– Пирс и Дикс, – задумчиво повторил я и закурил сигарету.

– Да, возможно, единственные мужчины из окружавших нас. Они пользовались наибольшим спросом.

– Даже Дикс?

– Особенно Дикс! Я уже говорила об этом, и это чистая правда. У Дикса большая голова, у него сумасшедшие идеи. Он не для меня, конечно, я являюсь исключением среди прочих… – Каролин посмотрела на меня соблазняющим взглядом. – Я особенно люблю, когда у мужчин одновременно с головой есть еще и мускулы.

– Вы просто приводите меня в восторг! Что вы еще можете сказать относительно Дикса?

– Кажется, все. Между ними было нечто вроде соперничества. Жоан и Ненси доказывали друг дружке, что, допустим, на этой неделе у той или иной было больше свиданий с Пирсом или Диксом. Или с обоими. Некоторые ученицы даже заключали между собой пари относительно результатов их споров.

– Мисс Баннистер была в курсе их измышлений?

– Все были в курсе.

– И патронесса ничего не предпринимала, чтобы умерить их пыл?

– Пыталась. Всего несколько часов назад она угрожала Жоан исключить ее, если это будет продолжаться.

Не знаю, пыталась ли она утихомирить и этих типов…

– Я надеюсь узнать и об этом. Еще никогда в жизни я не видел более запутанного дела.

– Совершенно ясно одно, – улыбнулась Каролин. – Следствие поручили настоящему мужчине.

– Тем не менее я не самый умный в полиции, – пришлось скромно возразить мне.

– Я не это имела в виду, – нежно прошелестела Карелии. – Хочу сказать, что вы, безусловно, самый нормальный из всех нормальных.

– Благодарю. Вам больше нечего мне сообщить?

– Были еще разные сплетни, но, мне кажется, на них не стоит обращать внимания… Вы, вероятно, уже слышали относительно жениховства Дикса и мисс Томплинсон?

– Мисс Томплинсон сама мне об этом заявила, и даже с большим чувством.

– Никогда не видела ничего более абсурдного, – засмеялась Каролин. – Она, должно быть, считает его новорожденным или чем-то в этом духе. Вертится вокруг него как курица-мать, даже при публике, и, если кто-нибудь посмеет сказать что-либо по этому поводу, с ней случается истерика.

– Да-а… Все это не слишком приближает меня к завершению дела. Во всех уголовных историях существует мотив для убийства. В основном все объясняется мотивами, и притом очень существенными, а не мелочью. Но в данном деле я до сих пор не могу найти хотя бы малейший повод.

– Сожалею, я очень хотела вам помочь.

– У меня застопорилось все дело, но тем хуже для меня.

В дверь постучали.

– Лейтенант Уилер? – раздался голос сержанта Полника. – Вы здесь?

– Что случилось?

– Шериф рвет и мечет. Желает поговорить с вами по телефону.

– До скорого, – печально улыбнулся я Каролин, направляясь к двери. – Сейчас меня подвергнут хорошей головомойке.

– Их схватили в двух милях от колледжа. Конечно, они неслись на полной скорости, – сообщил шериф. – Они рассказали нам всю свою историю. В настоящий момент эти ишаки повторяют ее, только происходит это уже в кабинете прокурора.

– Мефисто и Пис?

– Вот именно: иллюзионист и его помощник. Они сообщили, что вы заперли их в котельной и угрожали обвинить в убийстве, если они не признаются в краже драгоценностей во время представления. Оба отрицают это самым решительным образом. Если прибавить к их рассказу и рапорт Мэрфи, из которого следует, что вы были пьяны или ненормальны, то естественно, что у всех сложилось мнение, будто вы именно пьяны и, хуже того, не в себе.

– Я, конечно, могу объяснить все, но доклад займет слишком много времени.

– Хочу вам помочь, Уилер… Все это нас весьма беспокоит. У прокурора все настроены против вас, потому что я не заметил вашего сумасшествия и не заменил обычным служащим отдела убийств. Прокурор посчитал дело таким важным, что даже оторвался от подушки, чтобы прибыть в контору. Он мобилизовал двоих своих людей, и в настоящий момент те записывают каждое слово, которое произносят иллюзионист и его помощник.

– Представляю себе!..

– В случае если вы не сотворите чуда, нас обоих просто разнесут в клочья.

– Каким временем я располагаю?

– Э.., по правде, очень небольшим. Я постараюсь задержать отъезд отряда из отдела убийств.., скажем, на час, но не дольше. Это все, что мы имеем, Уилер, только один час.

– Не густо.

Шериф оптимистически спросил:

– Ну а кроме этого? Что-нибудь начинает прорисовываться?

Я нагло соврал:

– Все идет отлично! Задержите, насколько сможете, отъезд отряда, шериф! Я немедленно сообщу вам по телефону обо всем важном.

– Если этого не произойдет в течение часа, то можете не беспокоиться. Я уже буду в пути с парнями из уголовки.

Повесив трубку, я несколько секунд оставался в неподвижности, уставившись на телефон и задавая себе вопрос, не найдется ли приличное место для флика где-нибудь в Парагвае.

В кабинет ввалились Полник и След.

– Лейтенант, – мрачно проговорил сержант Полник, – вы ничего не хотите мне сказать? Что мы должны искать в этом чертовом заведении? Лично я провожу время, стуча в двери и спрашивая вас.

Инспектор След деликатно прочистил горло и заметил:

– А я провожу время, дегустируя кофе.

– С меня довольно! – бросил я инспектору. – Вы такой ловкач, что помогли задержанным смыться из котельной! Мефисто и Пис пойманы патрульной машиной в двух милях отсюда. Теперь они сидят в полиции.

– Ну что ж, – спокойно промолвил След, – это ведь хорошая новость, не так ли?

– Превосходная! Они заняты тем, что рассказывают прокурору, как мы незаконно лишили их свободы, и прокурор дегустирует это, как коллекционные вина.

Знаю об этом из достоверного источника. Сам шериф сообщил мне об этом по телефону.

– Да-а… – скорчил физиономию Полник и вздохнул. – У меня создалось впечатление, что пришло время заняться воспитанием кур и кроликов.

– Только не бери в компаньоны Следа. Через неделю куры будут нести волосатые квадратные яйца.

Эта мысль неожиданно воодушевила Следа.

– А знаете, лейтенант, – обрадовался он. – Ведь это было бы неплохо. Квадратные яйца! Они никогда не упадут со стола.

С умоляющим видом я обратился к Полнику:

– Ты не мог бы увести его куда-нибудь и там потерять? А то я за себя не ручаюсь. Могу ведь превратить его яйца в квадратные!