Чалтифорд заставил себя поискать путь вокруг препятствия и решил, что пройти можно по одному из усыпанных мелкими камнями выступов. Пожав сутулыми плечами, людоед двинулся направо. Вглядываясь в яму, он заметил, что, хотя в некоторых местах она глубже, чем в других, падение не было бы смертельным. Дно, правда, было усеяно острыми камнями, не сулившими мягкого приземления, так что Чалтифорд выверял каждый шаг, стараясь не оступиться.

К счастью, ему хватало места, чтобы идти, не цепляясь за стену обеими руками, поэтому в левой руке он держал наготове палицу и легко продвигался вперед.

«Конечно, беспокоиться не о чем», — напоминал себе людоед.

Услышав сзади быстрые шаги, он развернулся, прижавшись спиной к стене, и удивился, увидев еще одного маленького дракона, скакавшего за ним по краю уступа всего в нескольких футах. Голова существа на гибкой, изогнутой шее была не больше, чем у змеи, передние лапы заканчивались острыми когтями, и, несмотря на маленькие размеры, оно смотрело на огромного людоеда без явных признаков страха.

Чалтифорд ударил палицей, дробя камни и разбрасывая песок, но маленький дракон быстро отскочил — до того, как был нанесен удар.

Он вообще оказался ужасно проворным для такого крошечного существа. Крысу или белку — существо, сопоставимое по размеру, — ударом непременно бы сбросило с уступа. Но дракончик, казалось, исчез еще тогда, когда палица только начала опускаться!

«Самое главное — это то, что его нет», — сказал себе Чалтифорд. Детеныш дракона не мог причинить людоеду особого вреда, но меньше всего Чалт хотел, чтобы маленький надоеда щипал его за пятки, пока он совершает этот опасный переход.

Еще один тяжелый шаг сбил с уступа несколько камней, и Чалтифорд понял, что переход сложнее, чем казалось сначала. Уступ становился все уже, и людоед был вынужден повернуться лицом к стене пещеры, стоя на цыпочках и с трудом сохраняя равновесие. По крайней мере, было за что ухватиться: всю поверхность скалы усеивали бесчисленные ямки, трещинки и норки, за которые Чалт успешно цеплялся правой рукой; в левой руке он все еще сжимал тяжелую палицу.

Хуже всего было то, что маленький дракон появился опять, резво скача вслед за ним по уступу. Он стоял сзади, всего футах в десяти от людоеда — миниатюрная копия своей матери, — и глядел на него снизу вверх. Раскрыв крошечные крылья, дракончик неуклюже хлопал ими, хотя — как его брат или сестра у тела матери — был еще слишком мал, чтобы летать. Крошечный, раздвоенный язык высовывался из-за острых как иглы зубов, а глаза горели странным вожделением.

Маленькие клыки представляли достаточную угрозу даже для людоеда, и Чалтифорд было решил повернуть назад и согнать тварь с уступа, а лучше убить ее, прежде чем продолжать путь за сокровищем.

Но близость золота оказалась слишком сильным соблазном. Резким пинком Чалт отшвырнул дракончика прочь и только тогда осторожно продолжил переход по уступу. Камни падали при каждом сделанном шаге, и людоед, крепко держась правой рукой, внимательно смотрел, куда поставить ногу.

Позади опять послышалось царапанье. Чалтифорд выругался, жалея, что не оставил палицу в правой руке, — дракончик был близко, а в таком неустойчивом положении переложить оружие в другую руку было непросто. Однако, несмотря ни на что, Чалт сделал это. Покрепче утвердив ноги на уступе, он пронес палицу за спиной, перехватил ее другой рукой и поднял, ожидая, пока маленький дракон придвинется чуть ближе.

Но создание осталось на месте, не отводя от Чалтифорда проникновенного взгляда. Людоед опять чуть не бросился за ним, но сдержался — угнаться за юркой тварью все равно было невозможно — и вместо этого обратился в сторону своей цели, радуясь тому, что примерно половина пути уже пройдена.

Опять послышалось знакомое царапанье когтей о камень, но на этот раз звук донесся с другой стороны. Перед Чалтифордом на уступе спокойно сидел еще один дракончик, но слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться.

— Даже если бы окаянная тварь сидела чуть ближе, — сердито проворчал Чалтифорд, — проклятая палица опять не в той руке!

Но даже два дракончика не могли его остановить. Людоед с мрачной решимостью продолжал свой путь, теснее прижимаясь к стене, и только уголком глаза видел, что первый детеныш опять идет следом.

Через некоторое время еще несколько маленьких драконов осторожно появились из темноты вслед за своим отважным близнецом. Заметив это, Чалтифорд громко выругался, а, повернув голову, увидел, что еще больше детенышей присоединились к дракончику, преградившему ему путь вперед.

Людоед не сомневался в том, что ему делать — он должен идти дальше. Сокровище притягивало его, и Чалтифорд не собирался отказываться от заслуженной награды. Ничтожные ящерицы смотрели на него огромными, зачарованными глазами, но не сделали ни малейшего движения назад, когда он подошел ближе. Отмахиваясь палицей от тварей, подбирающихся с тыла, людоед опять попытался переложить оружие в другую руку и только тут заметил маленького дракона, свернувшегося в расщелине прямо у него под носом.

Чалтифорд моргнул, сводя глаза к переносице, чтобы разглядеть тварь, сидящую меньше чем в футе от его лица. Глаза дракончика злобно вспыхнули, маленькие челюсти раскрылись, обнажив ряд по-настоящему крупных зубов, и он вдохнул побольше воздуха. На вздымающейся груди оттопырились золотые чешуйки, и небольшой клубок пламени извергся из широко раскрытой пасти. Огонь опалил Чалтифорду лицо, испепелил брови и обжег кожу на приплюснутом носу.

Взревев от боли, людоед отшатнулся, потерял равновесие и рухнул с уступа. Он молотил руками и ногами по воздуху, пока не приземлился спиной на груду зубчатых валунов, усыпавших дно ямы. Хрустнули кости, палица отлетела в сторону.

И опять Чалтифорд услышал царапанье крошечных когтей по камню. Даже ослепленный огнем, он легко определил по щелкающим звукам, откуда движутся дракончики. Они подбирались все ближе, с легкостью спускаясь по стенам ямы.

Людоед испытывал мучительную боль, но ему ничего не оставалось, кроме как стонать. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и ничего не видел, хотя изо всех сил старался хоть что-нибудь разглядеть, только с ужасом, стиснув от боли зубы, слушал, как приближаются маленькие драконы. Они подбирались со всех сторон, отвратительная пародия на золотые монеты, окружавшие его во снах.

Теперь Чалтифорд понял, что за вожделение читалось в глазах тварей. Их взгляд выражал одну простую и естественную потребность. Как-никак их мать умерла, и они долгое время оставались в логове одни. Объяснение было простым.

Они хотели есть.

Поздней весной во время грозы прибыло с утренней почтой третье извещение о выселении. Домохозяйка знала о гномах и их механических штучках не понаслышке (она однажды попала в Устройство Облегчения Входа и Выхода) и поэтому предпочла общаться со своим низкорослым жильцом с некоторого расстояния.