— Немного грязи и крови на мундирах, — разрешил Ааз. — Чтобы мы действительно выглядели побывавшими в бою.

Я согласился поправить наши личины. Между прочим, это не так легко, как может показаться. Попробуйте закрыть глаза и представить себе грязные мундиры, когда несешься рысью по незнакомым переулкам. К счастью, жизнь с Аазом научила меня работать в экстремальных условиях, и поэтому я выполнил задачу как раз вовремя: мы уже добежали до ворот.

Мои труды были вознаграждены: часовой посмотрел на нас, разинув рот, и вдруг заорал, вызывая караульного офицера. К тому времени, как тот появился, мы достаточно приблизились, чтобы дотянуться до его отвисшей челюсти.

— Что здесь происходит? — потребовал он ответа, снова овладев собой.

— Бои на улицах, — выдохнул Ааз, довольно реалистично изображая усталого воина. — Им нужна ваша помощь. Мы пришли вас сменить.

— В самом деле? — нахмурился офицер. — У вас такой вид, словно… Вы сказали, бои?

— У нас еще хватает сил, чтобы встать на охрану ворот, — заметил Ааз. — Все что угодно, лишь бы выделить для боев свежие силы.

— Каких боев? — переспросил офицер, и было видно, что он едва подавляет желание встряхнуть Ааза, чтобы привести его в чувство.

— Уличные беспорядки, — выдохнул Ааз. — Букмекеры изменили ставки и не собираются выполнять свои обязательства. Это просто ужасно!

Офицер побледнел и отшатнулся, словно его ударили.

— Но ведь это означает… Все мои сбережения поставлены на войну! Они не могут этого сделать.

— Вам лучше поторопиться, — настаивал Ааз. — Если толпа разорвет букмекеров на части, то никто не сможет вернуть своих денег.

— За мной! Все за мной! — заревел офицер, хотя в этом не было надобности. Часовые уже побежали в город. Офицер был явно не единственным, кто вверил свои заботы букмекерам.

Он бросился было за ними, но вдруг остановился и, посмотрев на нас сочувственным взглядом, сказал:

— Не знаю, получите ли вы за это награду, но я этого точно не забуду. Не знаю, как и благодарить вас.

— Не за что, индюк, — пробормотал Ааз себе под нос, когда офицер отбежал на приличное расстояние.

— Знаешь, бьюсь об заклад, он-таки этого действительно не забудет… Никогда, — улыбнулся я.

— Чувствую, что ты весьма доволен собой. Не так ли, малыш? — поинтересовался Ааз.

— Да, — скромно признался я.

— И заслуженно! — рассмеялся он, хлопнув меня по спине. — Однако, думаю, нам следует отпраздновать победу, отойдя подальше.

— Совершенно верно, — согласился я и, сделав приглашающий жест рукой в сторону ворот, добавил, — Прошу вас.

— Нет, только после вас! — возразил он, повторяя мой жест.

Мы гордо прошли через неохраняемые теперь ворота Вейгаса бок о бок, унося с собой этот злополучный Приз.

Казалось, все уже позади. После успешного завершения дела нам надлежало вернуться в Та-Хо, обменять Приз на Тананду и спокойно отправиться на Пент. Мне следовало бы знать, что на это лучше не рассчитывать.

Всякий раз, когда положение кажется простым, случается что-нибудь такое, что расстраивает все наши планы. Если нет никаких осложнений, либо я, либо Ааз распускаем свой длинный язык. В данном случае никаких внешних осложнений не было, но наше везение иссякло. Ни меня, ни Ааза винить не приходилось — мы были виноваты оба. Ааз из-за своей вспыльчивости, а я из-за своего длинного языка.

Мы уже почти подходили к тому месту, где оставили Гриффина, когда Ааз подал неожиданную идею.

— Слушай, малыш, — сказал он. — Как насчет того, чтобы на время сбросить личины?

— Зачем? — логично спросил я.

— Просто хочу взглянуть на этот вызвавший столько хлопот Приз, — пожал он плечами.

— Разве ты не видел его там, в Вейгасе? — нахмурился я.

— В подробностях — нет, — признался мой наставник. — Сначала я был слишком занят, погоняя солдат, а потом он стал для меня просто грузом. По-настоящему я его так и не видел.

Удаление личин заняло всего лишь несколько секунд. Делать это легче, чем наводить, поскольку я в деталях знаю, как должен выглядеть конечный результат.

— Прошу, — объявил я.

— Спасибо, малыш, — улыбнулся Ааз, торопливо развязывая сверток.

Приз был так же безобразен, как и всегда. Не то чтобы я ожидал, что он изменится, но, когда Ааз рассматривал его, я подумал, что вблизи он выглядит еще хуже, чем издали. Затем Ааз отступил на шаг, посмотрел снова, обойдя вокруг и изучая эту удивительную скульптуру со всех точек зрения.

Почему-то его безмолвное разглядывание встревожило меня.

— Ну и что ты о нем думаешь? — спросил я, пытаясь завести разговор.

Он медленно повернулся ко мне лицом, и я заметил, что его чешуя стала темнее, чем обычно.

— Это он? — потребовал ответа Ааз, ткнув пальцем в сторону статуи. — Это и есть ваш хваленый Приз?! Ты довел до ареста Танду, заставил нас пройти через все эти передряги ради вот этого образчика скульптуры?!

В голове у меня что-то тихо щелкнуло, разжигая уголек гнева. Я никогда не притворялся, будто восхищаюсь Призом, но ведь он был выбран Танандой!

— Да, Ааз, — ответил я. — Это он.

— Из всех выкинутых тобой идиотских выходок эта побила все рекорды! — бушевал мой наставник. — Ты забросил занятия, потратил на эти прогулки по Измерениям целое состояние, не говоря уже о том, что подставил наши головы под удар. И ради чего?!

— Ааз…

— А Тананда! Я знал, что она немного чокнутая. Но это! У меня появился большой соблазн оставить ее там, где она находится. Навсегда!

Я попытался что-нибудь возразить, но он не дал мне возможности вставить хоть словечко.

— Ученик, я хочу услышать от тебя только одно — зачем? Что вы собирались делать с этим барахлом, если бы тогда успели первыми украсть его? Скажи мне, будь любезен.

— Он предназначался тебе в подарок ко дню рождения! — крикнул я. Плотина наконец прорвалась.

Ааз застыл на месте как вкопанный. По его лицу было видно, что он просто поражен.

— Мне… подарок… ко дню рождения? — переспросил притихшим голосом мой учитель.

— Совершенно верно, — буркнул я. — Сюрприз, так сказать. Мы хотели достать тебе в подарок нечто особенное, нечто такое, чего ни у кого больше нет… чего бы нам это ни стоило. Разумеется, это было глупо с нашей стороны, не так ли?

— Подарок мне ко дню рождения, — пробормотал Ааз, обойдя Приз и снова уставившись на него.

— Ну, теперь все кончено, — радостно подытожил я. — Мы растяпы: откусили гораздо больше того, что могли прожевать. А тебе пришлось нас выручать. Давай освободим Тананду и отправимся поскорее домой. Может, тогда нам удастся забыть обо всех этих передрягах… если, конечно, ты нам позволишь.