Мэри заключила, что мальчик — его сын, хотя никогда не задумывалась о том, женат ли Галлахер. «Нельзя же сказать, что я думаю о нем постоянно», — попыталась убедить себя Мэри, понимая, что лжет, Но Дэн не производил впечатления женатого и прочно устроенного в оседлой жизни.

Он поднял глаза от меню, посмотрел прямо на Мэри и адресовал ей улыбку в сто ватт, отчего ее ладони и ступни сразу взмокли. Мэри не могла избежать встречи, не поприветствовать его. Если бы она так поступила, то проявила бы недостойную мелочность и мстительность.

Во всяком случае, она убедила себя в этом.

— Мистер Галлахер! Какой сюрприз! Вы последний человек, которого я ожидала здесь увидеть. Неужели вам снова захотелось поесть моей «тяжелой и безвкусной еды»? Кажется, так вы ее назвали?

Она принужденно улыбнулась, но улыбка получилась похожей на гримасу.

Он не обратил внимания на ее колкость, а предпочел сосредоточиться на ее прелестном, восхитительном ротике, сжатом в этот момент, как раковина устрицы. Может, ему бы стоило упомянуть, как он любит этих моллюсков?

— Я привел своего сына попробовать пиццу. Мэт ее просто обожает. Он настоящий фанат пиццы.

Мальчик улыбнулся, показав два кривоватых передних зуба, и Мэри тотчас же почувствовала к нему симпатию. Пусть ей не нравится его отец, это совсем не значит, что она проявит грубость к ребенку. В конце концов, кому, как не ей, было знать, что родственников не выбирают?

Она ответила улыбкой на улыбку мальчика.

— Привет, Мэт. Добро пожаловать в наш ресторан. Значит, ты большой любитель пиццы, да? И какую же ты предпочитаешь? Я попрошу нашего шеф-повара сделать пиццу специально для тебя.

— Bay! — Ребенок чуть не взлетел со стула к потолку, как воздушный шарик. — Ты слышал, папа? А можно мне такую пиццу, чтобы в ней было все? Кроме грибов, Я ненавижу грибы. И…

Дэн доброжелательно улыбнулся сыну, и Мэри почувствовала, как на сердце у нее потеплело, но она приписала это теплое чувство недавно съеденной сосиске с перцем, не желая верить в то, что оно могло быть вызвано чем-то иным.

«Я не позволю себе увлечься этим человеком. Не позволю!»

Пока Мэри слушала, как мальчик перечисляет все то, что он хотел бы видеть в своей пицце, она из-под полуопущенных ресниц изучала лицо его отца.

Дэниел Галлахер был тем, что Энни называла «горячим и лакомым кусочком» и «ходячим оргазмом».

Черт бы его побрал! Эти зеленые глаза искрились и сверкали, пока он слушал панегирики своего сына в адрес пиццы. Эти длинные и густые ресницы! Его улыбка! О! Слишком привлекательная и волнующая, когда он поднял голову, посмотрел на нее и сказал:

— Я хочу попробовать ваше особое блюдо — баклажаны с пармезаном — и попрошу стакан кьянти.

Голос у него был низкий, звучный, с выразительными интонациями, и в то же время мягкий, как атлас, ласкающий обнаженную кожу, как горячая сливочная помадка, изливающаяся на мороженое, как кофе со взбитыми сливками, дразнящий и ласкающий ваш язык…

Почему она не испытывала ни искры возбуждения, когда Лу целовал ее несколько дней назад? Нельзя сказать, что его поцелуй был ей неприятен. Это было даже очень мило — что правда, то правда. Но только его поцелуй не сбил ее с ног. По ее телу не пробежала судорога. Его поцелуй не обжег ее, не заставил ее трепетать. Он не вызвал в ней никакого отклика. Ну решительно никакого! И уж конечно, в нем не было ничего волнующего, а тем более потрясающего.

Разглядывая рот Дэниела Галлахера, Мэри почему-то была уверена, что поцелуй этого репортера был бы более чем приятным.

И несмотря на твердую решимость не поддаваться своим чувствам и фантазиям, она ощущала, что с ее телом творится что-то неладное. Черт возьми! Да что же это с ней происходит? Как она могла испытывать какие-то чувства к человеку, смешавшему с грязью ее ресторан? К человеку, облившему презрением все, ради чего она столько трудилась? Человеку, который попытался лишить ее средств к существованию? Не говоря уже о том, что вкусовые рецепторы этого человека, по-видимому, были парализованы, раз не ощущали вкуса.

Мэри не могла ничего испытывать к нему! Она не поддастся обольщению! Точка! Конец истории.

Мэри приняла деловой вид.

— Я позову вашу официантку. Сегодня вас будет обслуживать Лоретта.

Лоретта Раззоли была самой несимпатичной из официанток, и, как Мэри догадывалась, именно поэтому Энни выбрала ее обслуживать столик Галлахера. Хотя эта женщина блестяще выполняла свою работу, она обладала повадками пираньи. И особенно «привлекательным» в ней было то, что она ненавидела мужчин и с исключительной антипатией относилась к красивым, напоминавшим ей неверного бывшего мужа, с которым она недавно развелась.

— Я позабочусь, чтобы Лоретта немедленно принесла вам вино и пиццу, — сказала Мэри, улыбаясь мальчику. — Постарайся получить удовольствие от ужина, Мэт.

Дэн наблюдал, как Мэри направилась к женщине со странной прической и вступила с ней в беседу.

Они обе посмотрели в его сторону и отвернулись тотчас же, как только он улыбнулся, заставив его почувствовать нечто похожее на угрызения совести.

Мэри Руссо ненавидела его. Он мог это заметить по выражению ее глаз, он слышал ненависть в ее голосе. Проклятие!

— Она славная, — сказал Мэт, ерзая на стуле и теребя прибор на столе. — Мне здесь нравится.

— Да, мне тоже.

Дэн не собирался сдаваться.

«Еще ничего не потеряно, до конца еще далеко».

Имея дело с бейсболом большую часть жизни, Дэн хорошо помнил это изречение.

Что же касалось его намерений, то до конца было еще ох как далеко!

ФЁТТУЧИНИ ДЯДИ АЛЬФРЕДО

6 столовых ложек сливочного масла, 1, 5 стакана взбитых сливок, 3-4 стакана отваренной и откинутой на дуршлаг лапши, 1 стакан наструганного пармезана или сыра романо, соль, перец и свеженатертый мускатный орех по вкусу.

В жаровне или на сковороде растапливать на сильном огне сливочное масло, пока оно не приобретет коричневатый оттенок. Добавить полстакана взбитых сливок и довести до кипения, пока не образуются большие блестящие пузыри. Время от времени помешивать.

Уменьшить огонь до среднего и добавить отваренную лапшу. Сильно встряхивая, перемешать ее двумя вилками, высыпать в нее сыр и вылить оставшиеся сливки. Делать это постепенно, сыр и сливки добавлять небольшими порциями.

Лапша должна Оставаться влажной, но в ней не должно быть жидкости. Добавить соль и перец, а также тертый мускатный орех по вкусу. Подать на стол немедленно. Блюдо рассчитано на 4-6 порций.

Когда женщины семейства Руссо собирались вместе — а это обычно бывало днем в понедельник, — в беседе затрагивалось несколько тем: приступы геморроя у бабушки Флоры, отвращение Софии к проделкам Фрэнка, печаль и огорчение Конни по поводу постоянной занятости мужа и ее бессилие это изменить, а также бесчисленные недостатки Мэри. Последняя тема была самой популярной.