— Красиво, — сказал он, глядя сквозь десятифутовые стеклянные окна.

— Неплохое место для офиса, — согласился Барри.

Они уселись в бежевые кожаные кресла, и им подали кофе. Секретарь закрыла за собой дверь, создав в кабинете приятную атмосферу полной защищенности.

— Я благодарен за то, что вы согласились принять меня в субботу утром, притом что я обратился к вам совсем недавно.

— Всегда рад помочь, — ответил Барри. — Нелегкая выдалась неделя.

— Бывали и лучше. Полагаю, вы лично разговаривали с сенатором Гроттом.

— О да. Мы частенько с ним болтаем.

— Он почти ничего не рассказал о вашей фирме и о том, чем вы занимаетесь.

Барри засмеялся и положил ногу на ногу:

— Мы занимаемся кампаниями. Вот взгляните. — Он взял в руки пульт дистанционного управления и нажал кнопку, с потолка опустился огромный белый экран, закрывший большую часть стены, на котором высветилась карта всей страны. Большинство штатов были помечены зеленым, остальные — светло-желтым.

— В тридцать одном штате действует выборная система для судей апелляционных и верховных судов. Они раскрашены зеленым. У «желтых» штатов хватает ума назначать своих судей. Соответственно мы зарабатываем на жизнь в «зеленых».

— Судейские выборы?

— Точно. Именно этим мы и занимаемся, причем очень тихо и незаметно. Когда нашим клиентам нужна помощь, мы нацеливаемся на судью Верховного суда, который не проявляет особого дружелюбия, и выводим его или ее из поля действия.

— Вот так легко?

— Вот так легко.

— Кто является вашим клиентом?

— Не могу раскрывать имен, но все они в том же положении, что и вы. Крупные компании, работающие в сфере энергетики, страхования, фармацевтики, химической промышленности, поставки лесоматериалов, всякого рода фабрики, а также врачи, больницы, дома престарелых, банки. Мы собираем тонны денег и нанимаем людей на местах для проведения агрессивных кампаний.

— Вам приходилось работать в Миссисипи?

— Пока нет. — Барри нажал другую кнопку, и «Америка» вернулась. «Зеленые» штаты медленно почернели. — «Темные» штаты — это те, в которых мы работали. Как видите, они простираются от побережья до побережья. А постоянно мы наблюдаем за тридцатью девятью штатами.

Карл отхлебнул кофе и кивнул, словно желая, чтобы Барри продолжал свою речь.

— Здесь на нас работает около пятидесяти человек, все здание принадлежит нам. И мы накапливаем огромное количество информации, изучая каждое апелляционное решение, принятое в «зеленых» штатах. У нас есть сведения о каждом апелляционном судье, его биографии, семье, предыдущем месте работы, разводах, банкротствах и прочих грязных подробностях. Мы изучаем каждое решение и можем предсказать исход практически любого дела, проходящего по апелляции. Мы отслеживаем законодательные акты и не пропускаем новые билли, которые могут повлиять на гражданское судопроизводство. Еще мы наблюдаем за наиболее важными гражданскими процессами.

— Как насчет того самого дела в Хаттисберге?

— О да. Вердикт нас нисколько не удивил.

— Так почему же он удивил моих юристов?

— Ваши юристы поработали хорошо, но не отлично. К тому же истица располагала всеми основаниями для иска. Я повидал много мест сброса отходов, но должен сказать, что Баумор — худшее из них.

— Значит, мы опять проиграем?

— Я считаю именно так. Катастрофа впереди.

Карл вперил взгляд в океан и сделал еще один глоток кофе.

— Что же произойдет на апелляции?

— Зависит от того, кто будет заседать в Верховном суде Миссисипи. Сейчас, судя по всему, вердикт будет принят большинством в пять голосов по отношению к четырем. Этот штат последние два десятка лет печально славился чрезмерным сочувствием к истцам и, как вы, вероятно, знаете, заслужил репутацию колыбели неблагоприятных для корпораций решений. Асбест, табак, «Фен-фен»[8]и все остальные сумасшедшие дела. Гражданские юристы обожают это место.

— Так я проиграю лишь на один голос?

— Вероятнее всего, именно так. Действия суда нельзя предсказать на сто процентов, но да, как правило, расклад такой — пять к четырем.

— Выходит, единственное, что нам нужно, — это дружественный судья?

— Именно.

Карл взял свою чашку и встал. Он скинул пиджак и повесил его на кресло, затем подошел к окнам и устремил взгляд на океан. Грузовой корабль медленно плыл вдоль берега, и какое-то время он наблюдал за ним. Барри медленно потягивал кофе.

— У вас есть на уме какой-нибудь судья? — наконец спросил Карл.

Барри взялся за пульт. Экран погас и уехал назад в потолок. Райнхарт потянулся так, словно у него болела спина, а потом сказал:

— Быть может, нам стоит сначала поговорить о деле.

Карл кивнул и вновь занял кресло.

— Я вас слушаю.

— У нас есть следующее предложение. Вы нанимаете нашу фирму, деньги поступают на соответствующие счета, а я предоставляю вам план действий по реструктуризации Верховного суда штата Миссисипи.

— Сколько?

— Премия делится на две суммы. Прежде всего вы заплатите миллион в качестве предварительного гонорара. Отчетность будет оформлена надлежащим образом. Вы официально станете нашим клиентом, и мы окажем вам консультационные услуги в сфере правительственных отношений — это достаточно расплывчатый термин, позволяющий вложить в него любое значение. Далее вы заплатите семь миллионов долларов, которые отправятся в наш оффшор. Что-то из этих денег будет пущено на кампанию, но большая часть останется нам. В отчетности будет отражена только первая сумма.

Карл кивнул с пониманием.

— За восемь миллионов я могу завести собственного судью в Верховном суде.

— Таков наш план.

— А сколько такой судья зарабатывает за год?

— Сто десять тысяч.

— Сто десять тысяч, — повторил Карл.

— Все относительно. Мэр Нью-Йорка потратил семьдесят пять миллионов, чтобы его избрали на пост, который приносит лишь малую толику этой суммы. Это политика.

— Политика, — произнес Карл так, словно хотел плюнуть. Он тяжело вздохнул и чуть обмяк в кресле. — Наверное, это меньше, чем сумма по вердикту.

— Намного, к тому же будут еще вердикты. И восемь миллионов — это еще выгодная сделка.

— Вы говорите так, как будто все очень легко.

— Нелегко. Эти кампании требуют зверских усилий, но мы знаем, как выйти победителями.