– Милена, прости меня ещё раз! Обещаю, я больше не стану влезать в ваши отношения. А письмо… Я решил, что ты должна знать.

В любой другой раз Милена была бы растрогана, но теперь видимо, ей овладела усталость от сумасбродства отца. Она ничего не ответила и покинула дом.

Гул отъезжающей машины служил немым упрёком и актом укрепившего недоверия для слишком настырного отца. Грачев не знал, что ему дальше делать. Макс превратился из возможного убийцы-колдуна в человека со странной болезнью. Если верить словам Милены, раньше такого с ним не бывало. Предполагается, что причина в травмах, нанесённых в баре.

Название бара Грачеву показалось знакомым, даже слишком. Именно там он заливал свою горечь от утраты супружеского плеча. И получил в морду от местного задиры, а после – дражайшее руководство решило отстранить его на время от дел.

– Забавно, что между нами много общего. – С кривой усмешкой пробурчал себе под нос Грачев, уставившись на собаку невидящим взором. Пёс привстал  и залаял в ответ, словно подтверждал слова хозяина.

       Глава 22

Максим глядел на Леру, уже девушку лет шестнадцати, преисполненный гордостью за неё ввиду поступления в колледж.

– Сестричка! Сдать все экзамены на отлично и поступить в престижный колледж! Это достойно похвалы!

– Ой, да ладно! – смутилась отличница.

Они стояли у машины такси, в которую уже уложены нехитрые пожитки Леры для самостоятельной жизни. Девушка глядела на своего брата и уже испытывала щемящую тоску. Она уже давно не обижалась на него за ту ночь, и всё благодаря Милене. Та разъяснила, что хоть Макс – здоров, но  у него такие припадки случаются безо всякого умысла. Макс не знал о беседе между своими любимыми женщинами, но весьма обрадовался, когда Лера сообщила, что давно не обижается. И вот они теперь стоят, запоздало отдаваясь родственным отношениям.

– Мне будет тебя очень не хватать.

– Это только на первых порах. Поверь, с учёбой и студенческой жизнью тебе будет некогда скучать. Но звони в любую свободную минуту.

– Не знаю, посмотрим. Пообещай, что побережёшь себя.

Макс улыбнулся столь милой заботе о нём. Почему-то Лера повторила слова Милены, и это начинало его немного напрягать. Он подозревал, что девушка выдала его тайну, но предпочёл молчать.

– Это кто кого должен просить об этом.

Стал накрапывать мелкий дождь, словно напоминая, что пора и честь знать. Прежде чем сесть в машину, Лера поправила воротник рубашки на брате.

– Ну, всё. Я поехала. Не прощаемся, но говорим «пока».

– Пока, сестричка.

Лера чмокнула Макса в щеку и сразу села машину. Спустя минуту ничего не говорило о том, что отсюда уехала одна из юных жительниц дома. Если не брать во внимание Макса, которому и нарастающий дождь не мешал наблюдать вдаль, куда уехала машина.

Из окна его квартиры за ним следила Милена. Её лицо выражало то, что она расчувствовалась восстановившими столь трогательными дружескими отношениями между сестрой и братом. Но с другой стороны, появилось чувство облегчения, что не придётся думать о том, чтобы не демонстрировать Лере слишком взрослую сторону жизни. И тут в душу в очередной раз залезла непонятная тревога, в чём была большая заслуга отца, любивший всячески стращать. Милене с переменным успехом удавалось абстрагироваться от навязчивых волнений. Она не верила тому письму, и ей казалось странным, что она не может отделаться от тех жутких строчек. Также поведение отца, который не привык верить в сверхъестественные явления, однако почему-то изменил своим убеждениям.

Максим уже насквозь промок, когда переступил порог квартиры. Маска уныния настыла на его лице, словно сестра уехала не учиться, а на другую планету, откуда нет возврата.

Милена бросилась к нему с причитаниями: «и промок же! Раздевайся быстрее». Максим беспрекословно слушался её приказа, снимая с себя одежду машинально. Ему стало сложно поверить в то, что здесь некому будет портить продукты за попытками приготовить не очень съедобное блюдо.

В гостиной он заметил на диване коробку. Милена поймав взгляд, улыбнулась. Ее руки любовно касались плотного картона.

– Я перевезла с собой коробку с книгами, не могла оставить их на квартире. Ведь они – частичка меня.

– Но ты же знаешь, что мы не держим библиотеку… – Максим вяло сопротивлялся переменам, навязываемыми невестой. Даже книги казались ему лишними. От их вида по спине прошёл холодок. А дальше что? Больше мебели, вещей, тряпок, посуды? Это немного сводило с ума.

Милена смешно надула губы и нахмурила брови. Максим осклабился, не в силах устоять перед её чарами.

– Ладно, пора бы уже создавать в квартире атмосферу уюта. Что за книги ты читаешь? Надеюсь, не слишком заумную классику?

За робкой улыбкой Максима скрывался стыд за своё невежество. Никогда за ним не водилась тяга к чтению, даже обязательные школой к прочтению книги он не открывал ни разу. А после завершения учебного пути он и вовсе забыл, что такое читать.

Милена не ответила и открыла коробку, откуда стала вытаскивать толстые книги. Многое казалось Максу знакомым, но исключительно названием, но не сюжетом. Стопка росла, а вместе с ней и – сожаление о проявленном желании узнать получше Милену. Когда она достала на свет очередную книгу, чья обложка из соображений минимализма была темно-синей с нарисованным крестом.

«Библия»  – Макса бросило в дрожь. Милена не замечала его реакции, так как с нежностью проводила ладонью по шершавой обложке.

– Это мамина книга. Смешно, когда она была жива, я не хотела читать библию. Но теперь мне кажется, что только благодаря ей я ощущаю присутствие мамы рядом с собой. Мне так её не хватает.

Из глаз девушки стали выкатываться слезинки. Однако Милена опомнилась и тут же смахнула влагу со своих смуглых скул. Библия пополнила ряд выложенных на свет книг.

Макс не мог отвести взгляда от этой книги. Широкую грудь словно распирало и жгло. Ему хотелось крикнуть, чтобы девушка убрала её прочь из виду, но рот не открывался. Милена что-то копалась в коробке, по-прежнему не зная о том, что наносит физический дискомфорт Максиму.

Воцарившуюся тишину нарушил звонок, исходящий из телефона Милены. Она вытащила его из заднего кармана брюк и принялась разговаривать, отвлёкшись от своих книг. Теперь она стояла у окна, за которым шёл дождь; он не намеревался прекращаться, а только набирал обороты.

В ушах Максима раздался чей-то незнакомый голос.

– Как же не вовремя я покинула дочь.

Максим осматривал со своего места