«Милый корги» и я увидела зияющую дыру в стене «Греховных сластей», чувство вины усилилось. Толстый непрозрачный пластик уцелел, и как обстояло дело внутри магазина, не было понятно; на стену приклеили желтую ленту в виде огромного креста, который давал понять, что это место небезопасно.

А может быть, это на меня нужно было наклеить ленту?

Гарольд Уайт не выходил у меня из головы всю дорогу из «Эспен Гроув». Старик был так расстроен, что я не могла обижаться на него. Каким бы комфортабельным ни был тот дом, я даже не могла себе представить, как можно провести остаток своей жизни в такой маленькой комнатке или в кофейне у Карлы. И вот я расстроила Гарольда еще больше, ведь бедный старик был уверен, что я хочу засадить ее внучку за решетку, повесив на нее убийство.

Я не моталась по городу, бесконечно задавая всем вопросы, хотя и думала поступить именно так. И все равно мне казалось, жители городка ждали, что я сумею доказать факт убийства, а потом установлю имя преступника.

Неужели я была настолько предсказуемой?

Судя по всему, да.

Ватсон побежал, потянув за поводок. Это заставило меня осознать, что я слишком долго стою на тротуаре и пора уже зайти в книжный. Но я не могла оторвать взгляда от оградительной полосы.

Все это произошло из-за меня? Из-за того, что я, как утверждала Сьюзан Грин, совала свой нос не в свои дела? Неужели я так расстроила старика, что у него усугубились проблемы со здоровьем и это чуть не стоило жизни моим дядюшкам?

С одной стороны, я понимала, что все это выглядело ужасно глупо. Так и было. Я ни в чем не обвиняла Карлу, и единственный человек, которого я допросила, была Афина. Конечно, я поехала сегодня утром в дом престарелых, надеясь узнать что-нибудь от Гарольда, но ведь все случилось не по моей вине.

Однако где-то внутри меня тихий шепоток уверял меня в том, что, возможно, во всем, что произошло, есть часть моей вины.

Вспомнить хотя бы то, что этим утром я словно посмотрела в зеркало и совсем не обрадовалась своему отражению. Сначала Гарольд, потом Поли. Поли был со мной так благороден, а я была практически так же виновата перед ним, как и весь остальной город, ведь я тоже не помогла ему справиться с одиночеством.

Но мне было чем заняться. Перестать думать о том, как раскрыть убийство – говоря точнее, перестать наслаждаться своим превосходством, ведь я распутывала преступления быстрее полиции, – и просто сконцентрироваться на том, зачем я переехала в этот город. Продавать книжки и строить новую, комфортную жизнь, которой бы я могла гордиться. Мне нужно было уделять больше внимания хорошим людям, которые хотели стать моими друзьями, вместо того чтобы искать яд, из-за которого кто-то умер.

Ватсон заскулил, и я наконец оторвалась от созерцания дыры в стене.

Я взглянула в жалобные коричневые глаза своего милого пса и дала ему обещание:

– Ладно. Пошли. С этого момента ты сможешь спать на своем любимом местечке под солнышком столько, сколько ты захочешь. Я больше не буду таскать тебя по городу, словно ты Джордж для Нэнси Дрю или словно мы Кегни и Лейси. – Я потрепала Ватсона по голове. – Или Ватсон для Холмса, раз уж на то пошло. Ты можешь быть просто Ватсоном – моим лучшим пушистым другом и бесконечным поглотителем вкусняшек.

Песик навострил свои лисьи ушки, его глаза заблестели, и он подпрыгнул, как кролик.

Этим он в очередной раз растопил мое сердце, и я рассмеялась:

– Я сказала запретное слово, верно? Что ж, пошли тогда. Пойдем возьмем у Кэти твою любимую вкусняшку.

Остаток утра я провела, выполняя свое обещание. Быстро поздоровавшись с Кэти, я угостила Ватсона его вкусняшками, заказала для себя чай-латте и булочку, а затем с головой ушла в мир продаж.

Пара хипстеров из Портленда зашла купить полевой справочник, содержащий исчерпывающий список безопасных съедобных грибов, произрастающих в национальном парке Роки-Маунтин. Я не переставала удивляться, сколько экземпляров этой книги я умудрилась продать.

Девушка на вид лет двадцати, у которой все лицо было в пирсинге, по моей рекомендации взяла идеальный мистический детектив. Однако мне пришлось очень постараться, чтобы уговорить девчонку купить именно его. Я считала, что такой девушке подойдет что-нибудь мрачное. Хотя ее поначалу привлекла серия про восьмидесятилетнюю служительницу церкви, которая раскрывала убийства, разъезжая по округе в закусочном фургоне.

Полчаса спустя старушка, которая была живым воплощением той самой сыщицы из закусочного фургона, удивила меня вопросом, есть ли у меня в наличии какой-нибудь горячий роман, по обложке которого невозможно догадаться о содержании книги: она не хотела, чтобы остальные члены церковного хора знали, что она читает.

К моему удивлению, к обеду пришла Миртл Бантам, но она не спрашивала ничего о книгах или птицах, а подтвердила слова Поли об отношении ко мне, купив ярко-желтое худи с большим логотипом «Милого корги».

Разговор с Миртл снова пробудил во мне чувство вины. Однако мое чрезмерное любопытство позволило ей изменить свою жизнь.

До середины дня у меня выдалась всего одна свободная минутка, чтобы заскочить в пекарню и взять что-нибудь перекусить и выпить еще один чай-латте. Мы с Кэти, быстро переглянувшись, улыбнулись друг другу. Она была так же занята, как я, даже еще больше.

Вот какую жизнь я себе представляла. Мой собственный маленький мирок, мой собственный маленький книжный магазин. На самом деле все было еще лучше, потому что мой магазинчик наполняли умиротворяющие звуки музыки и приятные ароматы, доносившиеся из пекарни сверху. Местные жители влюбились в мой книжный и нуждались в моих советах. А через две-три недели, если верить знатокам, начнется туристический бум, и тогда мне точно будет не продохнуть.

Не обращая внимания на мои размышления, Ватсон лежал у главной витрины на своем любимом местечке, окруженный художественной литературой и последними новинками. Песик дремал, сопел и счастливо потягивался, время от времени слегка перемещаясь вслед за уходящим солнышком.

Меня настолько поглотили мысли о покупателях, что я не сразу узнала парня, который зашел в книжный. Я уже открыла рот для приветствия, как поняла, с кем разговариваю. И опять я почувствовала вину. На этот раз я сразу вспомнила его имя.

– Ник! Привет! Чем тебе помочь?

Я была уверена, что парень-бариста из «Черного медведя» впервые пришел в «Милый корги». Может быть, Карла подослала его пошпионить за мной, чтобы выяснить, не продолжаю ли я совать нос куда не нужно, заставляя ее дедушку еще больше