Трент огляделся. Волк исчез.

В окружении шести ветвей Лесной стражи длинный цыганский караван вступил в Брекенхольм под радостные крики его жителей. Уитли ехала впереди рядом с капитаном Харкером, оба они широко улыбались, глядя на знакомые улицы. Уитли ехала, выпрямившись в седле, махала рукой горожанам, приветствовавшим возвратившуюся к ним леди-медведицу. Дети сидели на плечах родителей, а из окон домов высовывались головы тех, кому не хватило места на улицах. Горожане забрасывали цыган подарками, встречали их как героев.

– Как хорошо возвратиться домой, правда? – сказал Харкер, глядя на город сквозь набежавшие ему на глаза слезы.

– Слава Бренну, наш дом обошло стороной безумие, охватившее всю Лиссию, – ответила Уитли, продолжая махать рукой. Она останавила Ченсера на центральной площади города.

Здесь был установлен большой фонтан, отмечавший пересечение дорог Даймлинг-роуд и Дайр-роуд, которая вела на восток к городу Стормдейл. Цыганский караван подтянулся к фонтану, остановился посреди толпы мужчин и женщин, продолжавших приветствовать и благодарить цыган. Гретхен тоже ехала верхом, но не на лошади, а на пони. «Как и подобает знатной леди», – подумала Уитли и иронично усмехнулась. Гретхен сопровождали Квист и Тристам – они ехали бок о бок с ней. Стрига и Южник шли следом за ними, пешком. Они раскланивались, поднимали над головой сжатые в кулак ладони, словно цирковые артисты, только что закончившие свой коронный трюк. Уитли развернула Ченсера и обратилась к цыганам:

– Мои дорогие Стрига и Южник. От своего имени и от имени Гретхен я хочу сказать, что мы в неоплатном долгу перед вами за вашу доброту и мужество, за все, что вы сделали для нас, начиная с нашей первой встречи в Кейп Гала. Если вы когда-нибудь вновь отправитесь в путь и окажетесь в этих местах, всегда считайте Брекенхольм своим домом.

Гретхен наклонилась в седле и поцеловала Южника в его лысую макушку. Старый пожиратель огня смутился и густо покраснел.

– Это маловероятно, – ответил Стрига, – но ваше предложение принимается с благодарностью. И вы, если вновь окажетесь на дороге, всегда можете рассчитывать на нашу помощь, миледи. Нам доставит удовольствие вновь послужить вам.

– Если позволите, миледи, – добавил Южник, – мы с моими друзьями дадим сегодня вечером представление в вашу честь. Наше последнее выступление в Хай Стебл закончилось кровавой резней, надеюсь, сегодняшнее завершится слезами радости.

– Сочтем ваше представление за большую честь для нас, – ответила Уитли и поклонилась цыганам со своего седла.

Затем обе леди направились в середину каравана, туда, где на облучке рядом с Рольфом сидела Баба Корга – сейчас она негромко говорила о чем-то немому гиганту. Отвага, которую проявил Рольф, отправившись разведывать дорогу впереди каравана, не осталась незамеченной леди-оборотнями. Увидев приближающихся леди из Брекенхольма и Хеджмура, старая женщина замолчала и широко улыбнулась своим беззубым ртом.

– Баба Корга, – сказала Гретхен. – Я не могу найти слов, чтобы выразить нашу с Уитли признательность вам и всем цыганам. Могу лишь повторить то, что уже сказала Уитли, – ворота нашего города всегда открыты для всех вас.

– Вы очень добры, миледи, – произнесла прорицательница и добавила, указывая своими иссохшими руками на город: – Пока мы здесь, мы будем считать Брекенхольм своим домом. А теперь ступайте. У одной из вас здесь мать – не заставляйте ее ждать!

И она весело подмигнула.

Уитли улыбнулась в ответ и проговорила, разворачивая Ченсера:

– Вперед, кузина! Поехали к Большому Дубу.

Конь и пони тронулись с места, зацокали по дороге Дайр-роуд к древнему дереву в центре города, оставив за спиной всадниц суетящихся цыган и солдат в зеленых плащах.

Герцогиня Ранье стояла в тронном зале Брекенхольма в окружении придворных дам и кавалеров, ожидая прибытия дочери и с трудом сдерживая свое нетерпение. Когда ждать дольше ей стало невмочь, она прошла по залу, отворила высокие двери и вышла на широкий балкон, окружавший весь дворец. Балкон проходил между огромными ветвями Большого Дуба, отсюда можно было попасть в оружейные комнаты, на кухню, в гардеробные и комнаты для гостей. Но Ранье не заглянула ни в одно из этих помещений, а прямиком направилась к площадке, к которой уже поднималась подвешенная на прочных канатах клеть. Наконец сплетенная из бамбука клеть поравнялась с балконом, и герцогиня в волнении прижала к груди руки.

Первой из клети вышла Уитли. Она бросилась к матери, обняла ее. Ранье поцеловала дочь, еще и еще раз, а Уитли уткнулась головой в шею герцогини. Придворные наблюдали за этой сценой в почтительном молчании – кто-то улыбался, кто-то тайком смахивал слезу. Наконец мать и дочь выпрямились, продолжая смотреть в лицо друг другу.

– Девочка моя, – вздохнула Ранье. – Слава Бренну, ты вернулась. Я боялась, что все потеряно.

– И без того нам хватает потерь, – ответила Уитли, глядя на мать сквозь слезы. Щеки Ранье тоже были мокрыми от слез, до Брекенхольма давно успела дойти печальная весть о том, что Броган погиб от рук принца Лукаса.

– Ты дома, любовь моя, и это сейчас самое главное, – сказала Ранье, покачивая головой, и снова обняла дочь.

Увидев стоящую за спиной дочери Гретхен, герцогиня отвела руку в сторону и приняла в свои объятия и юную Лисицу тоже. Харкер наблюдал за этой сценой с почтительного расстояния, рядом с ним стояли солдаты Городской стражи. Хотя они тоже носили зеленые плащи, служба у них была разной – Городские стражи отвечали за порядок в самом городе, Лесные стражи патрулировали окрестности Брекенхольма.

– Дорогая Гретхен, – произнесла Ранье, откидывая голову назад, чтобы взглянуть на девушку. – Как же ты повзрослела! Но что ты делаешь здесь, в нашей Лесной земле, когда ты должна управлять всем Семиземельем рука об руку с королем?

Гретхен попыталась рассмеяться, но не смогла, от избытка чувств у нее перехватило дыхание.

– Миледи, – выдавила она. – В настоящее время во всей Лиссии нет более уютного места, чем ваш дворец в Брекенхольме.

– Капитан Харкер, – сказала Ранье, выпуская наконец девушек из своих объятий. – Я должна поблагодарить вас за то, что моя дочь и племянница возвратились домой целыми и невредимыми.

– Ваша светлость, – с поклоном ответил Харкер. – В путешествии по дороге Даймлинг-роуд нас сопровождали цыгане. Мы очень многим обязаны им.

– В таком случае я хочу встретиться с их старейшиной и лично поблагодарить его.

– Я пойду приведу Бабу Коргу, – произнес Харкер и перестал улыбаться, поскольку должен был затронуть неприятную тему. – Когда вернусь, я должен буду поговорить с вами о герцоге Бергане и лорде Брогане, миледи. О том, что произошло, необходимо будет информировать также дядю герцога, барона Редферна. Гарнизон Брекенхольма ослаблен, слишком много Зеленых плащей ушло вместе с герцогом в Хайклифф. Судьба Семиземелья висит на волоске, и нам нужно быть готовыми к тому, что может произойти.