социальных экспериментов. Архитектор Иван Леонидов планировал возвести здесь Институт библиотековедения с огромной шарообразной аудиторией на 4000 человек. Временами она могла превращаться в планетарий. Дипломный проект мастера был гордостью советской школы и ВХУТЕМАСа, но так и не был воплощен в жизнь.

Постепенно, особенно после переезда в Москву Академии наук, окрестности Воробьевых гор становятся тихим местом, где жили представители партийной верхушки. Так, по дороге с «ближней дачи» в Кунцеве через Сетунь и Воробьевы горы иногда ездил Сталин.

С 1935 года горы получил новое название, Ленинские. Многие старожилы до сих пор по старинке так их и называют. Главная смотровая площадка страны вошла в кинофильмы, стихи и популярные песни.

Друзья, люблю я Ленинские горы,

Там хорошо рассвет встречать вдвоем;

Видны Москвы чудесные просторы

С крутых высот на много верст кругом,

Стоят на страже трубы заводские,

И над Кремлем рассвета синева…

Надежда мира, сердце всей России,

Москва – столица, моя Москва…

При Сталине, решая жилищный и градостроительный вопрос, особое внимание уделили юго-западному вектору. Книги тех лет подробно разъясняют затею: «Предполагавшееся ранее развитие Москвы на север было отвергнуто вследствие неблагоприятных санитарных условий. Кроме того, на севере уже имеются сложившиеся промышленные и населенные центры. В восточном направлении признано целесообразным дальнейшее, но в относительно небольших размерах, освоение неразрывно связанных с Москвой районов (Измайлово, Перово – Кусково, Текстильщики). После тщательного изучения пригородных территорий в натуре, по предложению товарища Л. М. Кагановича было принято основное направление развития города на юго-запад от Москвы. Это направление дает все предпосылки для создания образцового жилого района социалистической Москвы».

Московскому университету в середине XX века уже не хватало первоначального квартала, расположенного в пределах Моховой улицы. В лекционные аудитории 1 сентября 1945 года пришли студенты, сменившие винтовку на тетрадь и чернильницу. Остро чувствовался дефицит учебных помещений и общежитий. Вопрос был решен только после празднования 800-летия Москвы, когда в разных районах города начали возводить высотные здания. Главное здание Университета уже больше полувека является неотъемлемой частью контура Воробьевых гор.

Проектирование 240-метровой громады началось весной 1948 года, когда вышло постановления Совета министров СССР «О строительстве нового здания для Московского государственного университета». До этого не уточнялось, что новое здание займет именно Московский университет. Более раннее постановление, датированное январем 1947 года, гласило: «Построить 32-этажное здание на Ленинских горах в центре излучины Москвы-реки, разместив в нем гостиницу и жилье». Мартовский вариант уже предполагал размещение учебного заведения с «высотой в центральной части не менее 20 этажей». Как мы видим, до начала работ высота здания изрядно «плясала» даже в официальных документах.

Сначала важный заказ передали Управлению строительства Дворца Советов. Коллективом архитекторов руководил Борис Иофан, к тому времени уже прославившийся Домом на набережной и павильонами СССР на Всемирных выставках 1937 и 1939 года. Иофан больше двадцати лет своей жизни отдал утопической идее Дворца Советов. После войны строительство фактически заморозили, но на словах от идеи никто не отказывался вплоть до конца 1950-х годов, когда станцию метро «Дворец Советов» переименовали в «Кропоткинскую». Видимо, работа над зданием МГУ стала для зодчего своеобразной отдушиной. Но Иофан хотел строить здание гораздо ближе к реке, на самой бровке холма, что вызвало протесты специалистов. 3 июля 1948 года проектирование здания передали Льву Рудневу. Он был известен благодаря зданию Наркомата обороны и воистину «пхеньянскому» по стилистике кварталу Военной академии имени Фрунзе на Девичьем поле.

Руднев «передвинул» здание на его нынешнее место. Первоначально университет хотели увенчать статуей Ленина, но потом отвергли этот вариант. Зодчий утверждал: «Центральная двадцатишестиэтажная башня, увенчанная на двухсотметровой высоте скульптурой гениального создателя Советского государства Владимира Ильича Ленина, символизирует стремление нашей науки к высотам знаний». Нам известно и о других предложениях – поместить наверх скульптуру Ломоносова или рабочего. Видимо, перед глазами проектировщиков еще стояли величественные контуры Дворца Советов.

Интересно, что в ноябре 1948 года Л. Руднев докладывал, что высота здания составит 180 метров. В дальнейшем высота увеличилась на четверть благодаря шпилю со звездой. Таким образом, проектирование заняло всего лишь девять месяцев. Первый камень в основание ГЗ МГУ заложили 12 апреля 1949 года. Работа закипела. Рудневу помогал Н. Никитин, будущий автор Останкинской телебашни. Он предложил оригинальные и передовые решения при возведении фундамента. Осенью 1949-го перешли к работе над каркасом. На этапе кирпичной кладки строителям здорово помогли «шагающие» краны УБК, ведь навыка строительства 200-метровых зданий Москва еще не имела.

За оформление здания отвечала Вера Мухина, прочно державшая позицию одного из лучших скульпторов Советского Союза. Говорят, что она обращалась к Берии с предложением установить перед ГЗ свою главную работу, «Рабочего и колхозницу». Всесильный нарком ответил отказом. Но в 1950–1952 гг. Мухина успешно работала над скульптурой «Наука», в итоге ее детище заняло законное место возле парадного входа в МГУ.

При посещении Воробьевых гор мы первым делом обращаем внимание на звезду, установленную на шпиле здания. Ее высота – 9,5 метра, а за обрамление отвечают два колоса, каждое зерно которых имеет длину почти полтора метра. Установку шпиля выполняли две бригады монтажников и четыре сварщика, которые соединяли отдельные секции сложной конструкции. «Москва была скрыта от меня густым туманом, поднявшимся над Москвой-рекой. Только вершины высотных строек на Смоленской площади и на Котельнической набережной выглядывали из туманной завесы, как бы заинтересовавшись, чем украшается их собрат на Ленинских горах», – вспоминал один из рабочих.

В 1957 году площадка вокруг университета стала одной из главных точек фестиваля молодежи и студентов. Но мало кто предполагал, что часть Ленинских гор уже прочно обжита представителями государственной власти. Еще Берия хотел поселить всех видных партийных деятелей рядом. Но только Хрущев, которому не понравилось жить на Остоженке (тогда Метростроевской), дал указание построить несколько особняков на самой бровке Ленинских гор. Сюда переехали Молотов, Ворошилов и Каганович, которые до этого проживали в Кремле. Внутри все особняки были отделаны дорогими сортами дерева, камня, мрамора. Ограду возводили из желтого туфа. Внутри разбили сады и небольшие беседки. Так район современной улицы Косыгина на рубеже 1950-1960-х годов превратился в элитный. Никита Сергеевич Хрущев жил на Ленинских горах в 1955–1964 году.

Еще одним любимым детищем Н. С. Хрущева стал Дворец пионеров и школьников, построенный вместо старого, расположенного в районе Чистых прудов. Здесь команде архитекторов удалось воплотить все передовые принципы проектирования: огромная площадь, водоемы, 60-метровый флагшток, памятник Мальчишу-Кибальчишу, и все это никак не спорило со сложившейся панорамой Воробьевых гор. «Поменьше массивной каменной кладки и