«Словно телевизионная панель, – отметил я про себя. – Интересно, какое у нас сегодня «кино»?..»

Главным действующим героем сегодняшнего киносеанса оказался я. Точнее, человек, похожий на меня, как две капли воды. Увидев его – неподвижно сидящего на кровати и глазеющего в небо сквозь решетку окна, – я остолбенел.

– Узнаешь? – послышался насмешливый голос Горчакова.

Я проглотил вставший в горле ком. Шеф продолжал наслаждаться моей растерянностью:

– Как тебе «объект»? Кстати, нам пришлось немало над ним поработать.

– Охренеть… Где вы его… нашли?

– Места знать надо.

Я подошел вплотную к стеклу, чтобы лучше рассмотреть мужчину…

Он был приблизительно моего возраста. Рост… Трудно сказать, когда человек сидит, но осанка определенно была не моя – долгие годы занятия спортом и тяжелые физические нагрузки погружений на большую глубину сделали мою фигуру атлетической, с широкими плечами и прямой спиной. Мужик же сидел ссутулившись, безвольно опустив руки вдоль туловища.

Будто угадывая мои мысли, Сергей Сергеевич уточнил:

– На фигуру и отсутствие накачанных мышц не обращай внимания – над этими компонентами еще предстоит потрудиться.

Чокнутый профессор поддакнул:

– Полтора месяца специального рациона, ежедневный комплекс тренировок и, встав рядом с ним у зеркала, вы не найдете разницы.

– Полагаете, это так просто – сделать мою точную копию?

– Элементарно!

– Ну да, – с прискорбием кивнул я. – Что для одного элементарно, то для другого сложно.

Снова оскалив клыки, психотерапевт дико заржал.

– Ну, как тебе твоя копия? – наслаждался Горчаков.

– Круто. Даже не предполагал, что существует столь похожий на меня человек.

От кабинета, где находится «объект», нас отделяло бронебойное стекло, вмурованное в толстую несущую стену. Тем не менее я отвечал шепотом. Наверное, от волнения.

– Сергей Сергеевич, помимо фигуры, есть и другие отличия. Например, цвет волос. У него они посветлее.

– Вот об этом я беспокоюсь меньше всего. Подкрасим.

Помолчав, я задал главный вопрос:

– Судя по наличию этого двойника, вы были абсолютно уверены в моем согласии участвовать в предстоящей операции. Верно?

Он снова отшутился:

– Неужели после того, как создана сверхмалая «Барракуда» (причем создана буквально под тебя!) и даже найдена твоя абсолютная копия, ты откажешь старому коллеге по совместной службе?!

– Я не готов ответить, товарищ генерал. Мне нужно подумать.

– Ладно, думай, время пока терпит, – проворчал он и засобирался: – Ну что, налюбовался на себя со стороны?

– Вполне.

– Пошли. У нас еще куча дел…

Мы покинули комнату и в сопровождении профессора направились к лифту…

– Не страшно, если Соединенные Штаты назовут меня террористом. Это просто будет еще одна полоска для тигра. Кое-кто наверху решил устранить ядерный гнойник у Атлантического побережья США, и я решил помочь в этом добром деле. Американцы же пусть думают обо мне как угодно, – посмеивается Горчаков, будто между делом рассказывает анекдот. – А вообще я тебе скажу так… В русском языке есть слово из шести букв, которое лучше всего описало бы то, что ждет несчастную Россию. Давайте не будем употреблять крепких выражений и назовем это просто «обречением». Ученые научились делить на ноль, и мы вдруг оказались в черной дыре. Даже Брюс Уиллис с отважным экипажем нефтяников, прошедший особую подготовку в Челябинске, не спасет нас от надвигающейся катастрофы.

Глядя в окно автомобиля, я вздохнул:

– Согласен. Сколько Михаил Задорнов ни рассказывает гадостей про Америку, а в нашей стране жизнь от этого лучше не становится.

– Это верно. Ты чего такой печальный? – встрепенулся старик. – Чем-то озадачен?

– Чему же радоваться? Сами задали задачку с десятью неизвестными, а теперь спрашиваете. Вот сижу, думаю.

– Ну-ка посвяти меня в ход своих размышлений. Авось чем-нибудь да помогу.

– Понимаете ли, в чем дело… – начал я, пытаясь сформулировать, рассортировать, обобщить и озвучить роившиеся в голове сомнения. – Во-первых, я давненько не ходил на подводных лодках. Во-вторых, я вообще никогда не ходил на них в одиночку. В-третьих, я действительно несколько последних лет прилично злоупотреблял алкоголем, вследствие чего подрастерял физическую форму. Наконец, в-четвертых…

– И что же в-четвертых? – нетерпеливо спросил шеф.

– В-четвертых, я не очень-то верю в вашу затею. Как это возможно: тайно и в одиночку пересечь Атлантику, найти разбросанные вдоль побережья США шесть ядерных зарядов, обезвредить их и… вернуться тем же маршрутом живым и невредимым? Извините, но почему-то пазлы в правильную картинку не складываются.

– Не веришь в мою затею?! – изумленно вскинул генерал седые брови.

– Не верю. По-моему, такие путешествия под силу только Федору Конюхову, посвятившему этому делу всю свою жизнь. Но он занимался лишь тем, что штурмовал океанские волны, а мне, помимо этой «ерунды», предстоит еще кое-что.

Горчаков всплеснул руками:

– Брось! Конюхов путешествует по поверхности океанов на утлых суденышках! А для тебя создан чудесный подводный корабль – маленький, но довольно комфортабельный, надежный и напичканный таким оборудованием, о котором ты еще не слышал!..

– Это все понятно. Скажите, а что будет, если в Атлантике произойдет нештатная ситуация с вашим хваленым оборудованием? Кто придет на помощь? Кто позаботится о моей жизни и моем здоровье? Этим, – кивнул я в сторону проплывавших за окнами стен Кремля, – нужна полная секретность, и случись со мной что-нибудь – они и ухом не поведут. Пропал, и черт с ним. Как тот героический экипаж «Барракуды» в далеком восемьдесят четвертом. Да, и не забудьте напомнить про льготы родственникам пропавших без вести. Им, если не ошибаюсь, в случае чего полагается кукиш с маслом. А мне, если честно, хотелось бы еще пожить лет этак тридцать – сорок. Словом, цель не оправдывает средства. Такой вот, Сергей Сергеевич, морально-этический попандос.

Выслушав мой монолог, генерал укоризненно покачал головой и достал из кожаной папочки несколько скрепленных стандартных листов.

– Вот, ознакомься, – кинул он документ мне на колени.

– Что это?

– Как принято сейчас выражаться: «проект контракта». Читай-читай – не отвлекайся…

Атлантический океан; Саргассово море; в сорока милях от побережья Флориды борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда». Настоящее время

В общей сложности я провел на глубине семьсот метров более двух часов.