Свидетелей происшествия не было, но следы мотоцикла явно читались на земле. Последнее время Гоблин чудил именно в этих местах, и очередное ЧП тоже приписали ему. Дотла выгоревший труп наверняка принадлежал водителю трейлера, воровавшему из «трубы» бензин.

Возможно, Гоблин застал его за этим занятием, потребовал мзду в каком-то виде. Столкнувшись с отказом, решил наказать водилу.

Скоро подоспела еще одна важная новость: мотоциклов было по меньшей мере три — к этому выводу пришли эксперты, внимательно изучив все фотографии следов. Неужели Гоблин сколотил банду? С одной стороны, это плохо, с другой — банду легче засечь, чем непредсказуемого одиночку.

Подъехали на заправку, где несколько раз видели сгоревший трейлер. Персонал само собой открещивался от перепродажи левого товара. Парамонова это все мало интересовало. Местные сыщики заведут отдельное дело, разберутся. Главное — новые фигуры рядом с Гоблином. Постоянные они или временные?

Пусть бы только в цепочке происшествий появилась хоть некоторая закономерность, хоть минимальная логика.

Заглянул в магазинчик при заправке, стал интересоваться насчет мотоциклистов — не деревенских «колясочников», а тех, у кого машины посовременней, покруче. Продавщица ничего не могла сказать, а вот кассирша вспомнила двух байкеров, мелькнувших за день до происшествия.

— И того водителя, что сгорел, я тоже помню.

Как раз видела их всех вместе, о чем-то говорили. Один потом явился со мной любезничать.

И еще там был один постарше, в камуфляжных штанах.

Сняв подробные показания, Парамонов пришел к выводу, что байкеры подкатили к заправке на «Уралах», но без Гоблина. Оно и понятно — этот светиться лишний раз не захотел.

Тем временем люди, уплатившие Гоблину аванс, матерились на чем свет стоит.

— Таких вешать надо! — нервно курил субъект с обвислыми, как у бульдога, щеками. — Говорил я, нельзя с отморозками связываться.

— Урод недоделанный. Так подгадить, — грыз сгиб большого пальца его собеседник. — Но ведь не первый же раз берется. Был я в Сочи, там Кислый рассказывал. Дважды все как доктор прописал. Менты туда-сюда, в конце концов оформили как аварию.

— Если есть у человека загибы, они со временем загибаются сильней. Два года назад Гоблин еще был мало-мальски вменяемым.

— По крайней мере, насчет гонорара он все по-прежнему очень четко рубит.

— И насчет аванса, — человек с бульдожьими щеками раздавил в пепельнице сигарету, не выкуренную даже наполовину.

— Шестаков теперь дня три носа никуда не высунет.

— Сидеть он не привык. Скорее возьмет добавочное сопровождение.

— Может, Гоблину скучно работать, не имея больших проблем?

— Сроки у нас жесткие, это он знает. Взял аванс — будь добр…

— Один раз раскопал его Лабус. Если понадобится, раскопаем снова и тогда уже навечно уроем.

* * *

Водитель «Нивы» и его небритый, с красными глазами пассажир ничего еще не знали о взрыве. Последние сутки ни с кем не общались на дороге.

— Надо бриться, Самир, — не в первый раз уже завел разговор водитель. Вид у тебя и без того слишком гордый, посты каждый раз реагируют. Но где-то, может, и пропустили бы, если б побрился.

— Может, волосы еще покрасить или парик купить? Какой есть, такой есть.

— Честно сказать, не пойму, в чем здесь принципиальность. По вере нельзя? Но ты же рано или поздно бреешься. Вот и брейся чаще, зачем лишний раз подставляться?

— Хорошим для них все равно не станешь.

— Ну тогда повяжи зеленую повязку моджахеда и езди в таком виде.

— Ладно, сегодня побреюсь. Достал, честное слово.

— Давай уже не тяни, чтобы закрыть вопрос.

Скоро водитель понял, почему Самиру трудно было решиться. С собой у дагестанца имелись станок фирмы «Shick», помазок и мыло. Но без горячей воды он никак не мог обойтись. Пришлось искать удобное место, выезжать к берегу, разводить костер.

Густо намылив щеки, Самир сел ждать, пока щетина в достаточной мере умягчится. Выкурил очередную мастырку, блаженно прикрыл глаза.

— Каждый раз у тебя такая церемония? — спросил водитель, привыкший за полторы минуты разбираться со светлой порослью на щеках и подбородке.

— Если бриться, то бриться как положено, — дагестанец начал почти от самых век и медленно продвигался ниже. — Как тебе эти, на мотоциклах? Серьезные люди?

— Который постарше точно серьезный. Сразу видно бывшего вояку.

— Вот и я думаю, — Самир аккуратно, с нежностью обошел левый ус.

— Плохо тебе, что ли? Сделает работу, а ты отчитаешься. Главное только в точности узнать, как оно все происходило — Смеешься? Старик сразу проверит, что экспертиза показала, какую пулю вытащили. У него, слава Аллаху, возможностей достаточно.

— Мало ли как случается. Прикупил ты, к примеру, пушку на всякий пожарный. Вдруг стычка лоб в лоб случилась — такая дура с оптикой не очень сгодится.

— Где пушка, скажет, покажи. Нет, со стариком лучше не вертеть хвостом Так прищемит…

— Тогда можно и в пролете остаться — Без оплаты еще полбеды. Старик не простит, если кто-то нас опередит.

— Я б на его месте только доволен был, если бы моего врага кто-то оприходовал.

— Ничего ты не понимаешь. Хуже этого нет.

Навсегда теряешь всякую надежду отомстить.

— В крайнем случае найдет этого в черной майке и отвалит ему за работу. Вроде как заказ задним числом.

Смыв остатки пены, Самир провел ладонью по щеке.

— Совсем другое дело, — водитель хотел плеснуть в костер остатки воды.

— Стой, куда? — дагестанец решил еще раз, начисто пройтись лезвием.

— Да все отлично, красивее некуда. Знаешь, какой я вспомнил старый анекдот? Приходит грузин к врачу, расстегивает ширинку и член выкладывает на стол. Врач: «В чем дело, гражданин?» Грузин: «Ти пасматри». Врач: «На что вы, собственно, жалуетесь?» Грузин с гордостью: «Ти пасматри, какой красавэц».

Самир опять вспылил — чуть щеку не порезал.

— Ты с чем, шакал, мое лицо сравниваешь?

— Да ладно, ничего я плохого не хотел. Красавец, говорю — сам посмотри на себя. И слишком не усердствуй, все равно завтра будет черным-черно.

Самир сверкнул глазами, но русый его напарник так широко и мирно улыбался, что злиться на него было бы противоестественно.