– А чего ты хочешь, Юля? – Хочу крикнуть, чтобы он прекратил! Чтобы прекратил так растягивать моё имя, чтобы перестал со мной играть! Хочу перестать так на него реагировать.   

– Виски, – улыбаюсь уголками губ, от воспоминаний от вина меня начинает мутить. Наверное, вино я еще не скоро захочу попробовать снова.   

Завадский кивает официанту и тот испаряется.   

– Уверена, что готова к такому крепкому алкоголю? – Да пошел ты! Вот единственный правильный ответ.   

– Вот и проверим, – пытаюсь улыбнуться, но получается как–то отстраненно. – Так что, с кем выгоднее сотрудничать? – Смотрю в его глаза и даже не моргаю. Я уверена, что правильно растолковала его слова. Если он упомянул Романова, значит он пока еще думает с кем выгоднее сотрудничать – с моим отцом или с Романовыми.   

– Я пока еще в раздумьях, – Андрей улыбается так, что у меня внутри все замерзает.   

Значит все так, просто расчет, умный ход, а я разменная монета... Официант приносит напитки и снова удаляется.   

Хватаюсь за бокал как за спасательный круг и делаю довольно большой глоток янтарной жидкости. Она обжигает горло, а после согревает желудок и вызывает легкий спазм внизу живота. Мне нельзя пить, но разве я думаю об этом сейчас? Мне хреново, прям кошки на душе скребут и лучше выпить, чем устраивать ему истерики.   

– Тогда тебе лучше скорее принять решение, – цежу сквозь стиснутые зубы и делаю еще один глоток виски. – Уверена, тебя ждет хорошее предложение с обеих сторон.   

Романов старший многое отдаст за то, чтобы насолить моему отцу. Да еще и Серёжа не простит того, что я его послала. А тут меня передадут ему на блюдечке, мол на, отомсти, отыграйся по полной программе.   

Становиться тошно... от всего. От Андрея, от себя самой, от ситуации в которой я оказалась. Снова прикладываюсь к бокалу и осушиваю его до дна. Резко подрываюсь из–за стола и вижу, как Завадский подрывается вслед за мной.   

– Я хочу уйти, – говорю слишком громко и выставляю руку вперед, чтобы он ко мне не приблизился.   

– Тебе кто–то разрешал уходить? – Завадский приближается, парализует меня одним взглядом, секунда и моя рука опускается вниз.   

Ненавижу себя за эту реакцию! Ненавижу себя за то, что я чувствую к этому мужчине!

Он приближается. Его запах ударяет в ноздри, а мои ноги начинают труситься от того, что он так близко.   

– Я не хочу здесь находиться, – шепотом все еще пытаюсь ему сказать, что мне все это не нравится.   

– Не хочешь? – Слышу насмешку в его голосе. – Ты намеренно меня злишь, выводишь из себя, а потом думаешь, что получится просто так сбежать и закрыться в комнате?   

Растягиваю губы в улыбке, ну так не я начала все эти игры. Он меня похитил, привез сюда, запретил выходить. Чего он хочет?!   

– Слушай, что тебе нужно?! – Огрызаюсь, практически выплевываю ему в лицо.   

– Как минимум, чтобы ты была послушной, – его рука прикасается к моей шее, ведет по ней пальцами и тем самым принуждает меня закрыть глаза.   

– Чтобы трахать меня в свое удовольствие, а потом отдать Романову младшему? Чтобы он потешил свое избалованное самолюбие? – Алкоголь придает мне уверенности, и я начинаю задать те вопросы, которые меня действительно волную. Думаю ли я о своей безопасности в эту секунду? Ни капли.   

– Кто сказал, что я намерен тебя отдавать? – Его пальцы сжимают моё горло, дыхание перехватывает... Я, кажется, не совсем понимаю с кем и во что собираюсь играть. Распахиваю глаза и встречаюсь с его темнеющим взглядом.   

– Значит будешь играться сам? Не привык делиться игрушками? – Господи, он злится... Слышу, как скрипят его зубы, а в глазах зажигается опасный огонек.   

– Не привык, – от его хриплого голоса мурашки пробегают по коже.   

Кривлю губы в усмешке. Ну вот и ответы... Я буду при нем, пока ему со мной интересно играться, а когда надоем, то меня выкинут на мусорку как сломавшеюся игрушку.   

Вопрос только в том, а выдержу ли я все эти игры? Он еще даже не начал играть по–взрослому, а моё сердце уже трепещет от его близости. В голову закрадываются мысли о нем, я начинаю строить иллюзии...   

Мне нужно научиться себя контролировать. Нужно...   

– Я так понимаю у меня нет права выбора? – Его дыхание обжигает губы. Он смотрит на меня так, как будто готов сожрать в следующую же секунду.   

– Нет, – он проводит большим пальцем по моим губам, обводит их контур... А моё сердце падает вниз с такой скоростью, что я удерживаюсь на ногах только благодаря тому, что вторая его рука резко хватает меня за талию и вжимает в свое тело.   

– Это нечестно, – всхлипываю и он пользуясь моментом, что я открыла рот проникает в него большим пальцем.   

– За тобой охотится Романов младший, твоего отца прижали по всем фронтам. Ты бы хотела сейчас оказаться в руках мелкого озабоченного ушлепка? – Господи, он в курсе всего. В курсе того, что у отца и Романовых война. Только вот та новость, что Серёжа меня ищет для меня что–то новенькое.   

Ответить я не могу, так как его палец до сих пор в моем рту, и я сама не замечаю того, как начинаю играть с ним языком. Вижу, как расширяются его зрачки, как его грудь начинает вздыматься от частого дыхания. Кажется, не одна я здесь теряю голову от такой близости.   

Отрицательно махаю головой, у меня есть вопросы и их слишком много. Но если расклад действительно такой, как говорит Андрей, то я бы сейчас выбрала третий вариант, а точнее – никого. Я бы хотела сейчас оказаться одна, чтобы не быть игрушкой ни в чьих лапах.   

Он вынимает палец и снова начинает водить им по моим губам.   

– Я рассматриваю тот вариант, чтобы сотрудничать с твоим отцом, но для того, чтобы это осуществить мне придется от многого отказаться, – сглатываю. Чего он от меня хочет? Чтобы я упала на колени и молила его о том, чтобы он все–таки сделал выбор в сторону моего отца? Откуда я вообще могу знать, что он сейчас мне говорит правду? Может, он вешает мне лапшу на уши? И пытается меня склонить к тому, что мне нужно принять все условия и правила и тогда в моей жизни все будет хорошо?   

– Ты меня покупаешь таким способом? – Произношу тихо, практически не шевелю губами. Но он слышит каждое моё слово. Вижу, как его брови хмурятся, как прищуриваются глаза и как он снова сжимает зубы до скрипа.   

– Идиотка, – рычит практически мне в губы и отстраняется, отходит и дает мне спокойно вдохнуть воздух.   

Что–то мне подсказывает, что наш ужин подошел к концу... Желудок сводит судорога, так как я не ела уже чёрт знает сколько времени. Да еще и спиртное выпила. Но оставаться с ним в таком состоянии тоже нет никакого желания.   

Разворачиваюсь и делаю шаг к входной двери.