Алла забыла по его просьбе позвонить ей и сказать не приезжать. Вполне логично, что она приехала. И зачем ей понадобился отчет? Учитывая, что рабочего мотива у нее нет, он ей мог понадобиться только для отвлечения внимания, чтобы следствие подумало, что раз украли отчет, то дело в работе. Но на столе лежало столько всяких бумаг, как она так поняла, что это именно то, что нужно взять, чтобы сбить следствие с толку, учитывая, что она не имеет отношения ни к агентству, ни к этому бизнесу. Если она так и думала и специально взяла его, выбрав и найдя нужное среди всех бумаг на столе Ильи, значит, была в спокойном состоянии. А как можно быть в спокойном состоянии, захватить отчет, но забыть такую улику, как зонт?

— Да потому что я не убивала Нину! — вскрикнула Анфиса, — я ревновала, да, но я не убивала ее!

— Кстати чуть позже я нашла этому еще одно доказательство. Одна Анфиса убить действительно не смогла бы, — сказала Анна.

— Что значит одна? — раздраженно спросил Илья, — у вас маразм или что?

— Чуть позже я вернусь к этому и вы все поймете. Сначала я хочу рассказать про Аллу. Я даже и не думала ее подозревать: была на свидании с Борисом, до этого, как и любая девушка на ее месте сделала бы, поехала домой прихорашиваться. Никаких «но». Вот только на следующий день после смерти Нины приехал курьер и доставил на имя Аллы сумку, которую та сразу же узнала и сказала, что это Нина вчера попросила ее принять этот заказ. Опять же никаких «но» не появилось бы, если бы Александр любезно не предоставил бы нам с Владимиром доступ к почте Нины. И на этой почте было письмо от отдела доставки магазина, где она заказывала эту сумку. Ей написали, что доставить ее в 15:00 не смогут и просят перенести доставку на временной промежуток с 9 до 13. Нина ответила на письмо согласием. Угадайте, во сколько пришло это письмо? В 17:59. А Алла говорила, что ушла с работы в 17:15 и больше с Ниной не общалась.

Алла стояла спиной ко всем и смотрела в стену, скрестив руки на груди.

— Но ведь Нина могла позвонить Алле? — спросил следователь.

— Могла, но ведь это легко можно выяснить: просто связаться с ее телефонным оператором, если в телефоне не сохранилось в журнале вызовов. Алла знает, что никто ей не звонил, поэтому молчит сейчас, и поэтому призналась мне, что она возвращалась на работу перед свиданием, когда я ей рассказала о том, что знаю о письме. Может, вы сами скажете, Алла? — обратилась к ней Анна.

— Что говорить? Да, я вернулась на работу, потому что забыла зарядку, а другой у меня нет дома. Не рассказала, потому что не хотела проблем, — не поворачиваясь, сказала Алла.

— А как же рассказать про то, что вы встречались с Александром до Нины и пытались вернуть ваши отношения даже уже во время их отношений с ей? — продолжала наседать Анна.

— Да, я любила его, — повернулась Алла со слезами на глазах, — очень сильно любила, завидовала Нине, ненавидела ее, хотела вернуть Сашу. Очень долго хотела его вернуть. Вот только два месяца назад за мной начал ухаживать Боря, и я забыла и про Сашу, и про Нину, я, наконец, посмотрела назад и увидела, сколько всего я упустила в погоне не за своим человеком. Я не убивала Нину. Мне было стыдно перед ней за то, что я чуть не испортила нашу дружбу из-за мужика. Было бы логично меня подозревать, если бы это прошло два или три месяца назад, но не сейчас. Сейчас я хотела быть с Борей и хочу до сих пор. Я уже и думать не думала о Саше. Я клянусь, — тихо сказала Алла, и слезы еще сильнее потекли из ее глаз.

Борис молча взял ее за руку и приобнял.

— Ну, к сожалению, в делах с убийством клятвы не являются логичным объяснением, — развела руками Анна.

— Так Анфиса или Алла? — спросил следователь.

— Ни та, и ни другая, — ответила Анна, немного помолчав, — видите ли, я должна вам признаться: я незаконно побывала в кабинете Нины уже после того, как его опечатали. Я не знаю, как и на что смотрели вы, осматривая его, но я увидела там много интересного. Во-первых, у Нины на рабочем столе стоит очень много фотографий. И многие из них мне очень сильно помогли. Начнем с того, что вот тут вы можете видеть Нину, сидящую за своим рабочим столом, а в одной из подставок для канцелярских принадлежностей у нее стоит тот самый зеленый нож, которым ее убили, — Анна достала из сумочки распечатанное приближенное фото и передала следователю, — потом, кстати, на почте у Нины мы нашли еще и видео, в котором все говорили свои поздравления Илье на день рождения, и это было совсем недавно, и на видео угадайте, что? Правильно, тот же самый нож.

— И что? — спросил следователь, — это же нож, а не шкаф, его за секунду можно перенести куда угодно и по какой угодно причине. И почему убийца не мог взять нож с ее стола, а потом убить ее в кабинете Большакова, когда она, например, клала отчет на стол?

— Вот и я так подумала, пока не увидела в отправленных у Нины письмо, в котором она отправила отчет в электронном виде Илье на почту. Вы, кстати, уже, насколько я знаю, успели ознакомиться с этим отчетом и, как вы знаете, в нем не было ничего особенного. Но это сейчас неважно. Важно то, что письмо с отчетом Нина отправила в 6:29, а убили ее в 6:30. Понимаете? То есть, она спокойно загрузила документ в письмо со своего компьютера и рабочего места, еще и написала сообщение к письму, а значит, была спокойна, и через минуту ее убили! И тут я поняла: Нину убили в ее кабинете и перенесли в кабинет Ильи! Я уверена, если вы проведете какую-нибудь экспертизу в ее кабинете, то наверняка удастся найти на каких-нибудь поверхностях следы ее крови, которую убийца просто тщательно стер.

— Ну вы даете, — развел руками следователь, — но как это оправдывает Анфису и Аллу?

— Очень просто: убили ее в 18:30, а я была тут уже приблизительно к 18:45. Если бы Нину убила Алла или Анфиса, то ну никаким образом у них бы не получилось так аккуратно перенести тело Нины с такой быстротой, и нигде не наследив.