– А-а-а-а!!. Вот люблю я, как ты выражаешься! Тебе бы книжки писать. Ладно, про зайчиков в трамвайчике я и сама понимаю. Но они ж не это афишируют!

– Марусь, ну ты прям наивная. Что они так прямо и скажут: мы у вас тут немножко постреляем, а потом стыбзим, чего приглянется, и при этом свои порядки установим? И вы нас после всего любить будете и газ у нас покупать по пятьсот долларов! И не иначе. Потому что мы иначе обижаемся. Вы же наши друзья и братья – а братья завсегда в два раза дороже платят. На то они и братья. А после того как мы вам в рожу плюнем, вы с нами опять дружить будете. Потому как опять-таки родственники и обязаны. Ну, как-то так.

– Нет, самое смешное все-таки не это, а то, что они спасать нас пришли! От кого? У нас тут до них худо-бедно, но жизнь была. А сейчас что? Экономику они будут поднимать, как же! Они что, в наших убыточных шахтах алмазы добывать станут? На хрена они всю эту катавасию тут затеяли? Народу вон сколько положили, и еще хуже будет! У русских с логикой ваще кранты полные! Хочешь, пример приведу?

– Мы и сами с тобой русские.

– Ну, значит, не у русских, а у россиян. Эт-то, я тебе скажу, две большие разницы! Ой, да, нарежьте еще этих чудных помидорчиков… цвета тухлого мяса.

– Мась, ну не порти же аппетит!

– Слушай, о чем я хотела сказать?

– Пример из математической логики привести.

– Ага, точно! Щас.

– Подожди, я только налью.

Я щедрой рукой плещу наливку – она почему-то льется и в стопки, и мимо. Но это не беда – главное, сегодня мы сидим не в подвале, а как белые люди, на воздусях, чисто в райском саду. Женька, маленькая хитрюга, пока мы с Маруськой и остальными пьянствуем наливку, пользуясь моментом перерыва в стрельбе да и моим попустительством, гоняет по улице на велосипеде.

– Вы «Муму» помните? – внезапно спрашивает Маруська.

Не понимая, каким боком пристегнуть тургеневский шедевр к математике, я машинально киваю головой. Разумеется, я помню историю про глухонемого Герасима и его маленькую собачку… в общих чертах, конечно.

– Вот на кой ляд он ее, собачонку эту, утопил, ежели все равно от барыни собирался уходить? – вопрошает Маруська, она же учитель математики в нашей школе Мария Валерьевна, и с силой ставит стопку на стол, как будто хлопает линейкой в требовании тишины. Но мы и так все внимание.

– Ну? – не выдерживаю я.

– Баранки гну! Чего он утопил ее, Муму эту? Не мог барыне своей кукиш с маслом показать, взять животину подмышку и свалить? Типичная русская проблема: сначала тупо исполнить команду, а потом кафтан на себе рвать… Вот на чертей они у нас Крым забрали, а? Сдался он им сто лет! Никита, вишь ли, когда-то подарил! И не подарил вовсе, а…

– Обменял на равноценные по площади земли, – не выдерживаю и даю историческую справку я. – Это называлось «обмен территориями». РСФСР получила Таганрог и замечательные черноземы Курской, Смоленской, Воронежской и, по-моему, Белгородской областей. Черт, из-за этой наливки какие-то провалы в памяти прямо! Чего-то они как раз там строили… а-а-а, канал в этот самый Крым от Каховского водохранилища, вот! И желали, чтоб строительство оплачивала из своего кармана Украинская ССР.

– Ты и детям в школе так рассказываешь? – ехидно интересуется Маруська.

– Отстань. Если я детям буду такое рассказывать, меня уволят. Ну, кажись, если тут у власти останутся лэнэровцы, меня по-любому выпрут как вредный элемент.

– Да, это точно… чувствую, пойдем мы с тобой вдвоем искать лучшей доли… Ладно, то еще не скоро будет, а теперь опять про Крым, будь он неладен. Ладно, забрали под шумок, пользуясь неразберихой, а проще говоря – сперли, как норковую шубу у соседей при пожаре. А теперь носятся с ней: размер не тот да и вообще молью побита! То есть Крым как бы есть, но воды там своей нет, электричества тоже нет, а зимой ваще хоть ложись да помирай. Ежели зимой паром ходить не будет – а он по-любому по льду на коньках не поедет, как они, скажи на милость, туда продукты и то-се, пятое-десятое доставлять будут? Самолетами? Дирижаблями? На собаках?

– Это они хотели, чтобы мы в НАТО не вступали, – глубокомысленно изрекает соседка Люба. – И были к ним гм… того… поближе!

– Ближе некуда! – мрачно резюмирует Марья Васильевна.

– В результате этих загадочных манипуляций Украина прямым ходом придет в НАТО, и гораздо быстрее, чем они ожидали! А мы с вами с этим так называемым правительством к зиме будем в полной ж…пе. Связи не будет, Инета не будет, – горестно перечисляет Маруська. – Тепла тоже не будет…

– Спилим мой орех! – жизнерадостно предлагаю я, приятно согретая изнутри наливкой, которая к тому же способствует приливу житейского энтузиазма. – Тут дров на ползимы будет точно.

– Скоро не только твой баобаб, всю Лугандонию распилят и увезут, як тот орех, – вздыхает Люба. – Видали, что казачки эти самые пришлые творят? Все, что более-менее железное, режут на куски и фурами в Ростов везут, на металлолом. А чего – оно ж не ихнее! Мародеры… Говорят, уже вышки связи валить стали. Да еще и наши идиоты им помогают! Проводов уже с половины нет. Полканыч гасает по полям с автогеном – того и гляди, рельсы срезать начнут, когда танки кончатся!

– Даже если вышки и уцелеют, то связи все равно не будет, – горестно кивает Маруська. – Слыхали историю, как монтера из МТС расстреляли? Он приехал плату сгоревшую на вышке поменять, а казачки его схватили и во имя верховного бога помутнения рассудка Моторолы пустили в расход. Сказали, что он не плату, а такое шпионское оборудование хотел на вышку влепить, чтоб гениальные мысли их командования слушать. Бред собачий – нет у того никаких мыслей! Впрочем, их не только там нет. Я ж все-таки математик – простой, без выкрутасов, не какой-нибудь там университетский супермозг – но даже я подсчитала. Хотите озвучу?

Мы уже дошли до той кондиции, когда даже математика идет легко, тем более в Маруськином переложении. После ее объяснений даже полные ботаники щелкают уравнения как орехи.

– Дано: расстояние между населенными пунктами восемнадцать километров. Для тупых объясняю: мост такой длины, да еще по морю, Россия никогда не строила. Технологии нет, опыта нет. Строила Япония – у нее и опыт, и технологии, но она, узкоглазая капиталистка, дорого берет. И не ворует. Но зато она за Курильские острова обижается. И еще: за те деньги, что Раша на мост выделит, половину они точно планируют украсть. Планирование – оно дело тонкое, а менталитет, он никуда не девается. И сверх запланированного украдут, уже на месте. Воровали, воруют и воровать будут. Национальная идея такая. Ну, даже не в этом дело.

– А в чем? – дружно интересуемся мы, до крайней степени заинтригованные таким точным математическим изложением задачи.

– А в том, дорогие мои подруженьки, что строить это инженерное сооружение можно только в теплое время года. Теперь пишем пропорцию: при всем супер-пупер оборудовании и самом удачном финансировании – даже если ничего не украдут – в сутки можно построить двадцать метров. Двадцать метров! Разделили? Восемнадцать тысяч на двадцать – это сколько будет? Впечатляет результат? Даже если взять как теплые восемь месяцев из двенадцати, то все равно – строить его будут лет семь-восемь. И пока последнюю секцию достроят, первая уже развалится.