— Непременно, — отвечал Джонатон.

Боюсь, что я не смогу посетить вас. — Элизабет, как бы извиняясь, пожала плечами. — До Святок осталось уже немного времени, и мои светские обязанности более многочисленны, чем обычно. Перед Рождеством теперь почему-то всем хочется как можно больше развлекаться. То и дело устраивают званые обеды, музыкальные вечера, рауты и так далее. Прошу прощения, но так уж получается.

— Это очень странно и досадно. — Николас сощурился. — Тем более что я не упомянул, в какой именно день дядя собирается устраивать празднование моего возвращения.

— Я уверена, какой бы вечер ни был для этого выбран, я не смогу присутствовать. Я просто не могу втиснуть в свой календарь еще одну строчку.

Глаза их встретились, и Элизабет не удержалась от торжествующей улыбки.

— Посмотрим, — мягко произнес Николас.

— Да, вот именно посмотрим. — Элизабет повернулась к брату. — Ты и сэр Николас обсуждали еще что-нибудь, о чем мне следует знать?

— Мы обсуждали твои финансовые дела, Лиззи. — Джонатон кивком указал на стопку счетных книг на столе. — Тебе приятно будет услышать, что Николас нашел все в полном порядке и решил…

— Я решил, что то, насколько компетентно вы вели дела, позволяет мне считать себя личностью, вполне соответствующей тем обязанностям, которые возложил на меня ваш покойный муж, — спокойно проговорил Николас.

— Что? — изумился Джонатон.

— Компетентно? — переспросила Элизабет. — Вы сказали, компетентно?

— Компетентно, — подтвердил Николас.

— Мой дорогой сэр Николас, мое управление финансами моей семьи было существенно более, чем просто… компетентным. — Она едва не поперхнулась последним словом. — Стоимость практически всех сделанных Чарлзом инвестиций значительно возросла.

— Кажется, что так и есть. Тем не менее… Элизабет ткнула рукой в сторону стопки счетных книг на столе:

— Вы ознакомились с моими отчетами?

— Я проглядел их, однако мне еще предстоит тщательно изучить их. Это чрезвычайно важно для того, чтобы определить ваше финансовое положение и степень моего участия в управлении вашими делами.

— Так возьмите их. — Элизабет обхватила обеими руками кипу солидных гроссбухов и подтолкнула эту кипу по столу ближе к Николасу. — Изучите. Прочтите каждую строчку, вписанную за последние три года. Проверьте все цифры, все подчистки, если вам угодно. А потом уж скажете, было ли мое управление состоянием всего лишь компетентным.

Николас с раздражающей неспешностью отставил в сторону свой стаканчик и придвинул к себе счетные книги.

—Я сделаю именно это. А поскольку в процессе изучения документов у меня неизбежно возникнут вопросы, я позволю себе навестить вас в вашем доме нынче вечером.

— Нынче вечером? — Как самоуверенны эти мужчины! — Возможно, я не сумею…

— Чем скорее мы с этим покончим, тем проще нам будет установить, как организовать дело в дальнейшем.

Он произнес последнюю фразу с возмутительно приятной улыбкой. Элизабет скрестила руки на груди.

— Стало быть, ваши слова насчет того, что вы считаете себя личностью, вполне подходящей для тех обязанностей, какие возложил на вас мой муж, по сути, означают, что вы намерены активно участвовать в управлении моими финансовыми делами?

Он кивнул:

— Вы вправе понимать это именно так. По крайней мере в настоящее время.

— Должен заметить, что я несколько ошарашен, — вставил в их диалог свое слово Джонатон.

— Мне ясно, — резким тоном заговорила Элизабет, — что сэр Николас как типичный представитель своего пола и помыслить не в состоянии, что обыкновенная женщина может справиться со столь сложной материей, как финансы.

— Прости, Лиззи, но это не вполне справедливо, — возразил Джонатон.

— Нет, Джонатон, это вполне справедливо, хотя в сущности своей не совсем верно, — сказал Николас. — Да, большинство мужчин из числа моих знакомых, а к ним относился и покойный лорд Лэнгли, убеждено, что прекрасный пол по уровню своего интеллекта не в состоянии справиться с теми многочисленными сложностями, которые связаны с управлением денежными делами. По общему признанию, это ложная идея, однако я отношусь к тем редким представителям сильного пола, которые верят, что можно встретить, хотя и редко, женщину, способную этим заниматься.

— Как, например, я, — с вызовом бросила Элизабет.

— Докажите мне это.

— А если я докажу?

— Тогда и посмотрим.

Элизабет довольно долго смотрела на него изучающим взглядом, прежде чем заговорить.

— Итак, — начала она, — мне кажется, что вы, поверенные, с которыми я говорила сегодня, и даже Чарлз не оставили мне выбора. — Она глубоко вздохнула. — Я жду вас сегодня вечером.

— Отлично. — Николас улыбнулся той загадочной полуулыбкой, которую она никак не могла забыть. — А сейчас позвольте мне попрощаться.

— Я провожу тебя.

Джонатон бросил быстрый взгляд на сестру и вышел вместе с Николасом из библиотеки.

Как только дверь за мужчинами закрылась, Лиззи буквально рухнула в ближайшее кресло и принялась растирать ладонью лоб.

Господи Боже, она, разумеется, понимала, что их с Николасом дороги когда-нибудь пересекутся, но ей всегда казалось, что это произойдет в старости. В глубокой старости. Тогда она не чувствовала бы слабость в коленях от одного его взгляда, не вздрагивала бы от самого легкого его прикосновения и сердце у нее не колотилось бы как сумасшедшее от его улыбки.

Вопреки ее собственным словам и ее уверенности в себе и своих возможностях в глубине души она вынуждена была признать, что присутствие Николаса выводит ее из равновесия. Она не желала, чтобы он или кто бы то ни было посторонний занимался ее счетами, но теперь, когда Николас вернулся домой насовсем, его присутствие тревожило ее не только потому, что он должен был контролировать ее денежные дела.

Она провела десять лет, убеждая себя, что чувство ее к Николасу не значило ровно ничего. Неосознанные порывы юности, вполне невинная дружба, один или два поцелуя. Она тогда испытала первый всплеск желания. Быть может, даже страсти.

Но желание и страсть не прошли с годами, теперь это ясно.

Откинувшись на спинку кресла, Элизабет безотчетно барабанила пальцами по деревянному подлокотнику кресла…

Ей двадцать девять лет, и она вдова. По ее собственным меркам, она неглупа. По мнению окружающих, видимо, женщина взрослая и опытная. Семь лет была замужем, родила двух детей. Она вполне может совладать со страстью. Своей, и если она верно понимает выражение его глаз, со страстью Николаса тоже.

Дрожь возбуждения пробежала у нее по спине.