Он утомленно смотрит на меня.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Нам нужно снова попробовать проконсультироваться. Я знаю, что в прошлый раз это была катастрофа, но тогда мы оба были совершенно не готовы к этому. Если я найду кого-нибудь, с кем мы могли бы посоветоваться, ты согласишься попробовать еще раз?

Я тупо уставилась на него.

– Я думала, мы уже пытаемся попробовать еще раз, переехав сюда. Я думала, все будет по-другому, как ты обещал. Но схема не меняется, правда? Ты поглощен своей работой либо торчишь в баре или еще где-то в поисках более приятной компании. Я застряла здесь, в этом доме. Какой смысл повторять все это снова? Это не изменит того, что произошло.

Том беспомощно качает головой и поднимает на меня глаза, полные эмоций, которые он всегда так тщательно скрывал, глаза, покрасневшие от усталости и скорби. Этот неожиданно бесхитростный проблеск страдания, всегда усердно скрываемого, действует на меня как физический удар, я непроизвольно вздрагиваю и отвожу взгляд.

– Пожалуйста, Зои. Мы должны попробовать еще раз. Ради тех двоих, которыми мы когда-то были. Я не знаю, куда делась женщина, на которой я женился, но я точно знаю, что хочу найти ее снова.

Его тарелка с остывающей едой стоит между нами, такая же холодная и неприятная, как и этот разговор. Автоматически моя рука поднимается ко рту, и мои зубы разрывают кожу рядом с ногтем большого пальца. Я замечаю это действие, только ощутив вкус крови на ободранной коже. Это, пожалуй, единственное, что я способна чувствовать в настоящее время. И это не позволяет мне говорить правду, говорить то, о чем я потом буду сожалеть. Женщина, на которой он женился, умерла, исчезла – вот что мне хочется ему крикнуть. Ее заменила пустая оболочка жены, способной находить утешение только в обществе своей маленькой дочери. Жены, которая сидит в мансарде и пришивает один треугольник ткани к другому в надежде, что это достаточно надолго займет ее разодранные и кровоточащие пальцы, помогая унять боль.

– Ешь свой ужин, – через силу говорю я. – Уже поздно. Я иду спать.

Мои слова мгновенно гасят накал нашей беседы, буря утихает так же быстро, как и разразилась. Поднимаясь по лестнице, я ощущаю, как ледяная тишина снова опускается позади меня.

Один из голубей внезапно хлопает крыльями, и этот звук вызывает шквал мягких увещеваний со стороны его соседей по крыше. Я бросаю взгляд на Грейс, но она крепко спит, а птицы снова успокаиваются, не разбудив ее.

Закончив шов, я тянусь за маленькой музыкальной шкатулкой, которая стоит на подоконнике. Открываю крышку, рассматривая филигрань, которую годы покрыли слоем мягкой зелени. Ноты плывут в вечернем воздухе, прогоняя тишину и печаль, и я надеюсь, что они наполнят сны Грейс мелодией из далекого прошлого.

Сегодня вечером я не собираюсь много писать, потому что завтра мы отправляемся в поездку, а это значит, что вставать придется рано. Если вы спросите меня, то я скажу, что подготовка к так называемому спокойному семейному отдыху была ужасно долгой. Папа договорился о машине и необходимом количестве бензина, а мама пыталась предусмотреть все остальное, что нам может почему бы то ни было понадобиться. Она беспокоилась, нужны ли нам противомоскитные сетки, хватит ли у нас теплой одежды на холодные ночи, достаточно ли у нас воды и не умрем ли мы с голоду. Я думаю, что время, проведенное нами в лагере беженцев, оказало на нее сильное влияние. Но папа заверил ее, что мы будем останавливаться в очень хороших отелях.

Он разложил на столе карту и показал, куда именно мы направляемся. Сначала посетим Мекнес, чтобы увидеть Баб Мансур – огромные древние арочные ворота, украшенные великолепной мозаикой. Затем отправимся в Фес, где проведем ночь в традиционном риаде, который теперь является гостевым домом. Его рекомендовали две английские подруги мисс Эллис, которые сейчас как раз находятся там. Это будет очень интересно посмотреть и должно успокоить маму, что мы действительно останавливаемся в комфортабельных местах, раз уж они подходят для английских леди. После мы направимся в горы, проедем по длинной долине, которая ведет в Таза, город в начале перевала. За ним – пустыня. Папа показал мне несколько картинок в путеводителе. Таза очень древняя и начиналась как крепость, потому что ее использовали для охраны одного из очень немногих перевалов в горах. Город окружен крепостными валами, защищавшими его от грабителей. Увидев фотографии этих высоких стен, я понадеялась, что они помогут защитить нас в том случае, если маскировке, которую мы с Аннет обеспечивали в нашем путешествии, потребуется усиление.

За городом есть пещеры, в которых живут люди. Их называют троглодитами. Мне кажется, быть пещерным жителем очень интересно. Не приходится беспокоиться о том, чтобы быть вежливым, расчесывать волосы и устраивать званые обеды. Возможно, зимой это не так уж и весело, хотя бы потому, что в горах тоже может быть снег, даже в Африке.

Мы проведем в Тазе две ночи, что даст нам время осмотреть город и горы и, возможно, отправиться в пустыню, хотя это будет зависеть от того, на сколько хватит бензина. Согласно карте, расстояние от Касабланки до Тазы составляет примерно 330 километров.

А затем мы за один день проедем весь путь обратно домой, и это будет нелегко для папы. Я надеюсь, что «Додж седан» не подведет и что мы сможем иногда открывать окна, потому что в середине дня наверняка будет очень жарко. Папа говорит, что мы в основном будем стараться путешествовать с утра и что в горах в любом случае будет прохладнее.

Я не собираюсь брать с собой в поездку дневник, потому что в отелях мы с Аннет будем жить в одном номере, и мне не удастся писать без того, чтобы она не сунула в него свой нос и не потребовала прочитать мои записи, просто чтобы убедиться, что я не написала о ней чего-нибудь лишнего. Я просто сделаю несколько заметок, чтобы ничего не забыть, а потом, когда мы вернемся домой, подробно опишу наше путешествие. Между тем я нашла для него идеальное укрытие под половицами в своей комнате. Думаю, что моя шкатулка из сандалового дерева тоже туда поместится, для сохранности, пока нас не будет.

Надеюсь, я хорошо высплюсь сегодня вечером, хотя из-за поездки чувствую возбуждение и тревогу. Но я полна решимости стать лучшей маскировкой для папы, поэтому буду вести себя как идеальная туристка.

Спокойной ночи.

Мы вернулись вчера поздно вечером. Несмотря на то, что поездка была очень интересной, я была рада снова оказаться дома и лечь спать в собственной постели. Аннет храпит, а в Тазе нам пришлось делить одну кровать. Она заняла большую ее часть, хотя если бы она держалась на своей стороне, каждой из нас было бы вполне достаточно места. Полагаю, что у нее тоже есть собственные плохие сны, потому что она была очень беспокойной и постоянно пинала меня. Я бы повела ее к продавцу снов, если бы думала, что это принесет ей какую-то пользу, но уверена, что, предложи я это, она сделает такое же лицо, как тогда, когда мы проходили мимо кожевенных мастерских в Фесе.