– Я слышал, у тебя девочка? Кейти?

– Угу. У нее мои глаза и мозги Шеннон, так что получилось здорово.

– Еще бы не здорово, – согласился Дерик, продолжая искать пиво. – Слушай, во-первых, как получилось, что ты уехал? А! Привет, пиво, старый дружище, я опять пришел, чтобы глотнуть тебя. – Он сорвал крышку (оборотни презирают открывалки) и сделал хороший глоток. – Да, это вещь! Но как же ты уехал? Мы все удивлялись.

– Ну, ты знаешь, как это бывает. – Сначала Джон откачнулся назад на своем кухонном стуле, теперь же пододвинул его вперед так, что стул всеми четырьмя ножками стал на пол. – То есть ты ведь тоже не там, – заметил он. – Можно любить Стаю, но не обязательно хотеть быть с ней каждую минуту. Мне понадобилось немного пространства. Усадебный дом, как он ни велик, после женитьбы показался мне слишком перенаселенным.

– Да, мы с Майком чуть было не устроили крупную драку перед моим отъездом.

– Из-за чего?

– Не из-за чего.

– Давай признавайся.

– Это было глупо.

– Это имело какое-то отношение к тому, что ты теперь альфа? – тихо спросил Джон.

– Как, неужели Мойра сообщила обо всем в информационном бюллетене?

– Нет. Просто ты изменился. Ты по-другому ходишь, по-другому стоишь… даже запах немного другой. Держу пари, Майкл понял это раньше тебя и просто ждал, когда до тебя самого дойдет.

– Ну, мы чуть не оторвали друг другу головы. Пришлось убираться, пока я не наделал глупостей. Слишком больших даже для меня.

Джон размышлял молча, пока Дерик приканчивал пиво. Наконец он сказал:

– Думаю, это опасное дело. В чем-то очень опасное. Тебе повезло, что вы не подрались по-настоящему. Верховодить в Стае – последнее, что тебе нужно. И еще, – небрежно добавил он, – Дженни пальнула бы тебе в морду.

Дерик пожал плечами.

– А теперь ты с этой интересной, кудрявой рыжей.

– Да.

– Она человек? Что ж, поздравляю.

– Спасибо.

– Уж извини, но ты не кажешься счастливым женихом.

– Мы все время грызлись. – Наконец-то неприкрашенная правда! – Она, наверное, передумает.

Джон покачал головой:

– Она еще даже не надумала. Сколько времени вы друг друга знаете?

– Не важно.

– Значит, меньше недели.

– Не важно, экий ты любопытный.

– Ты ее очаровал, не иначе?

– Типа того, – лениво сказал Дерик.

– Ясненько.

– Да, было такое. – Он подумал, что пытаться обмануть даже обычного члена Стаи – очень дурно, но Джона… Они же практически из одного выводка. Почему из всех конспиративных квартир на свете он оказался именно здесь? – Всю эту неделю у меня одни сплошные стрессы.

– Угу. А помнишь, что всегда говорила твоя мамуля?

– «Если ты еще раз изгрызешь мой паркет, я сломаю тебе шею».

– Нет, другое.

– Да, – сказал он язвительно. – «Держись своих».

Джон развел руками, но промолчал.

– Ну! – радостно воскликнула Сара, врываясь в гостиную, в которой были окна от пола до потолка по всей западной стене.

Она-то думала, что Канзас – плоский и скучный, но в нем оказалась какая-то дикая красота – как у розы прерий. А окна, какие окна! Оборотням, наверное, не нравится, если они не видят округи. Ну конечно, она уже слышала это от мистера: «Нам бы хотелось, если можно, кабриолет». – Что делать будем?

Дерик, этот здоровенный недоумок, чуть не упал со стула.

– Что? Сейчас? О чем вы говорите?

– Сейчас только девять часов, успокойся, – сказала она. – Не хотите посмотреть кино, ребята? Сыграть во что-нибудь?

– Сыграть? – переспросил Джон.

Приятный парень. Какое телосложение! Какие волосы! Какие глаза! Зеленые-зеленые. Конечно, с Дериком не сравнится, да кто же с ним сравнится? Но Джон – наблюдатель, а Дерик – деятель. Джон говорит мало, зато его глаза всегда все подсчитывают, судят, взвешивают. Это так. Ей стало жаль грабителей, которые вздумают попытаться залезть сюда.

– Во что сыграть?

– Не знаю… это ваш дом. Что у вас есть?

– У нас есть только «Страна сладостей» и «Спуски и подъемы», – признался Джон.

– А, у вас маленькая девочка, конечно: я видела фото в прихожей. Очаровашка! – Только вот зубов у этой очаровашки многовато. Воистину устрашающая улыбка для девочки четырех лет. – Такая милая!

– Спасибо. А разве вы, ребята, не… не устали? Вы что, не хотите лечь в постель?

– Нет, – сказала Сара в тот самый миг, когда Дерик сказал «да».

– Угу. – Джон, прищурившись, посмотрел на Сару. – Скажите мне еще раз, почему вы, ребята…

– А карты? – торопливо спросила она. – Наверное, где-нибудь здесь валяется колода карт?

– Верно! – воскликнул Дерик с воодушевлением. – Я действительно мог бы сыграть в… э-э-э…

– В карты! – весело подсказала Сара.

Джон вздохнул и встал.

– Наверное, где-нибудь найдутся. Я сейчас.

Как только он вышел, Дерик пробормотал:

– Очень мило.

– Ш-ш-ш! Ты, кажется, говорил, что он все слышит.

– Ну да, он слышит. Когда мы пойдем спать?

– Когда ты перестанешь быть козлом. – Она посмотрела на часы. – На это потребуется не один год.

– Очень сме…

– А вот и мы! – с фальшивым воодушевлением сказал Джон.

– Идея не блеск, – заметил Дерик.

– Озабоченный негодяй, – пробормотала Сара.

– Ну да, но дело не только в этом.

– Не порти людям удовольствие. – Джон сел в конце кушетки и придвинул к ним кофейный столик. Атмосфера была такой напряженной, воздух так сгустился, что в нем можно было плавать, но Джон не обращал на это внимания и, оставаясь неизменно вежливым хозяином дома, протянул карты Саре. – Одну-две игры, не больше.

Сара смущенно заморгала.

– О чем вы, ребята?

– Сара-Медвежонок, у нас как бы…

– Перестань меня так называть!

– …есть некое преимущество. То есть с нами нельзя блефовать. Мы это поймем. Тебя выдаст язык тела, даже изменение запаха.

– Класс, – прокомментировала она.

– Мы всегда поймем, когда у вас хорошие карты, а когда плохие. Это на самом деле несправедливо. Вот шашки… можно сыграть в шашки…