– Они грифонов завезли! А не кеды!

– Тикайте!

Главный тактический маневр Красных Шапок должен был в очередной раз спасти бедовых дикарей от страшного, однако всё испортил Шкварка.

Он сдернул с плеча автомат и дал длинную очередь вперёд.

За что потом его долго ругали.

Потому что грифон прыгнул.

А мог бы не прыгнуть.

Наверное.

Но этот, однозначно из-за Шкварки, прыгнул.

И уже в полёте издал громовой, как показалось застывшим дикарям, рев:

– А-ар-ррр-гррр-х!

На этом, собственно, репортаж можно было заканчивать: четырех Шапок грифон по уставу должен рвать за три секунды, растрачивая время исключительно на маневры, но два с половиной ярда в холке – это не менее пяти в размахе крыльев, а такой ширины складские проходы не обеспечивали. На первой же секунде полёта зверюга плотно вписалась в тяжеленные коробки и громовой:

– А-ар-ррр-гррр-х! – сменился жалобным и растерянным: – Ррр-ххх-щщщ…

Первоначальный импульс оказался настолько мощным, что, ударившись крыльями и машинально сложив их, грифон не остановился, а перекувырнулся через голову и покатился дальше. Скорость падала быстро, но монстр явно успевал достигнуть перепуганных дикарей.

– Мама!

– Убью! – Шкварка в отличие от остальных вообще ничего не видел. Он сделал выбор: стрелять. И не собирался останавливаться, широко поводя вокруг себя автоматом. И продолжал давить на спусковой крючок даже после того, как магазин опустел. – Убью!!!

Йога развернул бедового стрелка в другую сторону и дал пинка. И сам рванул, торопясь успеть за бегущими далеко впереди Корягой с Натугой. Ещё через мгновение к опустевшему месту подкатила и клацнула клювом носовая часть грифона.

– А-ар-ррр-гррр-х! – прозвучало несколько расстроенно.

Падение оглушило зверя, и только поэтому следующий ход получился глупым: грифон вновь попытался использовать крылья и вновь врубился ими в коробки, дав Шапкам ещё несколько секунд. Впрочем, дикари неловкости монстра не заметили.

– Дышит! Он в меня дышит! – визгливо причитал на бегу Натуга.

– Значит, тебя первого… – выдохнул Коряга. – Прощай, лашара!

Уйбуй прикладывал колоссальные усилия, стараясь держаться хотя бы на полшага впереди подчиненного.

– Спаси меня! – шептал Натуга. И не слышал доносящееся:

– Убью!!!

Топающий чуть позади Шкварка по-прежнему ничего не видел, давил на спусковой крючок и обещал всем скорую смерть. Но топал быстро, поскольку вёл его великий инстинкт самосохранения.

Последним же мчался Йога. Он в отличие от Натуги прекрасно понимал, кто на самом деле не успеет, рыдал и проклинал одолженный Шкварке стольник, который, собственно, и заставил его спасти непутевого убийцу.

«За копейки гибну, мля… За копейки!»

И уж совсем последним несся не до конца опомнившийся грифон.

– А-ар-ррр-гррр-х!

За которым наблюдал обалдевший от ужаса Мотыга.

Водитель, как положено, остался ждать подвоза добычи у машины. Подогнал грузовик к пандусу, открыл задний борт, задрал брезент, побродил вокруг. Внутрь кузова, помня строжайшие наставления Коряги, не совался, однако скомканную бумажку швырнул – не удержался. И загыгыкал, увидев, как съёжился под действием магии шарик. Потом Мотыга побродил вокруг ещё, построил рожи в безразличные камеры наблюдения – прекрасно зная, что они ничего не видят, затем позевал в охотку, до слез, достал из кармана штанов фляжку с виски, но глотнуть, как собирался, не успел – замер.

– А-ар-ррр-гррр-х!

– Беги, животное!

Коряга спрыгнул с пандуса справа от кузова. Натуга – слева. Шальной Шкварка – тоже слева. Ревущий Йога – справа. Перепуганные дикари не помнили о работающем артефакте, просто понимали, что кузов – западня, и сигали куда придется.

– Тикай!

Грифон западню тоже видел, но не успел затормозить, попросту не успел. Огромные когти заскребли по бетону пола, крылья захлопали, из клюва донеслось привычное уже:

– А-ар-ррр-гррр-х!

И здоровенный монстр, яростно кося круглым глазом на оцепеневшего Мотыгу, проскользил в кузов «М35».

– Мля!

Это восклицание пришло издалека – Коряга врезался в ограждающий территорию забор. Следом из темноты донеслось остальное:

– Спасите!

– Убью!

– Дайте я перелезу!

– Мама!

А вот из кузова прозвучало фальцетом:

– А-ар-ррр-гррр-х?

Ничего не понимающий зверь, разом потерявший и вес, и размер, попытался выбраться из кузова на пандус, но Мотыга не подкачал. Опомнившийся боец с размаха пнул несчастного монстра ногой в голову – обутая в тяжёлый ботинок конечность отправила чудовище в нокаут, – после чего подбоченился и громко спросил:

– Ну, мля, и кто теперь тут главный нав?

Ответом ему стала подозрительная тишина.

– До сих пор не пойму, как это они ухитрились устроить тут остров? – не сдержался Жан-Жак Бердт. – За ночь! Не потревожив наших наблюдателей… – Короткая пауза, выразительный взгляд на комиссара Темного Двора и ожидаемое продолжение: – И ваших особенно.

Навы заслуженно гордились своим умением предвидеть и предчувствовать важные события. И своей разведывательной сетью из шпионов и следящих артефактов, позволяющей им держать под наблюдением всю территорию Тайного Города. И вот – невиданный прокол: темной мрачной ночью посреди реки, которая когда-нибудь станет Москвой, появился небольшой остров, а всезнающий Тёмный Двор услышал о событии от людов. Зелёным, правда, тоже гордиться нечем: новую землю заприметил обыкновенный дружинник, вышедший на зорьке половить плотвы на завтрак.

Стыдобища, одним словом.

– Вопрос в затратах магической энергии, – пожала плечами жрица Добринка. – Они залили её столько, что выстроили остров и скрыли процесс от наших наблюдателей. – Колдунья помолчала и с легким презрением в голосе добавила: – Мы можем двигать горы – но зачем?

– Как зачем? – легко рассмеялся Сантьяга. – Украсить пейзаж.

– Не остри, нав, ты прекрасно понял, что я имела в виду.

– Сантьяга не острит, он нервничает, – проворчал рыцарь.

– Правда? – заинтересовалась жрица.

И в комиссара врезался насмешливый удар пронзительно зелёных глаз.

– Немного, – не стал скрывать комиссар. – Как все мы.

– Только не я, – мотнул головой Бердт.