Было уже довольно поздно. Томияма Мидори посмотрела на стенные часы и заметила:

– Пора бы уж Хенми вернуться…

Часы показывали половину четвертого утра, и окна в квартире Сузуки Мидори запотели от конденсата. Уже давно минули и влажные дни сезона дождей, и жаркое лето, и теплая ранняя осень. Стояла середина ноября – время теплых свитеров, горячих супчиков и костров.

– Ей, бедняжке, наверное, холодно там…

Трем подругам ничего не оставалось, кроме как ждать, попивая зеленый чай и эспрессо. Но новости, которые должна была принести с собой Хенми Мидори, стоили долгого ожидания.

Стрелки на часах показывали начало пятого, когда Мидори услышали, как к дому подъехало такси.

– Это Хенми! – воскликнула Такеучи Мидори, вскакивая с места и бросаясь к окну.

Подруги столпились у двери, чтобы поприветствовать разведчицу. Хенми Мидори сильно замерзла и выглядела совершенно изможденной, но первым делом, задыхаясь, выпалила:

– Есть! Они наши!

Хенми Мидори отвели в комнату и, прежде чем выслушать ее отчет, предложили выпить чего-нибудь теплого.

– Кофе? Зеленого чаю? Может, с молоком?

– Вы помните, – начала Хенми Мидори, подлив немного виски себе в кофе, – что мы не можем угрохать их в квартире, где они собираются. – Она выпила, и голос зазвучал энергичнее: – Гранатомет можно использовать только в том случае, если позади есть не менее двадцати метров свободного пространства, иначе есть риск поражения самого стрелка. Так вот, сегодня я заняла наблюдательный пост, как и в прошлую субботу. Но в тот раз, как я вам уже рассказывала, они сели в большой микроавтобус «тойота» и куда-то отправились. Машины у меня не было, поэтому я не смогла выяснить, куда их понесло. Зато сегодня я предусмотрительно припарковала свой «аккорд» рядом с их домом, и около двенадцати ночи парни… не самое удачное определение для пятерки невиданных уродов, которые непонятным образом сумели найти друг друга. Так вот, они снова сели в «тойоту» и куда-то направились. И куда, как вы думаете? Прямиком к Изу, а потом остановились на пляже около Атами. А знаете, что они там делали? Вы не поверите. Они устроили настоящее караоке для самих себя! Представляете, концерт посреди ночи на пляже в малюсенькой бухточке на бетонном волноломе…

– На бетонном волноломе!!!

Изо рта Сузуки Мидори, которая выкрикнула эти слова вслед за Хенми Мидори, вылетели три тоненькие ниточки слюны. Она схватила со стола бутылку виски, покрутила ее в руках, плеснула себе в чашку и выпила, не разбавляя. Такеучи Мидори и Томияма Мидори последовали ее примеру, словно ковбои в старом вестерне.

Первой озвучила общую мысль Такеучи Мидори, чье дыхание источало жар и аромат виски:

– А значит, мы сможем убить их всех разом!

* * *

Прошло три недели. Нобуэ с друзьями становились все мрачнее и мрачнее. С той ночи, когда Яно сообщил им об успешном применении своего «ТТ» против Иваты Мидори, кривая настроения компании медленно ползла вниз. Частично этому способствовало постепенное наступление холодов. Последняя вечеринка на пляже прошла скучно и вяло. И хотя сегодня приятели собрались в первый раз за прошедшие три недели, каждый витал в собственных мыслях, безучастно поглощая свои припасы и ни с кем ими не делясь. Особого изобилия на столе не наблюдалось. Нобуэ достал из холодильника несколько последних банок пива, примостив их на своем углу стола; Исихара ограничился двумя баночками саке, купленными в уличном автомате; Като возил по столешнице бутылкой отечественного вина, на которой еще был виден ценник на восемьсот иен, а Яно принес крохотную бутылочку «Эрли таймс».

Все пили каждый свое, кроме Сугиямы, который пришел с пустыми руками. Он сидел с выражением полного отчаяния, ни на секунду не покидавшего его понурой физиономии. Кожа у него на лице вполне могла сойти за вяленую рыбью шкуру. Нобуэ со своими пятью банками сидел прямо напротив Сугиямы и даже не замечал, что тот бросает на него и на остальных страдальческие взоры. Несчастному оставалось лишь созерцать, как его друзья управляются со своими напитками. Нобуэ и в голову не приходило угостить его пивом. Но вскоре на щеках Сугиямы расцвел гневный румянец, и он, уставившись на Нобуэ, не отводил взгляд добрых три минуты. Однако на лице последнего не читалось ни малейших признаков того, что он заметил маневр товарища или догадался о его чаяниях. Сугияма уже хотел было перевернуть стол и выбежать вон, но тут же вспомнил, что дома, в однокомнатной каморке площадью в шесть татами, ему решительно нечего делать. Из провизии в холодильнике имелись бутылка саке (впрочем, уровень жидкости не превышал одного миллиметра), два яйца, купленные в прошлом месяце, стакан ячменного чаю, заваренного еще летом и теперь превратившегося в колонию белой плесени, и, наконец, вскрытая упаковка якисобы быстрого приготовления. В итоге Сугияма поднялся, сохраняя на лице все то же мрачное выражение, и направился вокруг стола в сторону Нобуэ, качая головой и неразборчиво бурча:

– Ну и кошмар, США выводят войска из Сомали! Слыхал, Нобу-тин?

Нобуэ уставился на него и тупо переспросил: – Чего?

Сугияма решительно взглянул ему в глаза и вдруг стремительно, словно улепетывающий за шкаф таракан, схватил со стола одну из банок. Не успел Нобуэ протестующее воскликнуть: «Эй!» – как Сугияма вскрыл банку и принялся шумно глотать. Высосав пиво до последней капли, он пробормотал:

– М-м, вот так, вот так, вот так, – и как ни в чем не бывало уселся обратно.

Никто из друзей не задумывался о причине общей подавленности, но дефицит закуски тоже не добавлял энтузиазма. Нобуэ вытащил из холодильника вакуумную упаковку рыбной колбасы с написанным по вертикали названием легендарной рыбообрабатывающей компании «Маруха»; такие висят в каждом магазине, напоминая о временах девятнадцатого столетия. Однако Нобуэ и в голову не пришло порезать колбасу и предложить остальным. Вместо этого он выдавил на кончик колбасы с полпальца майонеза, зачем-то засмеялся: «Ах-ха-ха-ха!» – и откусил около двух сантиметров. Внимательно изучив отметины своих зубов на колбасе, он опять посмеялся, капнул еще майонеза и откусил очередную порцию.

Исихара, по-видимому, пришел голодным: кроме банок саке он прихватил три котлеты в магазинной упаковке – пенопластовый контейнер, завернутый для герметичности в пленку. Хотя Нобуэ не выложил на стол ни палочек для еды, ни соуса, измученный мозг Исихары отказывался понимать, что нельзя есть котлеты руками и тем более без соуса. Он тупо тыкал указательным пальцем в пластиковую упаковку, оставляя на ней небольшие вмятины. Обычно даже столь невинное по степени разрушений занятие вызывало у него приступ безудержного веселья, но сейчас, на пустой желудок, лишенный большей части жизненной энергии, он лишь слабо хихикал. А ведь провести без смеха хоть сколь-нибудь значимый отрезок времени для Исихары было весьма и весьма необычно. Даже избитый до полусмерти, он продолжал бессмысленно гоготать – такие случаи действительно бывали.