Мадмуазель Брандэ вздохнула и сняла телефонную трубку. Два билета до Ниццы…

— Привет. Я — Эвелин. — Невысокая шатенка с аккуратной стрижкой-каре приветливо протянула Одри узкую ладонь.

Одри улыбнулась, назвала себя и ответила на рукопожатие.

Всех студентов, приехавших на выставку, расселили по двое. Ее соседка по номеру оказалась симпатичной и общительной девушкой из Марселя, на год младше Одри.

Приняв душ после дороги и разложив свои вещи, Одри подошла к окну их небольшого, но уютного номера. Лужайка перед корпусом отеля казалась пестрой от разноцветной одежды постояльцев, которые высыпали из своих номеров, чтобы подышать свежим воздухом. Кто-то загорал, сидя или лежа на газоне, кто-то прогуливался. Многие уже познакомились друг с другом и теперь непринужденно болтали.

— Здесь студенты со всей Франции, — сообщила Эвелин, присоединяясь к Одри. — О, смотри, какой красавчик — вон тот, с длинными волосами, в оранжевой майке. Я даже начинаю жалеть, что со мной приехал папа. Могла бы познакомиться с кем-нибудь… А у тебя сейчас есть приятель?

Одри отрицательно покачала головой.

— А с кем ты приехала? Одна?

— Пока да. А завтра за меня приедет поболеть… один человек. — Одри не знала, как назвать Жюльена. Действительно, кто он для нее?

— Твой родственник? — уточнила Эвелин.

— Нет.

— Ну вот, а говоришь, что у тебя нет парня! — Девушка удивилась и даже, кажется, немного обиделась.

— Да нет же, он совсем не мой парень, — возразила Одри. — Он просто друг. Заботится обо мне. Он мне и вместо мамы, и вместо папы.

— У тебя что, нет родителей? — Глаза Эвелин сочувственно расширились.

— Ага. Мама умерла давным-давно, а отца и не было никогда. — Одри давно смирилась со своим положением и даже иногда им бравировала. — Так что я одна живу. Иногда мне их здорово не хватает… Но я привыкла.

— Мне бы хотелось жить одной, — задумчиво сказала Эвелин и тут же добавила: — Но только чтоб родители были живы. Отец боялся меня одну отпускать — а что я, маленькая, что ли? В прошлом году я приезжала со своим парнем, с ним меня отпустили спокойно. Жерар — серьезный, родителям нравится. Не то что мой предыдущий, Оливье… Но сейчас я с Жераром поссорилась.

Одри отошла от окна и села в кресло, осторожно расчесывая влажные волосы. Она слушала болтовню Эвелин, кивала в нужные моменты и думала о своем.

Вот у Эвелин к восемнадцати годам уже было несколько возлюбленных. Как и у всех подруг Одри. И только она одна сидела и ждала, когда ее прекрасный принц увидит в ней женщину.

Он научил ее следить за своей внешностью. Он настоял, чтобы она продолжила образование. Благодаря ему стали раскрываться ее способности, и если бы не Жюль, никто не пригласил бы ее сейчас в Ниццу. Фактически, он спас ее от бродяжничества, потому что иначе Одри вот-вот сбежала бы от Замшелой Берты и оказалась на улице: она ни за что не согласилась бы провести оставшиеся до совершеннолетия годы в интернате.

Но для чего, вернее, для кого она стремилась стать лучше, красивее, взрослее? Жюльен по-прежнему смотрел на нее глазами воспитателя, и как это изменить, она не знала.

«Просто друг», сказала она Эвелин. Одри очень нуждалась в надежном друге, на которого всегда можно положиться, и была благодарна Жюльену за поддержку. Но сможет ли она когда-нибудь смириться с его положением «просто друга»?

Эвелин перестала болтать о молодых людях и протянула новой знакомой фен:

— Собирайся, — напомнила она. — Скоро ужин.

Когда Одри и Эвелин, принарядившиеся к ужину, вошли в столовую, они переглянулись и шутливо приложили ладони к ушам. Возбужденные голоса гудели в воздухе, как пчелы на пасеке: студенты знакомились друг с другом, обсуждали выставку и свои шансы на победу в конкурсе. Остальные постояльцы отеля переглядывались и спрашивали друг у друга, почему здесь так много молодежи.

— Что случилось, дорогой? Сегодня какой-то концерт? — по-английски спрашивала туристка средних лет своего дородного мужа, задумчиво листающего меню.

— Это художники, милая. Юные дарования. — Почтенный супруг указал на большой плакат, гласящий: «Добро пожаловать на Ежегодную студенческую выставку».

— О, как интересно! — оживилась женщина. — Мы обязательно должны туда сходить.

— У нас будет последняя возможность это сделать, — подметил наблюдательный супруг. — Посмотри на дату: завтра выставка уже закрывается.

Девушки подошли к столику, где их ждал отец Эвелин.

— Папа, познакомься. Это моя соседка по номеру, Одри Дюшансе. Одри, это мой папа, мсье Маршаль.

Одри поздоровалась с мсье Маршалем и заняла свое место за столом.

— Мы так волнуемся, — признался отец Эвелин. — Мы так готовились к этому конкурсу! Мне пришлось задолго забронировать номер, чтобы поселиться в этом же отеле. Жена, наверное, не сможет сегодня уснуть, так переживает за Эви. Уже два раза звонила в отель, спрашивала, как мы.

Официант принес ужин, но мсье Маршаль едва притронулся к еде, так он был взбудоражен.

— Я даже не смог толком посмотреть всю экспозицию, — продолжал он. — Все время стоял у картины Эви.

— Папа, ты напрасно так волнуешься, — вмешалась Эвелин. — Подумаешь, еще одна выставка. В прошлом году я тоже приезжала на нее, никаких мест не заняла, ну и что? Мир от этого не рухнул. — Эвелин по возможности безразлично пожала плечами, хотя было видно, что она тоже с нетерпением ждет завтрашнего дня.

— А вы, Одри? Тоже, наверное, ждете не дождетесь финала? — поинтересовался мсье Маршаль. — Кстати, как вам понравилась выставка?

— Должна признаться, я ее еще не видела, — покаялась Одри. — Я не была на открытии, а сегодня слишком поздно приехала. Планирую отправиться туда завтра.

— Мы тоже хотим прийти заранее, — сообщила Эвелин. — Еще раз как следует все посмотреть.

Одри подумала, успеет ли Жюльен приехать достаточно рано, чтобы побродить с ней вместе по выставке. Она вспомнила, как блестели его глаза, когда она показывала ему свои работы. Ей хотелось снова разделить с ним эту радость. Он умеет ценить красоту, а она умеет радоваться его радости… Если только эта радость не вызвана близостью другой женщины.

Но теперь Одри знала наверняка: завтра Жюльен будет один. Больше никаких девушек в их совместных поездках, обещал он. И Одри верила, что он сдержит свое слово.

После ужина Эвелин и ее отец отправились звонить домой, в Марсель. Одри вышла из отеля и медленно, с удовольствием вдохнула свежий вечерний воздух, словно сделала глоток вина. Ах, если бы дела не задержали Жюльена в Париже! Они могли бы прогуляться по закатной Ницце, неторопливо спуститься по мраморной лестнице к пляжу, разуться и босиком пойти по медленно остывающему песку.