Закружил лихие карусели Валера Харламов на льду, стал искрить, зажигать, забивать. Пошли голы, голы, голы. Полюбился этот необычный, черноволосый юркий парень уральским болельщикам своей залихватской, искрометной игрой. «С Харламовым пересекались, когда его сослали в Чебаркуль. Как он играл! Просто как черт, как вьюн…» — вспоминал Сергей Шитковский в интервью порталу «Прессбол».

«Три-четыре заброшенных шайбы за матч были для Харламова нормой. Его обожали чебаркульские болельщики! Открытый каток в Чебаркуле на пять тысяч мест забивался до отказа, на Харламова приходили смотреть семь-восемь тысяч болельщиков, и не только из Чебаркуля. На матчи с участием “Звезды” ехали электрички из Челябинска, Миасса, Златоуста, из поселков и деревень всего Чебаркульского района, полные предвкушающих искрометное зрелище людей. В день матча Чебаркуль словно бы вымирал, жил и дышал хоккеем. Стадион заполнялся за час-два до начала матча», — делился впечатлениями хранитель музея Харламова в средней школе № 6 Чебаркуля Эрнст Иванов.

Уже спустя несколько игр Харламов и Гусев стали любимцами болельщиков. «В Чебаркуле были отличные болельщики, для которых хоккей был настоящей отдушиной. Однажды после очень напряженной игры, которая закончилась нашей победой, а Валера забросил то ли две, то ли три шайбы, они вынесли нас с Харламовым на руках прямо от выхода со стадиона, едва мы вышли из раздевалки. Спрашивают: “Куда вас нести?” Я отвечаю: “Давайте до ближайшего магазина”. Мол, сейчас это дело обмывать будем. Потом мне неудобно стало. Сказал им, что я пошутил. А так бы отнесли, куда хочешь. Нас ссадили на землю раньше, чем мы попали в магазин», — улыбаясь, вспоминает Александр Гусев.

Обо всех успехах Валерия Харламова Альфер регулярно докладывал Анатолию Тарасову. Вот что говорил об этом сам мэтр тренерского цеха годы спустя: «Периодически мне докладывали, как там идут дела у Харламова. Никаких замечаний. Игроки команды равняются на него. На тренировки приходят сотни зрителей. Во время матчей стадион не может вместить всех желающих. Играет самоотверженно и в мастерстве прибавляет день ото дня». «Тарасов в курсе всего был. Знал каждый наш шаг. Альфер сыграл большую роль в нашем возвращении. Пригляделся Тарас к Валере. Он вроде такой же маленький, щупленький. Тот самый конек-горбунок. Но присмотрелся получше к нему и понял, что Валера очень техничный и не по годам умный игрок. В Чебаркуле он раскрылся по-настоящему», — рассказывал Александр Гусев.

«Он с такой неохотой ехал в Чебаркуль, а потом я открываю газеты и читаю, что Валерий Харламов постоянно забивает шайбы и стал любимцем Чебаркуля. Так с помощью Валеры они вышли на первое место в своей группе чемпионата СССР», — признавался в свое время Борис Сергеевич Харламов. Именно в Чебаркуле зародилась та традиция, которой потом Валерий Харламов будет следовать все годы хоккейной карьеры. Он последним из хоккеистов выходил на лед. И последним уходил со льда.

«Мороз — за 30, ветер, пронизывающий до костей. Минут 25 потренируемся и — в избушку греться. Через 10 минут командую: “На лед!” Солдат Харламов был единственным, кто не покидал этот лед в течение всей тренировки. После ее окончания все хоккеисты, большинство из которых были коренными уральцами, отталкивая друг друга, спешили в раздевалку, чтобы поскорее снять коньки, выпить глоток крепкого свежезаваренного чая и ополоснуться под горячим душем. А москвич Харламов оставался на площадке и вел бой с невидимыми соперниками до тех пор, пока рассерженный водитель автобуса не нажимал на клаксон. Нет, он ни разу не опоздал к отъезду, но коньки с ног, которых уже наверняка не чувствовал, с трудом стягивал только в автобусе», — вспоминал старший тренер «Звезды» Владимир Альфер.

Во многом благодаря Харламову чебаркульская «Звезда» на следующий же год вышла во вторую группу, а затем и в первую. («Звезда» выступала в классах А и Б первенства СССР до сезона 1975/76 года. Впоследствии главной командой Чебаркуля стал «Молот». Сейчас «Звезда» выступает в первенстве Челябинской области.)

В конце последнего матча за «Звезду» болельщики стоя провожали Валерия Харламова бурными аплодисментами, а игроки вынесли его с площадки на руках. Харламов забросил за «Звезду» 34 шайбы в 40 играх, набрав отменный «снайперский ход».

Его чебаркульская командировка продлилась четыре месяца. Игроки приехали на Урал в середине ноября, а в начале марта первым уехал из Чебаркуля Валерий Харламов. «Валерку раньше забрали, а я еще в Прокопьевск поехал, там две игры сыграли. “Звезда” с нашей помощью вышла во вторую лигу. Я вернулся домой в апреле, тепло уже было. Здесь чемпионат Союза доигрывали. Мы еще несколько игр за ЦСКА с ним провели. Хотя там всё ясно было, что ЦСКА станет чемпионом», — вспоминает Александр Гусев.

«В 1968 году мы поехали на Кубок Советского Союза играть со “Звездой” из Чебаркуля. Добирались туда двое суток, а там мороз стоит минус 35. Он там здорово сыграл на глазах у Тарасова, и после этой игры Валерку вернули в команду», — вспоминал многолетний партнер Валерия Харламова по первой тройке Борис Михайлов.

«У Валеры в жизни было постоянное преодоление преград. Небольшой рост, порок сердца, который в юном возрасте диагностировали врачи. А он стал заниматься спортом, преодолел этот сложный этап в жизни. Перестал бояться, что у него порок сердца. Человек почувствовал, что не просто обыгрывает соперников, а обыгрывает красиво, и много обыгрывает. Это было еще одно преодоление. Есть акселераты, а есть ретарданты, те, кто опаздывает в развитии. У Валерки было больше от ретардантов. Но он преодолел и это обстоятельство, — признавался в беседе Владимир Богомолов. — Потом этот случай с Чебаркулем. Он собрал волю в кулак, нашел в себе силы быть лучшим. А ведь запросто мог там запить от безнадеги. То, что в кино показали, это бред. Ведь он приехал на Урал из ЦСКА уже потенциально ведущим игроком, это надо понимать. Он звезда там был уже сразу. Но выступление за “Звезду” стало очередным испытанием, когда ему опять пришлось что-то доказывать».

«Почему он не скурвился, не сломался в Чебаркуле? Потому что он любил играть, — говорил автору Виталий Ерфилов. — Я знал о том, что его планируется отправить в Чебаркуль. Потом папа Боря подошел и говорит: что делать? Я говорю: пусть едет. Пусть добивается результатов, успеха, пусть становится там лидером и возвращается в Москву».

Интересуюсь у первого тренера Харламова: что двигало Тарасовым, чем руководствовался армейский старший тренер? Ерфилов отвечает без обиняков, прямо: «Неверие в него, он в него не верил абсолютно; Валера, по его мнению, был маленький, дохлый, хилый, пусть верткий, но это не был игрок, который мог противостоять канадцам. У Тарасова же тогда в 1967 году были одни канадцы в голове. К ним он готовился. У него была идея: нужны габаритные игроки, и этому были посвящены все упражнения, например, часто упоминающиеся в прессе — бей канадца. Он брал распечатки игр, изучал статистику, хронометраж, антропометрические данные советских игроков. Сравнивал с канадцами. У тех рост 180-190 сантиметров, а у нас 160, он говорил: это несерьезно! Тарасов же Вячеслава Анисина выгонял из ЦСКА три раза! Тот вообще был маленький. Помню, Тарасов говорит, показывая на Анисина: “Гони эту шпану к чертовой матери!” Я говорю: “Славик, Тарасов тебя выгнал, уходи”. На следующий день Анисин снова приходит. Он упрямый был. Выгонял Тарасов его и из детской команды. А тот снова приходил. А в итоге Анисин в суперсерии 1972 года сыграл. И как сыграл?! Здорово!»