Уважаемый потребитель! Теперь у тебя есть крылья. Будь добр, используй их для посещения туалета подальше от лагеря. Благодарю заранее!

Кто-то спорил, потом раздался взрыв смеха. Во дворе звенели новые клинки в руках нововоскрешенных солдат. Восставшим из мертвых требуется время на освоение тела, особенно крыльев. Кэроу остановилась под аркой, наблюдая, как Зири помогает Иксандру, самому крупному и чудовищному из всех ее творений.

Иксандр, и прежде огромный — племя акко составляло костяк армии химер, — теперь возвышался в два человеческих роста и напоминал разъяренного гризли, только мощнее и с бивнями. Все по заказу Тьяго. Гигантские крылья, почти как у бурелова, крепились к невероятно широкой сгорбленной спине. Иксандр выглядел не слишком элегантно, и Кэроу сожалела об этом, ведь его душа оказалась нежной, как весенний луг.

Души воскрешенных оставляли синестетическое впечатление: сочетание звука, цвета, образов, ощущений. След Иксандра напоминал луг — пятна света, едва распустившиеся цветы, тишина, — контрастируя с телом гигантского чудовища, которым акко теперь с помощью Зири учился управлять.

Кирин взлетел ввысь — бесшумно и грациозно. Иксандр последовал за ним, но без всякой грации. Крылья лихорадочно били по воздуху, поднимая пыль на весь двор. Кэроу внимательно смотрела, как они проводят в высоте учебный бой, ее взгляд все чаще останавливался на Зири. Зрелище кирина в полете всецело поглотило ее. Забыв о возмущении, она вернулась в прошлое.

При виде Зири она погружалась в Мадригал, снова становилась химерой… но реальность быстро возвращалась, и Кэроу не испытывала разочарования. Она человек, такая, какая есть. Да, несовпадение двух личностей сбивает с толку, но Кэроу и Мадригал никогда не сольются воедино, как два желтка в одной скорлупе.

— Знаешь, ты могла бы снова стать кирином, — сказала ей на берегу Шеста.

— Что? — Кэроу смывала пену с волос и подумала, что ослышалась.

— Ты могла бы стать химерой. Тогда другим было бы легче принять тебя. — Шеста снова смерила ее взглядом, не скрывая неодобрения. — Я бы тебе помогла.

— Убила б меня, что ли? Нет уж, спасибо большое!

— Не собираюсь я тебя убивать. Это сделает Тьяго, естественно. А я тебя воскрешу. Только покажи мне как.

«Ах вот в чем дело!»

— Знаешь, давай лучше тебя переделаем. Есть что усовершенствовать…

Предложение Шесте не очень понравилось, но Кэроу было все равно, она все еще злилась. Шеста и Тьяго обсуждали эту затею? Может, Кэроу и стало бы легче общаться с остальными, если бы она вернула себе облик химеры, но сейчас в этом нет ни малейшего смысла. Кто будет ездить за едой, тканями, железом и другими материалами? А зубы? Неужели они считают, что ей лучше снова стать химерой?

«Пусть думают что хотят».

Кэроу посмотрела на хамсы на ладонях. Они напоминали автограф. Это тело ей дал Бримстоун, и она с ним не расстанется.

Взрыв смеха вернул Кэроу в реальность. Воины отрабатывали удары в воздухе, Иксандр потерял равновесие и ушел в штопор. Пытаясь удержаться на лету, он с чудовищной силой захлопал крыльями, и его занесло в сторону, где он смел парапет и повис, зацепившись за обломки стены. И сам Иксандр, и все присутствующие сотрясались от хохота. Звук смеха показался Кэроу странным, полузабытым: при ней «собратья» никогда не смеялись. Если ее заметят, веселье сразу смолкнет. Кэроу огорченно отступила в тень.

Зири ударил Иксандра по руке, гигант разжал пальцы и гулко рухнул на землю. Зири кружил над ним, не уходя из зоны досягаемости, а грузный напарник с ревом скакал, пытаясь его прихлопнуть. Зири со смехом уворачивался и, заходя с другой стороны, пинал исполина. Вокруг них собралась толпа, бойцы беззлобно подзадоривали Иксандра и дружно прокричали «ура!», когда великану удалось подняться в воздух.

Все пять отрядов вернулись из Эреца без потерь. Тьяго был настроен благодушно, и в лагере царила атмосфера триумфа. В чем заключался их успех, какое задание они выполнили, Кэроу так и не узнала.

Одна из кухарок вышила для генерала новое знамя вместо сгоревшего в Лораменди. На скромном холщовом полотнище красовалось изображение белого волка и девиз Тьяго — «Победа и возмездие». Слова автоматически стали всеобщим девизом.

Кэроу больше нравился герб Воителя: оленьи рога с распустившимися почками, что символизировало начало новой жизни. Однако жажда мести, заключенная в девизе Тьяго, оказалась ближе, почти против воли оживив в душе нечто темное, первобытное, как грохот барабанов и оскал зубов. Истинный дух восстания.

Знамя висело у входа во дворец, словно утверждая власть Волка на территории касбы. Кэроу вдруг развеселилась: «А где же мой стяг?» Почему бы и нет? Тьяго ведь говорил, что она не одна, что они делают общее дело, сплочены единой целью. Вот она и вывесит свой флажок рядом. Что генерал на это скажет? И что бы там изобразить? Связку зубов? Щипцы? Нет, лучше тиски. И подпись: «Ой, больно». Кэроу улыбнулась, но тут же погрустнела, потому что поделиться шуткой было не с кем. Веселье во дворе не стихало, а ей оставалось только подглядывать.

Движения Иксандра стали свободнее. Кэроу не сразу поняла почему. Оказалось, он перестал стараться и начал двигаться не думая. Глядя, как медвежья туша грациозно скользит по воздуху, Кэроу испытала прилив гордости за свое творение. Из-за подколов Зири Иксандр напрочь забыл про стеснительность. Наверное, так и было задумано, за что Зири теперь и поплатился. Гигант схватил его за шею, слегка придушил и швырнул наземь. Зири сгруппировался и приземлился на копыта, но ему пришлось пробежать длинный тормозной путь, и он чуть не врезался в Балиэроса, своего командира. Расхохотавшись, быкокентавр обнял Зири за плечи, и они пошли смотреть на полет Иксандра вместе.

У Кэроу застрял комок в горле. Как непринужденно они между собой общаются, сколько смеха, веселья. Когда-то она тоже жила в казармах и палатках, сидела за общим столом, пела со всеми песни, собирала души и спасала солдатам жизнь. Была одной из них.

Однако выбор сделан, остается пожинать плоды.

Смех внезапно оборвался. Кэроу вздрогнула, думая, что это из-за нее, но солдаты смотрели в другую сторону. Мгновение спустя появился Тьяго. Кэроу вспомнила, что хотела потребовать у него объяснений и возвращения засова, но решимость испарилась вместе с гневом. Дело было не только в Волке, хотя при нем у Кэроу всегда убавлялось храбрости.

Тьяго привел Живых Теней.

Тангри и баньши походили на грациозных сфинксов: черные бархатистые пантеры с лицами прекрасных женщин и бесшумными крыльями сов. Несмотря на внешнюю хрупкость и отсутствие грозных атрибутов, Тьяго обращался к Теням с небывалым почтением, и в этом не было ничего удивительного. Они способны на такое, что больше никому не под силу. Ладони Кэроу стали липкими. Сфинксы тоже летят на задание?

На этот раз ей не нужно теряться в догадках или обманывать себя надеждой. Живые Тени — легенда, их задание особенное.