– Нет, ну, правда! – ответила Хэйли, и Домино поняла, что та говорит всерьез, – После того, как мне годами приходилось мириться со стряпней моей бабули, все остальное мне кажется вкусным.

– Ты тоже не принцесса доморощенная?

Хэйли крякнула от удивления.

– Господи, нет конечно! Но, знаешь, что… Я бы терпела все, что бы только бабушка ни приготовила, если бы это могло вернуть ее.

– Мне очень жаль, я не знала, – Домино вспомнила соответствующие фрагменты из досье Хэйли. Родители матери умерли уже давно, поэтому получается, что Хэйли говорит о бабушке Маргарет, умершей от сердечного приступа в возрасте 84 лет.

– Ничего. Уже год прошел, хотя и кажется, что совсем недавно.

Хэйли переполняли эмоции, ее глаза увлажнились и замерли с отсутствующим выражением, взгляд устремился куда-то вдаль:

– Бабуля была единственным человеком, к кому можно было всегда прийти, и кто не осудил бы, и не навязывал своего мнения. А когда ты вырос в семье с воинственными убеждениями и постоянными склоками, настоящее облегчение – услышать беспристрастное мнение. С ней мне не приходилось постоянно защищать любую свою мысль, любое решение, – Хэйли грустно улыбнулась.

– Было очень непросто доказывать, что ты не хуже остальных, и пришла в этот мир не для того, чтобы выйти замуж за мистера Благосостояние и рожать будущих солдат.

– Твой отец военный? – Домино знала ответ и на этот вопрос, но ей нравилось слушать, как Хэйли говорила о своей семье. И, хотя в словах ее звучало недовольство ими, по тону Хэйли можно было с уверенностью сказать, что это была любящая, заботливая семья.

– Отец – был военным, четыре года. А брат и сейчас, он кадровый офицер, сестра замужем за моряком. Они все такие упрямые. Какое-то время я делала то, чего ожидал от меня отец – ходила в школу медсестер и работала в больнице. Он рассматривал работу медсестры, как хорошую подготовку к тому, чтобы стать женой и матерью. Но мне ни того, ни другого не надо.

– А что сказала твоя мама?

– О, мама у меня прелесть, но она так занята своим миротворчеством, что даже не утруждает себя тем, чтобы встать на одну из сторон, – сказала Хэйли, – Поэтому она просто стоит в стороне, и, когда случается конфликт, она делает вид, что у нее еще много работы в саду.

Хэйли рассеянно взмахнула рукой, изображая жестикуляцию матери, и сшибла бокал со стола.

Не думая, и даже не глядя, Домино поймала его раньше, чем он достиг палубы. Потом поставила его на стол, не сказав ни слова, и даже не изменившись в лице, как будто ничего не произошло.

Хэйли смотрела на нее с изумлением.

– Господи, как ты это сделала?

– Кто знает… Повезло, – пожала плечами Домино. И тут же добавила, меняя тему:

– То есть, тебе постоянно их не хватает?

Тактика сработала. Хэйли оставила без внимания нечаянную демонстрацию рефлексов.

– Постоянно. Но, знаешь, когда теряешь кого-то, учишься жить сегодняшним днем. Понимаешь, что самое ценное, – в голосе Хэйли послышалась тоска, – Знаешь, пока она не умерла, я ведь почти не брала выходных, много лет подряд. У меня ничего не было, кроме карьеры. Я даже разорвала отношения, которые были самим совершенством, потому что они не входили в мой главный план по карьерному росту. Но после похорон я осознала: целеустремленность – это одно, а позволять жизни убегать сквозь пальцы – это другое.

Хэйли глубоко вздохнула.

– Не то чтобы я все кардинально изменила в этом вопросе. Но теперь я хотя бы осознаю это.

– Оставлять время для жизни – это очень важно, – ответила Домино, – Но, по каким-то причинам это не всегда понимаешь. Как печально, что, пока что-то жуткое не произойдет в жизни человека, он не поймет разницы между жизнью и существованием, – она остановилась на мгновение, кинула взгляд на салфетку, лежащую у нее на коленях, которую она теребила, и продолжила, не поднимая глаз.

– Все думают, что и через год, и через месяц они смогут съездить в отпуск или сделать важный звонок, или навестить кого-то важного. Но на самом деле, мы не можем полагаться даже на то, что для нас наступит завтра.

Хэйли взглянула на нее с любопытством:

– Ты так говоришь, как будто завтра не наступит.

Домино посмотрела в сторону:

– Я надеюсь, наступит. Но я на это не рассчитываю. Я пытаюсь жить сейчас, в данный момент. Жить ради завтра – это все равно, что жить ради чего-то, что может никогда не наступить, – эти слова вырвались у нее прежде, чем она осознала это. Осечка огорчила и напугала ее. Это были не те эмоции, которые она хотела показать Хэйли, но делиться ими оказалось на удивление приятным.

Хэйли взяла ее за руку, и переплела пальцы.

– Ты так мало говоришь о себе, ты остаешься для меня тайной, и я все пытаюсь заполнить пробелы. Ты так усердно пытаешься спрятать то, что у тебя на душе, но твои грустные глаза выдают тебя. Я надеюсь, когда-нибудь ты впустишь меня в свой мир. Я не буду настаивать, – сама ненавижу, когда люди так делают, – но я бы очень хотела, чтобы ты мне открылась. Знаешь, я ведь хороший слушатель.

Домино взглянула на Хэйли, а потом на их соединенные руки. Так непривычно, и так обнадеживающе.

– Я не могу сказать тебе многое, кроме того, что я верю в то, что нужно наслаждаться каждым моментом, и, если уж говорить о завтра, то я хотела бы встретить его здесь, с тобой.

Они в молчании наблюдали, как последний лучик солнца исчезает за горизонтом.

Когда наступила темнота, Хэйли проговорила:

– Я надеюсь, у нас будет еще не один такой вечер, как этот.

Домино встала, чтобы поднять парус и поплыть домой.

Вторник

Это был один из редких дней, когда Хэйли оказалась довольна тем, что задание из Dispatch было небольшим. Она не хотела, чтобы что-либо вынуждало ее откладывать встречу с Мэнни Васкезом, и была слишком занята мыслями о Луке, чтобы браться за что-то требующее полной отдачи.

Она выжимала все возможное из своего Форда Мустанг, чтобы скорее добраться до Бруклина, и километры пути быстро проносились мимо. Хэйли думала о том, что большинство женщин, с которыми ей довелось встречаться, говорили о себе легко и много. Некоторые вообще не были способны к чему-то еще. А Лука, напротив, всегда уводила беседу от собственной персоны, возвращаясь к Хэйли. К концу ночи она выложила все, в том числе и то, что обычно хотела удержать при себе, но о Луке узнала совсем немного.

Было приятной неожиданностью, что кто-то хотел узнать ее поближе и даже больше, чем просто узнать ее в постели. Отношения с женщинами не заходили у Хэйли дальше поверхностных уже… сколько? Три года? Ей не хватало душевной близости.

Вечер на Морском Волке был одним из ее лучших свиданий за последние месяцы. Хэйли надеялась, что еще будет шанс узнать Луку получше.