Родилась надежда, что всё же мы сможем быть счастливы в этом дурдоме, правда, я пока не знаю как. Но мой муж разберётся со всем и со всеми. Ведь он любит меня.

Мы обошли озеро стороной, и я увидела смешной и странный домик, что-то среднее между беседкой и шале. Круглое одноэтажное строение состояло, как и большой дом, из одних окон, закрытых жалюзи, и было покрыто черепичной крышей, напомнившей мне широкополую вьетнамскую шляпу. Андрей указал на домик рукой и сказал мне с улыбкой:

— Прошу пожаловать в мой маленький уголок мира и тишины.

— Ты уверен, что тут никого не и не будет кроме нас?

— Уверен, малыш. Прислуга и остальные знают, что сюда лучше не приходить.

— Иначе?

— Иначе — отшлёпаю! — усмехнулся он. — Пошли, ты увидишь, как там хорошо.

Открыв дверь, он пропустил меня вперёд. Я вошла в большую комнату, в которой посередине стояла круглая кровать, засланная красивым бельём в чёрно-серых тонах, у одного из окон стоял обеденный стол со стулом, а с другой стороны круга — глубокое кресло со встроенной подставкой. Андрей сказал:

— Вот. Здесь я работаю, когда меня все достают.

— Миленько, — признала я, оглядевшись. — Но темновато.

Он взял пульт со стола, и по нажатию пальца жалюзи приподнялись с лёгким жужжанием. Сразу стало светлее и словно даже теплее. Андрей открыл маленький бар слева от кровати и спросил:

— Хочешь пива? Есть ещё белое вино…

— Вино, — решила я. Пиво — слишком несерьёзно для предстоящего разговора. Прошлась по комнате и села на кровать. Вскочила. Спросила: — С кем ты спал здесь?

— Один, Полина, — ответил Андрей, наливая жёлтое вино в узкий бокал. Он повернулся ко мне и добавил: — Ты первая из моих жён, которую я привёл сюда.

— Почему?

Бокал приятно холодил пальцы, вид любимого мужа будоражил желание, но я не собиралась сдаваться так быстро. Сначала разговор — потом всё остальное.

Андрей потянул меня за руку, усаживая обратно на кровать, сказал:

— Потому что я тебе доверяю на все сто.

И сел рядом.

— А остальным, значит, не доверял?

— Неправильная постановка вопроса, — усмехнулся он. — Просто прими как факт: ты здесь, а они нет.

О, и Анфиса говорила о том же! То есть они предлагают мне мириться с «гаремом», утешая себя тем, что у меня привилегии, как у любимой жены? А если я не согласна?

— Андрей, я всего лишь хочу понять свой статус в твоём доме, — сказала совсем не то, что хотела. Андрей-айтишник снова исчез, а вместо него появился Андрей-миллионер. И в этом виде я слегка его побаивалась, потому что этого человека не знала.

Муж обнял меня, поцеловал в висок, ответил спокойно:

— Твой статус — моя жена, какой же ещё? Я уже сказал, что ты можешь делать всё, что тебе захочется, распоряжаться в доме, командовать прислугой… У тебя есть деньги на карточке, карточка в сумке в твоём кошельке. Кстати, тебе понравился мой подарок?

Я машинально тронула телефон в кармане и кивнула, смущаясь:

— Не надо было… Мне вполне нравился мой мобильник.

— Я знаю. Но мне хочется, чтобы ты носила мой подарок, потому что у тебя должно быть всё лучшее.

— Ну… этот подарок как-то слишком…

— Это только начало, Полин, — Андрей развернул меня лицом к себе и поцеловал. Как раньше, как в той жизни, когда всё было так просто и понятно… Я с удовольствием нырнула в его объятия, окунулась с головой в любовь, которую мой муж не раз демонстрировал мне, пытаясь не задохнуться от счастья. А потом отстранилась — резко и напряжённо:

— Подожди. Не сбивай меня. Ты меня сбиваешь сейчас!

— Что ты хотела ещё узнать? — рассмеялся Андрей, встав. — Только быстро, а то вчера нам не удалось провести нормальную первую брачную ночь!

— Не терпится, да? — я подхватила его улыбку, но усилием воли заставила себя посерьёзнеть: — Я хочу знать, почему ты мне всё не рассказал сразу.

— В смысле? Всё? Вот это вот? — он кивнул на стены и окна домика.

— Да, и вот это вот.

— Ладно. Скажу. Я боялся.

— Чего это, интересно?

— Что ты меня бросишь.

— Дорогой, если ты не в курсе, то я тебя просвещу! Мне очень хотелось тебя бросить именно сегодня! — язвительно ответила ему на эту дурость. Андрей покачал головой:

— Нет, сегодня мне уже не страшно, ты ведь моя жена. Я правда не хотел тебя потерять, Полинка.

— Как будто разводов не изобрели…

— Не говори так, малыш! Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь.

Его пальцы игриво забрались мне под кофточку, щекоча, разбудили желание, заставили прильнуть, обнять, потянуться к губам. Я была уверена в любви Андрея — мы родственные души, у нас сопряжение на уровне души, а не только плотское. Но в мозгу упрямо свербела мысль, которую я всё же высказала, задыхаясь от возбуждения:

— Ты должен был познакомить меня со своей семьёй… Теперь они будут меня ненавидеть!

— Они тоже тебя полюбят, Полишка, тебя невозможно не любить!

Он решительно запечатал мне рот поцелуем, и нам пришлось ставить бокалы куда попало. Руки гладили нежно и страстно, Андрей положил меня на кровать, прижимая своим телом, и я не стала противиться. Сама хотела того же! И получила.

Как было здорово заниматься любовью на удобной кровати шириной в футбольное поле! Как было приятно комкать пальцами шёлковую простыню, которая ласкала кожу, скользкая, мягкая, словно живая! Как сладко было ощущать себя центром вселенной для человека, который сам стал центром вселенной, и вспоминать его слова: «всю оставшуюся жизнь!»

И пусть все остальные идут к чёрту! Я не отдам это всепоглощающее счастье ни за что на свете — ни из-за детей, ни из-за свекрови, ни, тем более, из-за каких-то там бывших жён! Я не просто младшенькая в гареме. Я — жена Андрея, миллионер он или айтишник. Я люблю его, и это взаимно, кто бы что ни