лицо Жан-Клода было всем, что я хотела увидеть, то лицо Ричарда было и лучше, и хуже. Он сполз с кровати, тяжело приземлившись на пол. Он сидел с кожаными штанами на коленях и смотрел на меня так, будто я ударила его между глаз молотком. Байрон, один из наших новых британских вампиров, назвал бы его ошарашенным. Если бы у меня были сомнения по поводу одежды, вид Ричарда изменил бы мое мнение в один миг.

Потом Ричард собрался с силами и схватился за кровать, чтобы подняться. Он все еще держал брюки в одной руке у своего тела, но он распрямил свои шестифутовые плечи, а лицо приняло высокомерный вид модели. Большую часть времени я не была уверена, что он знал, насколько был красив, но потом на его лице появилось это выражение, и я знала, что он понял, насколько удивительно выглядел. Поскольку большая часть ног была открыта, я увидела дополнительные мышцы, которые не позволяли ему надеть брюки. Потом он отпустил штаны и позволил увидеть себя целиком. Он дал мне понять, что на мой вид в платье отреагировало не только его лицо.