Ещё в положении «полулёжа» — то есть почти упавшая, но подхваченная и пока не поднятая Дэном, — начинаю озираться в поисках ревнивой сокурсницы, и слышу от того же Дениса:

— Маша, ириску хочешь?

Кое-как перемещаюсь в положение «стоя» и пытаюсь отпихнуть парня, но тот не пускает. И новый вопрос задаёт:

— А поцелуй?

В этот раз мысль об Илонке тоже возникла. Следом пришло чёткое понимание, что это сон, и… А почему нет? Пусть поцелует. Вдруг мне понравится?

Денис словно мысли прочёл. Притянул ближе, наклонился и… начал целовать так, как мы не договаривались.

То есть мы вообще никак не договаривались, но тут… прям поцелуй-поцелуй. Со сминанием губ, с языком и попыткой облапать не только за талию, но ещё и за попу.

Моя душа такого обращения не выдержала, и я всё же вывернулась.

И тут же услышала:

— Машенька, я так по тебе скучаю. Ты где?

Где-где…

— В фэнтези, — отряхивая платье, буркнула я. — Вернусь, шею тебе за такие поцелуи, — тут я веско погрозила кулаком, — намылю.

— Такие нельзя? — мгновенно оживился Дэн, делая плавный шаг навстречу. — А какие можно?

Я резво отскочила подальше.

— Никакие нельзя. Больше не целуй!

Парень надулся и сунул руки в карманы укороченных пижонских брюк. Качнулся на пятках и, сделав вид, будто никакого поцелуя вообще не было, поинтересовался:

— Что за фэнтези?

— Да ерунда какая-то. — Я скривилась.

— Что за ерунда?

— Шерриведский Институт чего-то там, — ответила, опять-таки морщась. — Тупые эльфы, агрессивные оборотни, призраки…

— Призраки? — оживился Дэн.

— Угу. А ещё… — Я осеклась и замолчала. Сама не знаю почему. Хотела пожаловаться, что меня заколдовали, но что-то помешало и заставило отвернуться в поисках… даже не поняла, чего именно. Может, всё той же Илонки?

— Ну ты, Камышева, даёшь, — вновь подал голос Дэн. И уже с претензией: — Мы тут волнуемся за тебя, переживаем, а ты… эльфов ночами пугаешь.

Я дёрнулась и резко развернулась. Я? Эльфов? Откуда он знает? Или это просто фигура речи, и Дэн вовсе не ушибленного Ларна имеет в виду?

— Я… — начала, но снова осеклась, ибо была перебита.

— Эй! — прозвучало рядом. — Отойди от моей девушки!

Снова обернулась, чтобы увидеть стоящего в нескольких метрах Риза. Лысый коротышка выглядел ну очень недовольным, а в его руках была кастрюля с теми самыми пересоленными котлетами. Одну из них он, кстати, активно жевал.

— Отвянь, — буркнул Денис.

— Сам отвянь, — огрызнулся Риз.

— Лучше отвяньте оба, — вклинился в разговор ещё один персонаж.

Повертев головой, я обнаружила Иллу. Он был и при синяках, и при гипсе.

А эльф продолжил, сверкнув изумрудными глазами:

— Девушка моя. Она меня покалечила и теперь должна искупить свою вину. И вообще… — Пауза, высокомерно вздёрнутый нос и новый аргумент: — Я её первым нашёл.

— А вот и не ты, — этот голос принадлежал уже Ларну.

Блондин, облачённый в памятную жёлтую тунику, материализовался рядом с Ризом и тряхнул волосами, как какая-нибудь девица из рекламы элитного шампуня. Потом протянул руку и позвал:

— Малышка, иди сюда…

— Губу закатай, — человеческим голосом ответил Ларрэйну белоснежный медведь.

Ещё миг, и этот зверь поднялся на задние лапы, чтобы плавно превратиться в белобрысого Карвила. Вопреки правилам оборота, парень оказался одет — на нём были штаны и сразу несколько рубашек. В смысле, все те рубашки, которые я из прачечной унесла.

— Девушка моя! — Мишка вздёрнул воротник самой нижней рубашки. — Ведь именно со мной она собирается строить семью и выводить потомство.

— С каких это пор у медведей рождаются цыплята? — фыркнул Риз, но Карвил на провокацию не купился — застыл, буквально гипнотизируя. И смотрел так, что я немного смутилась и отступила, одновременно офигевая от вывертов собственного подсознания. Ну оно даёт!

И тут снова вклинился Дэн:

— Кстати, Камышева, это, случайно, не твоё?

Я обернулась, чтобы замереть и полностью растеряться — Денис держал в руках Фильку. Усато-полосатая животинка смотрела настолько жалобно, что сердце ухнуло куда-то вниз, а я выдохнула:

— Моё!

— Тогда возьми, а?

Дэн совершенно бесцеремонно протянул кота, держа за шкирку, а Филька жалобно мяукнул и заелозил задними лапами, выискивая точку опоры, которой, понятное дело, не было.

Я метнулась вперёд, протягивая руки к котику, и внезапно напоролась на прозрачную стену.

— Камышева, так ты берёшь или нет? — вновь подал голос Денис.

Я растерялась ещё больше, стукнула кулаками по стеклу, а староста нашей группы неодобрительно покачал головой — он этой стены и моей попытки её разрушить словно не видел. Реагировал так, будто стою на месте и подойти даже не пытаюсь.

— Мяу… — пожаловался Филька. — Мяу…

— Филечка, — выдохнула я, ощущая прилив паники.

— Камышева…

— Да здесь я! — крикнула Дэну, который завертел головой, словно вообще не видя.

— Где «здесь», Маша?

— В фэнтези! В Шерриведском Институте магии!

— Маша, конкретней! — в голосе Дениса прозвучали неожиданные стальные нотки. — Где именно? Дай мне ориентир!

Я уже открыла рот, чтобы выпалить про мужскую общагу и систему потайных ходов, когда вновь заговорил Риз…

— Отлепись. Девушка моя.

— Нет, моя, — подхватил Иллу.

— Мяу! — протестующе и испуганно сообщил Филька.

— Девушка…

В следующий миг на арену этого психоделического бреда вышел ещё один персонаж. Антерран Пьерри — он же замученный студентами препод и ночной смотритель в одном флаконе. Появился и повис над всей нашей компанией. Сказал невероятно занудным тоном:

— Спешу вас разочаровать, но мадемуазель Мария — ничья. Она своя собственная. Правда, Мари?

Мари? Мари…

* * *

Я проснулась резко — так, словно стакан холодной воды в лицо плеснули. Призрачный Терри висел возле кровати и звал зануднее, чем в самом сновидении:

— Мари, Мари… — Стоило распахнуть глаза, как к занудству добавилась подчёркнутая усталость. — Ну ты и спишь. Я, смотритель сновидений, и то еле добудился.

Я этим сожалением не прониклась и призраку не посочувствовала. Выдохнула ошалело:

— Филимон!