Точно, вон стоят у угла и по сторонам озираются. Ага, засекли обалдуя… а неча жрать в бою! Дольше проживёшь!

Толпень оказалась немаленькой – человек десять. И кто-то там что-то будет вякать про честный бой? Дуэльный кодекс не одолжить?

Бандиты выглядели малость ошарашенными. Ну, как же, нормально шли, всё тихо было – и вдруг, нате вам! Висит на решётке труп их товарища. Как он туда попал, почему на решётке, кто и как его урыл – неизвестно.

Завалившись кто куда, они ощетинились разнообразными стволами – и затихли.

На здоровье… нам тоже спешить некуда.

Прошло минут пять – ничего не происходило.

Ещё пять – то же самое.

Негромкая перепалка – ну, а чего ж вы хотели? Железной дисциплины в махновском воинстве? Ага, щас!

Поднялся какой-то тщедушный шкет и потрусил к решетке. Нашли, значит, крайнего…

Добравшись до тела, бандит быстро его осмотрел – и потопал назад.

Снова перепалка, а время-то идёт…

Наконец базар стих, бандиты поднялись со своих мест. Ну, стало быть, пришли к какому-то общему решению. Видать, наткнулся сотоварищ на одиночку и не рассчитал, тот его первым ухандокал. Выглянул убивец за угол – а там их куча!

И смотался от греха подальше, не стал рисковать.

Подойдя к решетке, обступили погибшего, начали с неё снимать.

Вот тут и выглянул из канавы ствол автоматического обреза…

Ба-бах!

Ба-бах!

Со свистом прорезала воздух дробь, слетел с решетки сбитый ею обрубок деревяшки.

Почти мгновенно рухнули наземь бандиты.

Нет дураков подставляться под огонь с фланга!

На здоровье… тут для вас особый сюрприз приготовлен.

Граната – штука вообще опасная.

Всегда.

Когда она падает на пол.

Правда, часть осколков при этом уходит в землю, часть – бесполезно улетает к звёздам. Однако, судя по тому, что ни одна из них ещё не рухнула с небес, осколки до них не долетают.

Но в этом случае достаточно упасть за бревно, за тело погибшего товарища – вообще за любое не пробиваемое осколками препятствие. Ещё можно уцелеть.

Иногда граната взрывается в воздухе, установленная на уровне колена или бедра на растяжку.

Такое тоже иногда случается.

Это очень опасный метод подрыва – осколки идут над землёй, поражая даже тех, кто вовремя укрылся за бревнами. Ибо часть осколков бьёт сверху вниз.

Но упавшее поленце потянуло за собою веревочку. И та выдернула из пустой банки гранату. Хлопнул капсюль-воспламенитель. А поленце продолжало падать. И скользила по перекладине ограды верёвочка, поднимая вверх рубчатое тело оборонительной гранаты. Упало поленце – прекратилось движение верёвки.

Не страшно – «Ф-1» уже раскачивалась над головами лежащих людей – почти в трех метрах над землёй…

И вот этот метод подрыва – самый неприятный. Ибо идут осколки вниз – почти вертикально. Неважно, лежит ли человек просто на земле, за бревном или в ямке – удар идёт сверху. Стоит он, сидит или пляшет – всё равно. И накрывает граната сразу многих. Не всех, разумеется, насмерть. Хорошо, если двоих или троих – это уже удача! Но вот раненых будет…

Какие уж после таких неприятностей поиски! Ноги бы унести…

Впрочем, быстро всё, один хрен, не закончилось.

Рассвирепевшие лентоносцы ещё пробовали было догнать своего обидчика. Но все попытки загнать его в угол и там прищучить, закончились картечным выстрелом, который враз обезножил одного из бегунов. Решив, что количество раненых и так уже слишком велико, бандиты грозно проорали что-то в сторону невидимого противника, несколько раз выстрелили – и отступили. Им ещё предстояло как-то тащить на базу своих пострадавших.

Какой-нибудь молодой «клавиатурный воин» непременно воодушевился бы достигнутым успехом и рванулся вслед за уходящими. Мол, всех их по дороге перебьём!

Там этого дурака и похоронили бы… Ибо бандиты будут заботиться о раненых ровно до тех пор, пока это не станет представлять угрозу для собственной жизни. А буде наступит таковая – бросят пострадавших, ни разу не раздумывая, развернутся в цепь… и можно будет рыть могилу. Количество в данном случае бьёт качество. Их всё же слишком много для таких вот фокусов.

Пусть идут.

Удалось отвести их от Витьки, сохранил рюкзак с добром, полтора десятка патронов к обрезу добыл – хватит! Ещё и сам живой, что немаловажно!

Подобрав своё добро (после того как целый час наблюдал за опустевшей улицей), он, разумеется, заглянул и в подъезд.

Понятное дело, подъезд был пуст.

Народ разумно не полез через вход – тихо выставили окно, через которое и вытащили старого товарища.

А на стене появилась надпись – «Заходи!»

Оно, конечно, спасибо, но как-нибудь в следующий раз…

Вся следующая неделя была весьма напряжённой. Он ещё несколько раз сходил на склад, навестил гаражи, тщательно обшарив некоторые боксы, добыл и приволок в ангар целую кучу всяких странных и непонятных предметов. Сделал запас еды, чтобы не было нужды его пополнять, – и засел за работу.

Нельзя сказать, что всё пошло, как по маслу – а вот фиг там…

Но и абсолютно нерешаемых проблем пока что не было. Худо ли бедно – но работа понемногу пошла…

Около него стал появляться Анчар. Молча лежал, наблюдая за тем, как Пётр что-то сосредоточенно монтировал, грел на примусе паяльник, разматывал трансформаторные обмотки. Время от времени приходилось бросать это дело, кормить собаку да и самому тоже соображать какой-то перекус.

Далёкие выстрелы его особо не беспокоили – хватало других забот. Самым первым делом, которое сотворил Беглец, стала установка ловушки около входных ворот. Там, особо не заморачиваясь, он присобачил пятилитровый бытовой баллон с газом. И завел его на хитрую многолучевую систему растяжек. По крайней мере, любой желающий навестить данное строение, как минимум, громогласно бы об этом объявил – неслабым таким бабахом… Всю площадку перед воротами подмело бы основательно, досталось бы и прилегающим улицам. Разумно предположив, что визитеры могут и не попереть к воротам сразу всей толпой, Пётр сориентировал будущий взрыв таким образом, чтобы поразить как можно большую площадь, «облагодетельствовав» и тех, кто останется стоять снаружи.

Пришлось напрячь голову и установить систему так, чтобы она не сработала на собаку. Анчар периодически покидал двор и бегал по округе – «поддерживал там порядок», как сказал бы его бывший хозяин.

Пускай. Пётр ничего против не имел.

А однажды утром, забывшись в тревожном сне, он проснулся от того, что кто-то большой и теплый устроился рядом. Опустив вниз руку и нащупав собачью шерсть, Беглец только погладил кобеля по голове. Тот что-то проворчал, не просыпаясь.