Офицер было расплылся в улыбке, увидев здесь столь удивительную и красивую женщину, но Лени была настолько встревожена, у нее так дрожали от пережитого руки, что эсэсовец мигом согнал с лица игривость, внимательно выслушал короткий рассказ Рифеншталь, уточнил некоторые детали, и через минуту машина с солдатами была уже в пути.

В номер Лени так и не вернулась. Она продолжала стоять, глядя вслед удаляющейся машине и тихо бормоча: «Скорее! Ради бога, скорее!» – когда ко входу в отель на бешеной скорости подкатил автомобиль Тербофена, из которого поспешно вышел сам рейхскомиссар, совершенно перепуганный Видкун Квислинг и два незнакомых Лени офицера.

– Доброе утро, фройляйн Рифеншталь! Я – рейхскомиссар Йозеф Тербофен, – отрекомендовался истинный хозяин Норвегии, поскольку раньше великому немецкому режиссеру он представлен не был.

– Я узнала вас, – благосклонно склонила миловидную головку Лени. – Я видела вас на прошлом дне рождения фюрера.

– Простите мне мою бестактность, – Тербофен галантно приложил к груди руки, – но ввиду чрезвычайных обстоятельств я позволил назначить себе небольшое совещание в вашем номере, а не травмировать вас лишний раз и вызывать к себе.

– Очень любезно с вашей стороны, – отозвалась Лени.

– Мы с господами, – он повел рукой в сторону сопровождавших его мужчин, – просто хотели бы уточнить несколько деталей, после чего мы сразу же оставим вас в покое.

– Я к вашим услугам. Пойдемте, – женщина наконец вошла с холода в теплое помещение гостиничного холла, приглашая за собой военных.

В номере Лени попыталась было выглядеть гостеприимной хозяйкой и поухаживать за гостями, но Тербофен тактично остановил ее:

– Не будем терять время, фройляйн Рифеншталь. На счету может оказаться каждая минута.

– Надеюсь, штандартенфюрер жив… – горестно выдохнула Лени, послушно усаживаясь в кресло.

– Я тоже в это верю, – оптимистично заметил рейхскомиссар, – СС – это хорошая военная школа, и прошедших ее солдат не так уж просто лишить жизни. Но ближе к делу. Расскажите мне, только более подробно, чем по телефону, как произошло нападение. Я не представил, – он сделал жест в сторону двух офицеров, – эти господа из военной полиции и абвера. Вы не будете возражать, если для облегчения расследования вопросы буду задавать не только я, но и они?

– Конечно, – тряхнула кудряшками Лени и начала рассказ с момента, когда машина Курта Меера остановилась перед стоящим на дороге человеком в форме штурмбаннфюрера.

– Извините, фройляйн Рифеншталь, – перебил ее один из офицеров, – вы не могли бы вспомнить поточнее, кого вы еще успели разглядеть, кроме штурмбаннфюрера. Сколько вообще было нападавших?

– Двое эсэсовских солдат, в звании, наверное, гефрайтеров. Они держали под прицелом водителя и пассажиров задержанного ими грузовика…

– Сколько было пассажиров? – спросил уже другой военный.

– Кажется, двое или трое, – неуверенно ответила Лени и добавила: – Во всяком случае, не больше.

– А какой грузовик?

– Обычный. Военный. В нашей киногруппе точно такие же.

– Вы случайно не рассмотрели номеров?

– Нет. И не могла. Света никакого не было, а фары легковушки штандартенфюрера освещали только стоящих у борта людей и тех двоих эсэсовцев.

– Продолжайте, фройляйн Рифеншталь, – удовлетворенно кивнул представитель военной полиции и что-то черканул в блокноте.

Лени довольно сумбурно рассказала, как штурмбаннфюрер хладнокровно расстрелял охрану, как гефрайтеры стали палить из автоматов по автомобилю и как штандартенфюрер Меер, рискуя жизнью, приказал ей уезжать, а сам остался прикрывать ее отход, спасая тем самым ей жизнь.

– Скажите, фройляйн Рифеншталь, – задумчиво произнес рейхскомиссар после того, как Лени закончила свой взволнованный рассказ, – не разговаривал ли штандартенфюрер Меер с тем человеком, который вас остановил? И если да – то о чем?

– Не знаю, – искренне ответила режиссер. – Они достаточно долго стояли на дороге. Тот все рассматривал документы Курта. Может, они и говорили о чем-то, но я не слышала, потому что штандартенфюрер предусмотрительно оставил мотор включенным, что и спасло мне впоследствии жизнь, – Лени уже оправилась от потрясения и теперь выглядела довольно спокойной.

– А скажите, – в свою очередь поинтересовалась она, – кто выделил такую замечательную охрану, которую без малейшего сопротивления перестреляли, как свиней? Кто подбирал таких замечательных солдат? И, главное, так много? Целых три человека!!!

– Но штандартенфюрер сам отказался от большей охраны, – ответил Видкун Квислинг, мгновенно побелев как полотно. – Он сказал, что у нас здесь спокойно, как во Франции, и лишние опекуны ему не нужны…

– А вы на что? – гневно обернулся к нему рейхскомиссар. – Штандартенфюрер наверняка был не в курсе дела. Он – приезжий. Гость. И очень высокий гость! У вас под носом бандиты взрывают электростанцию в Трокхаузене, оставляют без энергии важнейшие военные предприятия, а вы так легкомысленно оставляете без охраны и самого господина Меера, и его очаровательную и беззащитную спутницу!

– Но он сам сказал… – Квислинг весь затрясся.

– Я думаю, фюреру будет очень любопытно услышать эту историю из моих уст! – грозно воззрилась Лени на министра-президента. – И уж поверьте, – продолжала она, – я расскажу ему ее в самых красочных подробностях!

Выпроводив из номера трясущегося Квислинга и не менее расстроенного рейхскомиссара с его офицерами, – конечно, министр-президент осел! Но и его, Тербофена, случись что со штандартенфюрером, по головке не погладят! – Лени приняла горячую ванну и стала ждать вестей о судьбе Меера. Ехать до места перестрелки было недалеко, и женщина с минуты на минуту ожидала результатов, надеясь на лучшее. От пережитых волнений и бессонной ночи спать хотелось неимоверно. Организм требовал отдыха, и чтобы не пасть жертвою Морфея, Лени на всякий случай позвонила бригадиру съемочной площадки, ответственному за весь персонал и материальное имущество.

– Не хотел вас расстраивать, фройляйн Рифеншталь, – виновато начал тот, – думал, вы еще спите…

– Что случилось? – резко спросила женщина, предчувствуя неладное.

– Только что костюмеры доложили, что пропали пять костюмов солдат войск СС.

– В том числе и офицерский, штурмбаннфюрера? – от мелькнувшей догадки Лени даже вскочила с кресла.

– Да-а-а, – удивленно протянул голос на том конце провода. – А вам уже кто-то докладывал?

– Немедленно выясните и сообщите мне фамилии тех, кто получал украденную форму этой ночью!

– К сожалению, фройляйн Рифеншталь, этого сделать не удалось, – промямлил растерянный бригадир площадки. – Обмундирование выдавалось в жуткой спешке, и учет велся не полный. К сожалению, кто получал именно эту, пропавшую форму, выяснить не удалось…