– Привет, – сказал он Имоджен с легким акцентом, свойственным жителям Озерного края, чем напомнил ей Дуги.

– Привет, – ответила она, подходя к нему. – Ты, наверное, Джимми? То есть, прости, Джеймс?

– Можно и Джимми, – улыбнулся он. – Да, это я. А ты?

– Имоджен. Я с сентября жила здесь с другой девочкой из школы. Тут очень мило, и твои родители такие добрые. Но сегодня мы уезжаем. Мне было так грустно узнать про…

– Артура. Понимаю. Сам не могу в это поверить. Мы оба оказались в ловушке на том чертовом побережье. Кто бы мог подумать…

– Прости, приятель, – сказал санитар, – но мы должны отвезти тебя в дом.

В этот момент из дверей вышел мистер Латимер. Он быстро прошел по тропинке через сад и остановился перед сыном, оглядел его с головы до ног, словно все еще не мог поверить, что он здесь, затем присел на корточки и обнял Джеймса за плечи.

Имоджен не знала, что ей сказать или сделать, поэтому пошла по тропинке обратно к дому. «Я должна попрощаться с миссис Латимер», – с волнением пробормотала она.

В гостиной Имоджен обнаружила мать вместе с миссис Латимер. Они стояли у окна, наблюдая за тем, как мистер Латимер везет сына в кресле-каталке.

– Что ж, мы больше не будем вас отвлекать, – сказала Роуз. – Я так рада, что ваш сын вернулся. И спасибо вам за все, что вы сделали для Имоджен. Мы вам так благодарны. Да хранит вас Бог.

Имоджен остановилась в дверях, не зная, что еще добавить: мать, как всегда, уже сказала все, что было нужно. Когда послышался скрип колес кресла-каталки, въезжавшего в дом, все слова стали лишними. Миссис Латимер прошла мимо Роуз и Имоджен и устремилась к сыну.

Роуз обняла Имоджен за плечи:

– Пойдем, крошка… не будем мешать их встрече.

Машина ехала по Мейнор-парк, когда Имоджен заметила стоявшего на углу Дуги, который с волнением оглядывался по сторонам.

– Папа, пожалуйста, останови машину! – взмолилась Имоджен. – Мне нужно кое с кем попрощаться.

Когда «Уолсли» затормозил у обочины, Имоджен выпрыгнула из автомобиля.

– Дуги… вот ты где!

– Ой, Джинни… слава богу! Я испугался, что ты уже уехала.

– Знаю… прости, что так и не повидалась с тобой. В последние дни все было так сложно. Старший сын Латимеров, Артур, погиб в Дюнкерке, и мы с Хелен старались заботиться о них. А сейчас я уезжаю домой на лето.

Глаза Дуги наполнились слезами, когда он взял ее за руки. Имоджен знала, что родители выглянули из машины и внимательно рассматривают незнакомого им мальчика. Затем дверь машины открылась, и отец вышел из нее.

– Имоджен, кто этот молодой человек? Ты не хочешь нас познакомить?

– Да, конечно, папа. Это Дуглас Хендерсон, он учится в соседней школе.

– Здравствуйте. Как поживаете, мистер Хендерсон? – спросил отец, протягивая руку.

– Здравствуйте, – ответил Дуги, краснея.

– Что ж, Джинни, дорогая, – сказал отец, – нам нужно ехать. Путь долгий, и мы должны вернуться до темноты.

– Да, папа, конечно. Дуги, я напишу тебе. – Имоджен повернулась к другу. – Обещаю. И мы вернемся в сентябре.

– Меня здесь уже не будет, – неожиданно произнес Дуги.

– Почему? – с тревогой спросила Имоджен.

– Я пойду служить.

– Но тебе совсем не обязательно это делать, ты же еще недоучился один год!

– Ты же слышала новости. Мы нужны стране. Солдаты, мужчины.

– Но ты еще не мужчина, ты мальчик!

– Мне семнадцать, почти восемнадцать. Через неделю я уйду в армию.

– Джинни! – позвал отец из машины.

– Да, иду! – крикнула Имоджен, а затем снова повернулась к Дуги. Слезы катились по ее щекам, и она стала вытирать их пальцами. – Прости…

– Я буду вспоминать о тебе, – сказал Дуги, наклоняясь и легко целуя ее в губы.

– И я тоже буду о тебе вспоминать, – прошептала Имоджен.

Когда машина тронулась с места, она повернулась и посмотрела на Дуги через заднее окно. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и неожиданно показался Имоджен совсем юным. Она подумала, что он выглядит почти как ребенок, который еще даже не бреется. Ребенок, стоящий на пороге взрослого мира. Имоджен прогнала от себя мысль о том, что, возможно, никогда больше не увидит Дуги. Слишком уж эта мысль была печальной.

Часть вторая. Построение маршрута. 1942–1943

Это не конец. Это даже не начало конца.

Но, возможно, это конец начала.

Уинстон Черчилль

Глава двенадцатая

Госфорт, апрель 1942 года

Имоджен взбежала вверх по лестнице родительского дома. Она была рада, что вернулась на пасхальные каникулы. Скоро ей должно было исполниться восемнадцать. Через несколько месяцев она окончит школу, и в ее жизни начнется следующий этап – ей предстояло поступить в университет, чтобы изучать архитектуру.

Вечером мать устраивала небольшой ужин для друзей и соседей, на который, к большой радости Имоджен, должны были прийти Филипп и Фредди. Имоджен не видела Фредди больше двух лет и с волнением ждала встречи с ним.

– Эдит! – крикнула она, входя в кухню.

Служанка Митчеллов Эдит вернулась в их дом годом ранее, после смерти своей матери. Про Хетти известно было лишь то, что она устроилась на военный завод, находившийся на другом берегу реки Тайн.

– Мама дома?

– Нет, мисс. Она уехала в «Бэйнбридж», чтобы купить тесьму для шляпки.

Имоджен посмотрела на Эдит с недоумением.

– Это для пасхального воскресенья, мисс, она хочет украсить свою шляпку.

– А, ясно. Я просто хотела узнать, в какое время придут гости.

– Она сказала, что в семь тридцать.

– Все уже готово? Я могу чем-то помочь?

– Нет, мисс. Вы же знаете вашу матушку… она уже все организовала. Еда приготовлена, гостиная убрана. Она лишь просила меня напомнить вам, чтобы вы переоделись.

– Ну, конечно же, я переоденусь. Мама переделала мое старое летнее зеленое платье. Она все так удачно придумала: платье было слишком коротким, поэтому мама пришила к подолу кусок зеленой ткани без рисунка и из нее же сделала пояс. Выглядит очень стильно!

Во время ужина Имоджен помогала Эдит раздавать гостям тарелки с едой и слушала обрывки разговоров.

– Филипп, расскажи, – обратился ее отец к сыну Макмастерсов, наливая себе в стакан виски, – как тебе служба во флоте?

– О, очень интересно… но трудно. Я служу во флоте метрополии. Меня перевели на новый корабль в Атлантике незадолго до моего приезда сюда. Надеюсь, что теперь, когда в войну вступили американцы, нам станет полегче.

– А как дела у твоих братьев?

– Фред служит в ВВС, совсем скоро у него начнутся учения