Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ведь тебе говорила. У меня не было выбора.
— Не уверена, что он примет такое объяснение.
«И я вряд ли приму», — повисла в воздухе недоговоренная фраза.
Наступило долгое молчание.
— Я не оправдываюсь и не прошу прощения, — проговорила наконец мать. — Я действительно не могла поступить иначе. Но вряд ли вы это поймете — и он, и ты… Как он выглядит? Такой же, как на фотографии?
— Да. Высокий, на голову выше меня. Темные волосы, темно-синие глаза. Говорит, что не имеет ничего общего с делами… своего отца.
Снова молчание.
— Как ты думаешь, он., он согласится со мной встретиться?
— Не сейчас, — мягко ответила Сэм. — Ему, как и мне, нужно время, чтобы свыкнуться со всем этим.
— Но ведь ты хочешь увидеть Пола!
— У меня было время все обдумать, а Ник еще не успел.
— Скажи, у него есть… мать?
— Нет, — ответила Сэм.
Пэтси снова помолчала, и эта пауза была полна молчаливой боли.
— Как с тобой связаться?
«Телефон отеля давать не стоит», — подумала Саманта.
— Звони по сотовому. Он у меня всегда с собой.
— Будь осторожна, Саманта! Прошу тебя, будь осторожна!
— И ты. Ты там, куда я просила тебя уехать?
— Да.
— Вот и хорошо. Я позвоню завтра.
— Договорились. Саманта!
— Да?
— Я тебя люблю. — Мать старалась говорить спокойно, но Саманта услышала, как дрожит ее голос.
— Я тоже тебя люблю, — ответила она.
Выключив телефон, Саманта снова подошла к окну.
В этот тихий предвечерний час в парке было полно людей: старики, вышедшие подышать свежим воздухом, молодые мамы с колясками, шумные компании подростков…
Она родилась здесь, в этом городе. В один день и час с Ником.
В этом городе жила ее мать. Здесь она встретила отца — и полюбила…
Почему-то мысли ее вновь обратились к фэбээровцу.
Маклин — так, кажется, его зовут? Прикрыв глаза, Саманта ясно видела, как он небрежно облокачивается о стойку, какой ненавистью сверкают его зеленые глаза при взгляде на Ника и как вдруг смягчается взгляд, когда он оборачивается к ней…
Почему мысли об этом человеке не дают ей покоя?
Не стоит о нем думать. Он — враг Ника Меррита. Единственного ее союзника.
Если она доверится его опасному обаянию — может навсегда потерять брата.
Ник налил себе полный бокал скотча без содовой и подошел к окну.
Ночь выдалась жаркой и душной; но не жара мешала ему заснуть.
Так, значит, у него есть сестра! Сестра-близнец — господи боже! Как он мог ее забыть? Как мог за все эти годы не понять, не почувствовать, что она жива?
Если, конечно, это действительно его сестра.
Сама она в это верит. Она честный человек, это Ник мог сказать почти наверняка. За тридцать пять лет он научился безошибочно распознавать побуждения своих собеседников и определять их искренность. Поневоле овладеешь этим искусством, если твои детство и юность прошли в змеином логове.
Под окном неприкаянно торчал автомобиль с потушенными фарами. Федералы. Даже не прячутся, черт бы их побрал! Маклин, должно быть, выследил его по дороге в ресторан, но Ник принял меры, чтобы он не пошел следом за Самантой. Ни Маклину, ни его напарникам-агентам рядом с ней делать нечего. В отеле она в относительной безопасности — об этом месте, кажется, федералы еще не пронюхали. По крайней мере, персонал отеля ни разу не таскали на допросы, а ведь Маклин мертвой хваткой вцепляется во всех, кто имеет хоть какое-то отношение к Нику Мерриту.
Черт побери, а ведь она ему понравилась. Как ни пытался Ник ожесточить себя, готовясь к этой встрече, как ни настраивал себя против нее, как ни старался думать о ней как о наглой самозванке — Саманта Кэрролл определенно пришлась ему по душе.
И это только усложняет дело. Видит бог, родственников у него и так больше чем достаточно! К чему еще сестра? Или тем более мать, которую он все эти годы считал мертвой? Мать, бросившая собственного сына?
От этой мысли к горлу подступила тошнота. С отцом они не ладили, это верно; но, по крайней мере, старик никогда от него не отрекался.
Теперь он вспомнил, как отец уходил от любых расспросов о матери. Говорил, что ему слишком больно о ней вспоминать. Мальчиком Ник пытался расспрашивать других родственников, но и от них не слышал ничего, кроме коротких и уклончивых ответов. Все давали ему понять, что теперь вспоминать об этом нет смысла. Пусть мертвые покоятся с миром.
Выругавшись, Ник с размаху ударил кулаком по подоконнику. Острая боль на несколько кратких мгновений отвлекла его от тяжелых мыслей.
Появление Саманты разворошит змеиное гнездо — и Пол Мерритта, конечно, это понимает. Джордж возненавидит ее с первого взгляда. Как и Виктор, брат отца. Каждый из них ждет, что империя Мерритта достанется ему. Анна тоже мечтает отхватить кусок пожирнее, но она женщина, а в семьях, подобных семье Мерритта, женщины редко имеют право голоса.
Какого же черта старику вздумалось воскресить дочь, которая тридцать с лишним лет считалась умершей?
И все же эта Саманта молодец. Чертовски смелая женщина. Что бы сделал он на ее месте, если бы ему сказали, что мать и сестра, которых он даже не помнит, живы? Отправился бы на поиски — или зарылся бы поглубже в свою нору и постарался обо всем забыть, как поступал в жизни уже не раз?
Он не смог ни отговорить ее, ни запугать. Может быть, недостаточно старался.
Но почему старик ничего ему не сказал?
Мне кажется, у матери не было выбора… — вспомнил он слова Саманты.
Даже если это правда, почему за все эти годы она так и не попыталась с ним связаться? Почему не дала о себе знать?
Ник сделал большой глоток скотча. Позади зазвонил телефон, но он даже не обернулся.
— Меня нет дома, оставьте сообщение, — прозвучал в тишине сухой голос автоответчика.
И в ответ — голос отца:
— Не забудь о завтрашнем ужине, сын.
Ник удовлетворенно усмехнулся в темноте. Старик хочет устроить ему сюрприз и не подозревает, что сюрприз ждет его самого.
Откинувшись на спинку кожаного сиденья автомобиля, Саманта подняла глаза на Ника.
Она не ожидала, что будет так рада его видеть. И это несмотря на то, что сегодня он держался еще более холодно и отчужденно. Словно жалел о том, что вчера позволил себе проявить какие-то чувства. И по-прежнему не задавал ни единого вопроса о матери…