Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От такого предположения девушке и самой стало невмоготу – горькие слезы выступили на глазах и сердце сжалось от боли. Пожалуй, окажись она сама в такой ситуации, ей бы требовалась хоть надежда, чтобы пережить… чтобы просто жить!
За окном ночь окончательно вступила в свои права и белый диск луны глядел в ее покои печально, и как будто бы с укором. Поежившись не от холода, а от до костей пробирающего страха, Валери подумала, что просто не простит себе, если сегодня упустит шанс развеять для себя все сомнения и, если не поговорить с первой женой графа, то по крайней мере увидеть ее, чтобы тот не смел отпираться, оправдываясь за свое преступление. Когда еще ей представится такая возможность?
Схватив с тумбы зажжённый подсвечник, девушка подошла к зеркалу и, выдохнув волнение, нажала на барашек, открывавший тайный коридор. За потайной дверью никого не было, а из всех звуков только ветер тихо напевал свою холодную песню. Прикрыв встрепенувшийся огонек рукой, Валери смело двинулась вперед – однажды решившись, поворачивать уже не было никакого смысла.
Серые стены каменного мешка, двери, время от времени попадавшиеся в них, повороты, спуски и ответвления – все, как и прежде. Сейчас даже странно было идти по этим застенкам, ведь они уже не казались пугающими, девушка была здесь и хорошо запомнила дорогу. Добравшись до развилки с лестницами и тупиком, она на мгновение остановилась, чтобы перевести дух и прислушалась.
Ничего. Только ветер.
Должно быть, женщина уже спала в этот час? Вряд ли несчастная оплакивала свою горькую судьбу сутки напролет… тем лучше. Ведь Валери в самом деле достаточно было бы просто увидеть ее, а поговорить можно будет и после, когда Майлз прибудет в этот проклятый замок с королевскими гвардейцами. Если прибудет…
Дойдя до двери, девушка поставила подсвечник на пол и принялась внимательно ощупывать ее по краю рамы, снимая пыль и паутину. Кажется, ее давно не открывали и все же механизм должен был быть где-то здесь. Но дверь никак не хотела поддаваться. Выбившись уже из сил, девушка отерла со лба испарину и прислонилась к стене, опершись на выделявшийся из нее булыжник и о чудо! Та отворилась, с сухим щелчком отойдя от рамы на два пальца.
И из-за двери на Валери дохнуло застарелой гарью…
30
Шагнуть за порог было невозможно страшно! Девушка ожидала что по ту сторону ее будет ждать свет свечей или тихие причитания женщины, потерявшей надежду на спасение из страшного плена, но ее ждало… ничего.
Абсолютная, оглушающая тишина, темнота, захватившая мир вокруг благодаря закопчённым окнам и этот гнусный, удушающий запах.
В воспоминаниях сразу всплыли слова Альмы на балу: «Говорят, что он сильно обгорел в том пожаре… В том пожаре, который устроил чтобы скрыть убийство своей жены»
Что, если пожар и правда был? Но до чего же жутко держать несчастную женщину взаперти в комнате, сгоревшей дотла! Ведь женщина точно была, Валери своими ушами слышала ее плачь.
Маленькое пламя свечи, проникшее во мрак комнаты, разгоняло его удивительно ярко, открывая пространство с обветшалыми, потемневшими гобеленами на стенах, поеденными пламенем коврами на покрытом слоем пыли потрескавшемся мраморном полу. В этом жутком месте и правда когда-то бушевало нешуточное пламя! Настолько сильное, что люстры, свисавшие с потолка, частично оплавились и теперь подчеркивали зловещее настроение этой тайной комнаты.
Валери хотела было позвать в темноту, но не решилась. Ей было слишком страшно находиться здесь… Пожалуй, теперь она даже не была уверена в том, что кто-то и вправду жил здесь. Так неужели же все ей лишь померещилось, и она сама придумала себе то, чего нет?! Но сдаться и уйти так просто девушка теперь не могла.
Вдруг, яркое пламя свечи коснулось чего-то посреди комнаты, отозвавшегося бриллиантовым блеском. Но ничто не могло так ярко сиять в комнате до костей обглоданной пожаром и Валери, собрав всю свою храбрость в один порыв, смело двинулась вперед, ступая по пеплу сгоревших ковров.
Свет выхватил из тьмы вазу с розами, должно быть теми, которые граф прихватил вчера из танцевального зала, а после граненую поверхность хрустального стола… вот только не стола – поняв это, девушка охнула и едва не выронила единственный источник света.
Перед ней, уложенный на постамент из белого мрамора, стоял хрустальный гроб и в этом не было сомнений.
Так что же, все было правдой? Первая жена графа мертва? Но этого просто не может быть, ведь Валери отчетливо слышала женский плачь!
Отказываясь верить своим глазам, девушка в несколько шагов преодолела расстояние, отделявшее ее от хрустального гроба и, трепеща всем телом, склонилась над ним, поднеся свечу к нему ближе… вскрикнув и едва не выронив ее вновь!
Внутри на розовых подушках, с разметавшимися по ним соломенными волосами, спала девочка лет шести. Маленькое милое личико в форме сердца, кукольные глаза с длинными светлыми ресницами и пухлые, слегка капризные губки – ангел, да и только! В тон тому был подобран и наряд: пышное розовое платьице с оборками из-под которого выглядывали хрустальные туфельки. В маленьких ручках девочка держала розу…
Валери схватилась за сердце не в силах дать себе отчет, что же предстало перед ее глазами. Быть может все это ей просто снится… ведь до чего же жутко оставлять ребенка спать одного в хрустальном гробу, в сгоревшей дотла комнате!
— Ты довольна? – раздался за спиной голос, который Валери меньше всего готова была сейчас услышать.
Жесткая рука подхватила девушку под локоть, когда та уже готова была упасть. Удержав ее на месте, граф выхватил подсвечник и сам отступил на шаг, давая ей прийти в себя.
— И что теперь Валери?
— Кто она и почему она спит здесь?
Тяжелый взгляд из-под маски прошил ее холодом насквозь. А потом мужчина неожиданно ухмыльнулся.
— Все, кто спит таким крепким сном должны делать это в кромешной темноте.
— Что вы несете! – Воскликнула девушка, чувствуя, как гнев на Сакстона, подпитывавший ранее ее храбрость, теперь вновь дает ей силы. – Это же ребенок! Вы
