Шамирам-Су, то есть «ручей царицы Семирамиды». Он берет свое начало в миле от селения Мценкерт, или Мечинкерт, по акведуку пересекает реку Хошап и далее направляется на запад, к озеру Ван, орошая по пути земли не менее 25 деревень, разбросанных на сухой пустоши, известной как Хайотцдзор, то есть «армянская долина».

Берега этой мощной водной артерии отделаны громадными блоками тесаного камня и когда-то охранялись цепочкой маленьких крепостей. Канал этот используется до сих пор, так как пролегает вплотную к Кармир-Блуру, окраине Еревана. Другие каналы снабжали водой земли к югу от озера Ван (в урартских источниках этот край известен как Айдуни, в ассирийских – как Айадуни), а также регионы Беркри и Менуаскерт (современный Манцикерт, первоначальный Арзашкун). Ванский регион особенно зависит от орошения, потому что воды самого озера горько-соленые и непригодны для питья и полива посевов. Руса I (730–714 гг. до нашей эры), строитель Топрак-Кале, создал искусственное озеро, то есть водоем, в 15 милях к востоку от Вана. Оно известно под именем Русай-суе, то есть «озеро Русы». Сейчас его называют Кешишгёль.

Появление урартских сторожевых застав-крепостей, охранявших каналы и другие сооружения от нападений и диверсий, известно нам по бронзовой модели, найденной в Топрак-Кале (сейчас она находится в Британском музее), а также другой, ей подобной, недавно обнаруженной в Алтин-Тепе (Восточная Турция). Крепости эти до удивления схожи с замками О'Брайен и О'Флаэрти в Западной Ирландии: трехэтажные, обнесенные толстыми стенами с бойницами и башенками.

Слава об урартских правителях и сооружениях, созданных ими на благо своего народа, разнеслась по всему Ближнему Востоку. Повесть о походе ассирийского царя Саргона в 714 году до нашей эры рассказывает нам о богатых полях и виноградниках Айаду, края, расположенного к югу от озера Ван. Они пробудили зависть в самом Саргоне. Многие оросительные каналы были посвящены Куере, урартскому богу плодородия. В его честь назван урартский город Куерахинили. Можно еще добавить, что урарты строили еще подземные каналы (ганаты), которые обычно обнаруживают в Иране. Они обладают тем преимуществом, что, пока вода пребывает под поверхностью земли, испарение ее ничтожно, и так продолжается до выхода ее наверх, рядом с местом использования.

Урарты проявляли недюжинную смекалку в изготовлении разного рода земледельческих орудий. Более полувека тому назад Леман-Хаупт обнаружил в Топрак-Кале целый ассортимент сделанных из железа сельскохозяйственных инструментов. Среди них были трезубые вилы, железные лемехи для плугов, мотыги и кирки. Тяжелый урартский плуг с железными лемехами тянула упряжка из двух или четырех быков, которой управляли трое мужчин. Найденные на месте урартских городов и селений каменные ступки и пестики, зернотерки и жернова самых разных размеров свидетельствуют о том, что население было хорошо обеспечено хлебом.

Решив многие из сельскохозяйственных проблем, урарты обратили внимание на планирование городов и развитие их структуры. Их знания и умения в этих вопросах стали особенно очевидны после раскопок Рассама, а затем Белка и Леман-Хаупта в Топрак-Кале, хотя это место вскоре очень пострадало от действий кладоискателей и археологов-любителей. Поэтому представляют такой интерес точные замеренные планы урартских крепостей в Турецкой Армении, выполненные и опубликованные Берни и Лаусоном. Еще более полную информацию дали раскопки двух практически сохранившихся нетронутыми урартских укрепленных городов Арин-Берда и Кармир-Блура под Ереваном.

Первые свидетельства об урартском зодчестве и строительстве общественных зданий в Ереванском регионе были получены еще в 1901 году, когда была обнаружена базальтовая стела с урартской надписью, в которой упоминалось о размахе усовершенствований, проведенных царем Русой II в Кутурлинской долине на берегах реки Раздан напротив Кармир-Блура. Руса писал: «Я насадил этот виноградник, засеял поля злаками и окружил города садами. Я построил канал от реки Илдаруни [Раздан]». Канал, о котором идет речь, сохранился до наших дней, он протекает по туннелю, пробитому в андезит-базальтовой скале. Туннель этот, обновленный в Средние века, теперь служит ложем эчмиадзинского канала. О нем есть упоминания в архивах Католикоса всех армян в Эчмиадзинском монастыре. Так, созданный царем Русой водовод более 2600 лет несет обитателям этого края животворную влагу. Редкостный рекорд общественной пользы.

Следующим этапом в исследовании этого края стало случайное открытие. Геолог А.П. Демехин нашел обломок древней каменной стены с клинописной надписью, в которой упоминалось имя Русы, сына Аргишти, то есть урартского царя Русы II, правившего с 685-го по 645 год до нашей эры. Эта надпись вывела советских археологов прямо к главному аванпосту государства Урарту в Ереванском регионе – к Кармир-Блуру. В 1939 году там под руководством Б.Б. Пиотровского начались планомерные раскопки. Вскоре экспедиция наткнулась на кольцо от бронзового дверного засова, по-прежнему лежавшего при входе на склад. На нем была урартская надпись: «Арсенал города Тейшебаини, владения Русы, сына Аргишти». Это доказывает, что город был назван в честь урартского бога войны, бури и грома Тейшебы (соответствует хурритскому богу Тешубу). Позднее в Кармир-Блуре действительно была найдена бронзовая статуя Тейшебы, украшавшая боевой штандарт.

Полностью отрытый урартский город Тейшебаини в Кармир-Блуре занимал значительную территорию – около 40 гектаров. Его обороняли мощные укрепления, с фундаментами из грубо отесанных массивных камней. Верх стен, как и в других урартских крепостях, был сложен из необожженных глиняных кирпичей. Он давно раскрошился и рассыпался. Город был построен по заранее продуманному плану и являл собой пример разумно организованного городского ансамбля, далеко превосходящего разбросанную застройку многих нынешних провинциальных городов Ближнего Востока. Улицы в Тейшебаини были длинными, довольно широкими, обрамленными с обеих сторон жилыми помещениями. Помещения эти не были отдельными домами, но представляли собой единое длинное строение, с длиннющей крышей, перекрывавшей целый ряд почти одинаковых жилищ, построенных по единому плану: открытый или полуоткрытый двор и две спальные или жилые комнаты. Тот факт, что рядом с ними не было сараев для содержания скота или других животных и что все кладовые были общими, свидетельствует, что рацион свой обитатели их получали от государства. Отдельным семьям не приходилось обеспечивать себя разведением собственного скота или земледелием.

Население Тейшебаини состояло из урартских воинов, их семей, многочисленных ремесленников, занятых в мастерских крепости, и сельскохозяйственных работников, возделывавших государственные поля и сады. Так говорится в надписях царя Русы. Несомненно, многие из жителей города были рабами, принадлежавшими государству, и личными вассалами царского семейства. Официальные записи урартских царей показывают, что в соседнем городе Арин-Берд (Эребуни) после его основания в 782 году до нашей эры жило 6600 пленников, перегнанных сюда из Кхата и Супани в Северной Сирии, а также с верховьев Евфрата. Архивы глиняных табличек с клинописными текстами, а также остатки папирусных свитков с арамейскими письменами дают нам дату возникновения налоговой и административной систем в этих урартских городах-крепостях. Некоторые из этих документов представляют собой счета за припасы, другие – приказы о направлении населения на конкретные работы.