Ничего не отвечаю. Боюсь, если открою рот, пошлю его ко всем чертям.

— Ева Сергеевна, зовите всех на планерку.

На планерке все как всегда. Ева – звезда вечера. Киваю, там, где необходимо, опускаю взгляд, пропуская весь его бред мимо ушей. В мыслях уже рядом с Егором. Словно почувствовав меня, он звонит на телефон. Сбрасываю вызов, и, спрятав мобильный за ежедневником, набираю смс.

«Колесо меня не отпускает. Сидим на планерке».

Буквально через минуту начинает звонить сотовый Колесникова, перебивая его на полуслове. Посмотрев на экран телефона, он делает нам знак рукой.

— Да, Егор Анатольевич, — совершенно другим голосом, отвечает шефу. Молчание. Слушает. А глазки бегают. Вижу, как сереет его лицо, вот-вот и капельки пота выступят на коже.

— Понял, — сбрасывает вызов и, положив телефон на поверхность стола, поднимает на меня сердитый взгляд.

— Ева Сергеевна, можете быть свободны.

Подмигнув улыбающейся Нинке на прощание, выбегаю из кабинета. Со скоростью света переодеваюсь в коктейльное платье, приготовленное для этого вечера. В туалете поправляю макияж и распускаю волосы. Лечу вниз по ступенькам со всех ног. Скорее. Не могу больше ждать ни секунды. Выбегаю из здания. Вижу его. Он стоит возле своего «Ровера», чуть поодаль от входа. Сердце колотится, отдает пульсацией в висках. Наши взгляды встречаются. И я срываюсь с места, несусь в его объятия.

Его губы накрывают мои, и все тревоги этой недели разлетаются, словно пыль на ветру. Я не дышу. Мне просто это не нужно. Он заменяет мне кислород. Егор отстраняется, обхватив ладонями мое лицо, вглядывается в мои глаза с нежностью. Я вижу, насколько сильно он соскучился по мне, как тосковал все это время. И понимаю, что ему было ничуть не легче моего.

— Идем в машину, —открывает для меня дверцу и помогает устроиться на пассажирском. Через несколько секунд усаживается на водительское сидение..

— Красивое платье, — уголок его губ слегка поднимается вверх. Я улыбаюсь в ответ. Егор проводит подушечкой большого пальца вдоль моей скулы, спускается по шее к ложбинке.

— Но без него тебе еще лучше, — хрипотца в его голосе и потемневший взгляд выдают его жажду.

Наблюдаю за ним, боясь сделать лишний вдох. Егор поворачивается к заднему сидению и достает оттуда огромный букет роз.

— С днем рождения, — протягивает его мне. Утыкаюсь носом в эту красоту и, вдохнув аромат цветов, блаженно закрываю глаза.

— Спасибо.

Егор заводит мотор и выезжает на проезжую часть. По пути я выпытываю у него, в какой именно ресторан мы едем. Тот самый, где произошел наш первый поцелуй. Всю дорогу Егор крепко держит мою ладонь в своей. А я, расслабленно откинувшись на спинке сидения, впервые за эту неделю чувствую себя счастливой, полноценной.

Не хотела портить сегодняшний вечер разговорами о Колесникове. Но Егор, по моему виду, понимает, что-то не в порядке. И грозит мне вернуться в отдел, если я не признаюсь, что именно сделал мне его заместитель. Приходится все рассказать. По порядку, обстоятельно. Умалчиваю я только о неприятном разговоре с Каем.

— Вот гнида… — кривится Егор, не сводя глаз с дороги.

— Я давно Каю говорил, что нужно его убирать. Но это не так просто. У него дядя - прокурор области. Вот и продвигает племянничка. А сам по себе Колесников трусливый и подлый. Не раз ловил его на таких делах. Ты молодец, что сориентировалась и вовремя Кая подключила. Проблемы были бы серьезные, — он переводит на меня встревоженный взгляд.

— Я просто не понимаю одного. Неужели он не боится тебя?

— Деньги любит сильнее, чем меня боится. Если бы это раскрылось, под раздачу бы мы с тобой попали. Он тут никаким боком. А от моего гнева его дядя спасает. Я теперь вплотную займусь его переводом куда-нибудь в область, — хмурится он. Вижу, что Егор расстроен после моих новостей. Стараюсь сменить тему.

— Ты Николая Германовича Каем назвал… Тоже знаешь о его прозвище?

Егор смотрит на меня удивленно.

— Конечно, знаю. Это ведь я и придумал его.

— Интересно как, — задумчиво протягиваю я.

— А Нина давно у тебя работает?

— Давно. Хорошая девчонка. Она от Кая мне досталась. В смысле, как секретарь.

Егор смеется, понимая насколько двусмысленно, звучал его ответ.

— А у Кая она не просто секретарем была? –спрашиваю я, понимая, что Егор не просто так внес дополнения.

— У них роман был. Около полугода длился. Но потом разбежались, - отвечает Егор с невозмутимым видом. А я от удивления и слова вымолвить не могу.

Вот так поворот. Вот так, подруга, называется…

Достаю телефон, набираю сообщение:

«Я тут кое-что узнала…это пошатнуло мое мировосприятие…»

Нина: «Колесо – гей?»

«Если бы... Как тебе такой вариант: Ты и Кай. Служебный роман»

Нина: «Кто старое помянет…»

«Готовь завтра розги. Буду шлепать в наказание за то, что не поделилась с подругой ТАКИМ секретом»

Нина: «Лучше давай так. Готовлю чай с пирожными и подробный рассказ. А розги для Колеса»

«Умеешь уговорить»

***

В ресторане полный зал народу. Но забронированный Егором столик терпеливо дожидается нашего появления. Он делает заказ и в ожидании еды, мы наслаждаемся терпким вкусом красного сухого вина. Я счастлива. Мне настолько хорошо в эту минуту. Сидеть напротив Егора, смотреть влюбленными глазами в его омуты, держать его руку и говорить... говорить до бесконечности.

Егор отстраняется и достает что-то из кармана своего пиджака.

— С днем рождения, малыш, — он берет мою руку и вкладывает в нее что-то. И снова знакомое чувство прохладного металла обжигает мою кожу.

— Ключи от гостиничного номера? – смеюсь и разжав кулак в удивлении смотрю на связку автомобильных ключей.

— Всего лишь твоя новая машина, — с улыбкой в голосе произносит Егор. А я поднимаю на него растерянный взгляд.

— Не стоит тебе мучится на общественном транспорте. А твою машину только на металлолом можно сдать, — улыбается он.

— Егор, я не могу это принять. Это слишком дорого, — пытаюсь вернуть ему ключи, но он берет мою ладонь в свои руки и крепко сжимает ее.

— Ева, это подарок. И я его обратно не заберу. Ты - моя женщина. Я хочу, и буду заботиться о тебе. И я хочу, чтобы у тебя была нормальная машина, а не старая развалюха, — произносит он в своей привычной манере начальника. Несколько минут я молчу. Но