– Сделайте вдох! – скомандовал маг. – Отправление!

Дым уплотнился покрывалом, накрыл колпаком тех, кто стоял в круге. И Лире показалось, что они куда-то проваливаются, словно под ногами разверзлась пропасть. Дыхание перехватило, тело покрылось неприятной испариной. К счастью, длилось это недолго. Уже через минуту она вновь почувствовала под ногами твердую почву, дым рассеялся, и Лира увидела заспанное лицо смотрителя из Речной Тины.

– Приветствую в нашем великом городе у реки, путешественники, – торжественно изрек он. – Выход прямо и налево, оплатите у писчего входную пошлину.

– Постойте, – вскрик Одри заставил смотрителя подпрыгнуть. – Где Армон? Богиня! Где он? – девушка вышла из круга и завертела головой. Но никаких признаков темноволосого мужчины в помещении не было. – Где он?! Нас было трое, с нами был мужчина! Куда он делся?!

– Все претензии к отправляющей стороне, – развел руками смотритель.

– Что?! Вы с ума сошли? Немедленно найдите Армона!

– Уважаемая, я не могу никого найти, – слегка раздраженно отозвался смотритель. – Я принимаю, а не отправляю! Откуда я знаю, что там напортачил столичный маг? Мое дело вас встретить!

– Но… – Одри топнула ногой, закусила губу. – Это просто какое-то безобразие! Тогда верните нас обратно в Кайер! Может… может, он не переместился? – она в отчаянии посмотрела на бледную Лиру. Думать о том, что Армона могло забросить куда-нибудь на пики Драконьих Скал или в дикие земли, не хотелось.

– Ближайшее отправление через два дня, – буркнул смотритель, косясь недовольно на беспокойных путниц.

– Как через два дня? – возмутилась Одри.

– Так! – отрезал мужик. – Я не маг, Академий не заканчивал! А наш путевик отправляет путешественников раз в неделю, если не запьет, – проворчал он. – Так что через два дня приходите.

– Это просто безобразие! – повторила Одри, беспомощно обводя взглядом помещение. Она постояла, раздумывая, что делать, и понимая, что без мага все равно портал не открыть. Или без Лекса. Просветлев лицом, Одри бросилась к двери, схватив за руку Лиру.

– Пошлину заплатите, – заорал им вслед смотритель.

Я хмуро осмотрел кабинет застенок. Мрачно пнул ногой стул. Пнул еще раз, но легче не стало. Мало мне уже случившегося, так теперь еще придется разбираться с местными преступлениями, потому что демоны всех забери – я старший этого отряда, и на мне висит амулет бастиона!

Хуже не придумаешь!

После того как Харт обездвижил Грязь, было решено переместиться в местные застенки, все-таки пытать ловца в путевом доме – не слишком правильно. Местные стражи нашему появлению не обрадовались, похоже, без начальства они решили устроить себе внеплановый отпуск. Харт не орал, но от его ледяного тона даже меня пробрало. Этот парень определенно умел командовать. Уже через час стражи – то есть те, кто не обладает магией ловцов, а просто несет службу на благо империи, носились по застенкам, как угорелые, всячески изображая видимость бурной деятельности.

А вот мне досталась бумажная работа, похоже, проклятый Флай решил отыграться за все хорошее, что я для него сделал.

– Ты издеваешься? – взвыл, осматривая залежи бумаг. – Я не буду этим заниматься! Лучше пойду Грязь пытать!

– С Кофром я сам разберусь, – буркнул Харт. И ухмыльнулся. – А на этих бумагах нужна подпись старшего, и, насколько я помню, это ты.

Я наградил ловца убийственным взглядом. Он ответил широкой улыбкой и удалился.

Очередное пинание стула результатов не дало, а я лишь заорал, потревожив мозоль. Упал на стул, ощущая одно желание – смахнуть все эти бумажки к демонам и поджечь. Поднял первую попавшуюся.

«Акт разбирательства между достопочтенным господином Пруссом, владельцем магазина тканей на улице Серого Карася, и госпожой Прусс, его бывшей супругой, владелицей цветочной лавки на вышеуказанной улице, по поводу обвалившегося забора, разделяющего их владения.

Настоящим документом оговорено, что забор бы установлен двадцатого числа второго месяца госпожой Прусс, ибо господин Прусс участвовать в сем действии отказался. Однако не прошло и семи дней, как забор обвалился. Госпожа Прусс обвиняет своего бывшего супруга господина Прусса в намеренной порче ее имущества, то есть забора…»

Я взвыл. В голос. И понял, почему ловцы такие злые. После часа подобного чтения очень хочется кого-нибудь убить. Например, этих двух господ, которые не могут решить, кому чинить упавший забор.

Хмыкнул и написал постановление:

«Господина Прусса приговорить к исполнительным работам прислужником в доме госпожи Прусс в течение двадцати дней. Госпожу Прусс приговорить к принудительному исполнению супружеских обязанностей с господином Пруссом в течение двадцати ночей. Забор снести…

Далее дело пошло быстрее, не знаю, что будет с этим городком после моих решений, но я развлекался, как мог.

В дверь всунулась косматая голова писчего.

– Там посетительница, – блеснул он испуганными глазами. – Требует этой… аудиенции старшего ловца. Вести?

– На выход ее веди, – поморщился я. Еще истеричных посетительниц мне не хватает. – Скажи, день приема через неделю.

Парень скрылся, а я приступил к дальнейшему чтению. Через час в дверь снова заскреблись.

– Привели нарушительницу. Витрину разбила, а с виду приличная девушка. Что с ней делать?

– А что вы обычно делаете? – безразлично пожал плечами, ставя свою подпись на очередном прошении.

–Ну… – задумался страж. – Если раскаялась и есть чем оплатить, то можно ограничиться штрафом. Да и жалко девчонку, на преступницу-то не похожа. Красивая. Волосы такие, чистое золото. И имя занятное – Одрианна.

– Что? – я поднял голову, капля чернил кляксой растеклась по бумаге. – Как ее зовут?

Страж посмотрел в бумагу.

– Одрианна Ллойд, прибыла утром из Кайера. Бросила камень в витрину почтенного господина Чинторетта на улице Текстильщиков. Я вот думаю, что у девчонки ум помутился после портала, все-таки не доверяю я такому средству передвижения. Раньше экипажами ездили и ничего, пусть не так быстро, зато все были в своем уме…

Я поднял голову и так посмотрел на стража, что тот запнулся.

– Одрианна Ллойд, значит…

***

Одри хмуро осмотрела каменный мешок с решеткой. Перевела взгляд на свои руки, которые сковывали над головой железные браслеты. Ржавая, но все еще прочная цепь тянулась от них к кольцу в стене. Сверху монотонно капала вода, образовывая лужицу в углу.

Ни подстилки или лавки, чтобы сесть, ни тюфяка, ни удобств. Зато был стол, на котором тускло блестели пыточные инструменты. И жуткая стена напротив с какими-то крюками и штырями. Одиночная лампа, что отбрасывала на камни длинные пугающие тени, и полумрак за кругом тусклого света. И Одри не могла поверить, что она стоит здесь и смотрит на все это. Вот просто не могла.