– Как мне это сделать? Расстаться с Кэти?

– Ситуация непростая.

– Но вы считаете, что будет лучше, если я расстанусь с Кэти? – допытывался я.

– Ты слишком много отдал этим отношениям, чтобы вернуться к жизни, где тебя предают, выказывают равнодушие и унижают. Пойми, ты заслуживаешь лучшего, гораздо лучшего!

– Скажите. Просто скажите это, Рут. Вы думаете, мне нужно расстаться с Кэти?

Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом.

– Я считаю, ты просто обязан порвать с ней. Я говорю это не как твой психотерапевт, а как твой старый друг. Не думаю, что ты сможешь делать вид, будто ничего не произошло, даже если очень постараешься. Ну протянешь еще пару месяцев, а потом опять случится нечто подобное, и ты снова окажешься здесь, на этом диване. Будь честен с собой, Тео, – насчет Кэти и ситуации в целом, – и вся эта шелуха из вранья и хитростей перестанет застилать тебе глаза. Запомни, Тео: любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь.

Из моей груди вырвался тяжкий вздох. Я чувствовал себя словно выпотрошенным. Навалились усталость и тоска.

– Большое спасибо за искренность, Рут. Я это очень ценю.

Я поднялся с кушетки и пошел на выход. В прихожей Рут обняла меня. Раньше она никогда так не делала. Какая же Рут была маленькая и хрупкая! От нее исходил едва уловимый цветочный аромат, смешанный с запахом шерсти кардигана. Жутко захотелось расплакаться, но мои глаза остались сухими. Слезы не шли.

Я попрощался и ушел не оборачиваясь. Домой доехал на автобусе. Уселся возле окна и, глядя на улицу, думал о Кэти: о ее белоснежной коже и невероятных изумрудных глазах. Со щемящей тоской вспоминал сладкий вкус ее нежных губ… Рут права. «Любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь». Мне придется высказать Кэти все. И расстаться с ней.

10

Дома я застал Кэти. Она сидела на диване и что-то быстро печатала на телефоне.

– Где пропадал? – спросила она, не отрывая глаз от экрана.

– Так, прогулялся… Как репетиция?

– Как всегда. Утомительно.

Я смотрел на пальцы Кэти, гадая, кому же она пишет. Пора было начинать серьезный разговор. Я знаю, что у тебя роман на стороне. Я хочу развестись. Я открыл рот, чтобы произнести заготовленную фразу, но так и не сумел издать ни звука. Пока я пытался обрести голос, Кэти меня опередила.

– Тео, есть разговор, – заявила она, отложив телефон.

– О чем?

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – В голосе Кэти зазвучали металлические нотки.

Я избегал смотреть ей в глаза, опасаясь выдать свои мысли. Я стоял перед Кэти пристыженный, виноватый – будто именно у меня имелась позорная тайна. И, как вскоре выяснилось, я не ошибался. Кэти протянула руку за спинку дивана, и у меня екнуло сердце. Она вытащила оттуда заветный горшочек, где я хранил марихуану. Порезав палец, я совершенно забыл переставить его в тайник.

– Что это? – спросила Кэти, держа горшочек передо мной.

– «Травка».

– Я в курсе. Почему она здесь?

– Потому что я купил. Очень хотелось.

– Очень хотелось словить кайф? Ты серьезно?!

Я пожал плечами, глядя в пол, как напакостивший мальчишка.

– Какого черта! Нет, ну надо же! – Кэти душила ярость. – Порой мне кажется, что я совсем тебя не знаю!

Я еле сдержался, чтобы не ударить ее. Дико хотелось броситься на Кэти и молотить кулаками! Я представлял, как разворочу всю комнату, буду бить мебель о стены. А потом крепко обниму Кэти и завою. Но я не двинулся с места.

– Пора спать, – отрезал я и удалился из комнаты.

Мы молча зашли в спальню. Кэти быстро заснула, а я лежал с открытыми глазами, ощущая тепло ее тела. «Почему ты ничего не сказала? Почему закрылась? – мысленно вопрошал я Кэти. – Я же твой лучший друг. Одно слово! Хотя бы одно слово, и мы бы все решили! Почему ты промолчала? Я ведь рядом. Я здесь!»

Я хотел прижать Кэти к себе и не отпускать… Я хотел обнять ее. И не мог. Она исчезла. Той Кэти, которую я любил, больше нет. Вместо нее теперь чужой человек. К горлу подступили рыдания. А потом по щекам полились горячие слезы. Я тихо плакал в темноте.

* * *

Утром мы поднялись с кровати, и началась обычная рутина. Кэти отправилась в ванную, а я готовил кофе. Она вошла в кухню, и я вручил ей дымящуюся чашку.

– Ты ночью издавал странные звуки, – проговорила Кэти. – Бормотал что-то.

– Что именно?

– Я не поняла. Бессмыслицу какую-то. Видимо, «травка» еще не выветрилась, – ехидно проговорила она и, взглянув на наручные часы, добавила: – Мне пора, а то опоздаю.

Кэти допила кофе, поставила чашку в раковину и быстро клюнула меня в щеку, я едва не отодвинулся от нее. Услышав, как за ней хлопнула входная дверь, побрел в душ. Выкрутил кран горячей воды почти на максимум, а потом долго стоял, подставив лицо под обжигающие струи, и рыдал. Рыдал, не сдерживаясь, как маленький ребенок. После, вытираясь, случайно увидел свое отражение в зеркале. Я выглядел ужасно: серая кожа, усталое, морщинистое лицо старика. Будто прибавил за одну ночь три десятка лет. Я был старым, измотанным, моя энергичность испарилась без следа. И тогда я принял важное решение. Расстаться с Кэти – все равно что отрезать себе руку или ногу. Я просто не был готов так себя покалечить. Плевать на мнение Рут. Она тоже может ошибаться. Кэти – не мой отец, и я вовсе не обречен раз за разом проигрывать сценарий из детства. Я приложу все усилия, чтобы изменить наше с ней будущее. Однажды мы сумели обрести счастье, значит, сумеем и вновь. Рано или поздно Кэти сознается, сама мне обо всем расскажет, и я ее прощу. Мы переживем трудные времена. Я не отпущу Кэти и ничего не стану ей говорить. Прикинусь, будто не читал ее переписку. Забуду. Похороню это. У меня просто нет выбора, кроме как продолжать. В конце концов, я не имею права уступить этому, я отказываюсь сдаться и развалиться на части. Я ведь несу ответственность не только за себя, но и за пациентов, как быть с ними? От меня зависят люди. И я не могу их подвести.

11

– Я ищу Элиф, – сообщил я. – Не знаете, где она?

– А зачем она вам понадобилась? – Юрий посмотрел на меня с любопытством.

– Просто хочу поздороваться. Я хотел бы коротко представиться каждому пациенту. Сообщить, кто я и каковы мои обязанности.

– Понятно. Готовьтесь: с Элиф порой тяжеловато. Ничего личного. – Юрий взглянул на часы. – Сейчас половина – значит, у нее только что закончилась арт-терапия. Идите в комнату отдыха, не ошибетесь.

– Спасибо.

Комната отдыха представляла собой большое круглое помещение, где стояли диваны с потертой обивкой, журнальные столики и книжный шкаф со старыми книгами, которые никто не читал. Мебель пропиталась запахами застоявшегося чая и сигаретного дыма. За одним из дальних столов двое пациентов играли в нарды. Элиф в одиночестве стояла возле бильярдного стола.