– Я позвала тебя, чтобы спросить об одном деле, – прямо начала принцесса. – Но прежде всего скажи мне, ты ли капитан Хиссар?

– Да, ваше высочество. Я капитан Хиссар из Родосто.

– Правда ли, что несколько недель тому назад, в одну бурную ночь, ты спас ребенка с опасностью для собственной жизни?

– Да, ваше высочество, я спас мальчика!

– А где он теперь? – с лихорадочным нетерпением спросила Рошана.

– Его родители нашлись, и я передал им ребенка.

– Родители… кто же они?

– Изгнанный великий визирь покойного султана Абдул-Азиса Сади-паша, – отвечал Хиссар.

– Он сам взял от тебя ребенка?

– Он и его супруга.

– А знаешь ты ее имя?

– Ее зовут Реция. Кажется, она дочь мудрого толкователя Корана Альманзора.

Рошана с трудом могла сохранять спокойствие.

– Они оба были у тебя? – снова спросила она.

– Точно так, светлейшая принцесса. Благородный паша, его супруга и уродливая девушка, которая, собственно, и нашла у меня ребенка и у которой, по ее словам, мальчик был постыдным образом украден!

Хиссар не знал, что это было сделано по приказанию принцессы, но знай он, капитан еще менее колебался бы в необходимости сказать это.

Рошана была не в состоянии произнести ни слова более и рукой сделала знак, что капитан может идти.

Когда Хиссар вышел, принцесса опустилась на диван, буквально раздавленная тем, что узнала.

Сади и Реция соединились и снова нашли своего ребенка! Ее месть не удалась!

Дрожа от бешенства, принцесса вскочила с дивана.

«Еще не все потеряно!» – прохрипела она. Казалось, что мщение, которым она только и жила, внушило ей новую мысль: они еще в твоей власти и почувствуют твою силу! Но вдруг она остановилась. А что, если они уже оставили Стамбул и находятся в безопасности? «Тогда все погибло!» – прошептала она в волнении и громко позвонила.

В комнату вбежало несколько слуг.

– Спеши в Стамбул. – сказала она одному из них, – найди дом Сади-паши и узнай, там ли еще Сади-паша, его супруга Реция и их маленький сын! Поторопись, я жду ответа.

Слуга сейчас же отправился исполнять данное ему приказание.

Что касается принцессы, то гнев ее был так велик, что она готова была убить Эсму, виновницу всего, но Эсма уже умерла и тем избавилась от всякого наказания.

Наконец через несколько часов возвратился слуга из Стамбула.

– Ну что, нашел дом Сади-паши? – вскричала принцесса.

– Да, повелительница, по крайней мере, мне говорили, что это был дом Сади-паши и другого у него не было, – отвечал слуга.

– Что это был дом Сади-паши? – повторила принцесса, объятая ужасным предчувствием.

– Паша недавно продал его, принцесса.

– Был ты в доме?

– Да, его купил у паши богатый торговец оружием, Калеб, и живет в нем.

– А Сади-паша?

– Его нет более в доме.

– А не слыхал ты, куда он отправился?

– Сади-паша с супругой, сыном и дочерью галатской гадалки уехали вчера ночью по железной дороге.

– Уехали!

– Да, так говорил Калеб.

– Уехали…

– Сади-пашу изгнали. Он более никогда не возвратится в Стамбул!

Последняя надежда уничтожить ненавистных ей людей пропала для принцессы! Полученное известие имело на нее ужасное действие, страшный гнев заставил ее забыть присутствие слуги; затем, увидев, что он стоит у двери, она бросила в него большую. хрустальную вазу, слуга кинулся вон, а ваза разбилась.

Всю ночь принцесса как бешеная носилась по дворцу, так что все слуги попрятались, трепеща за свою жизнь. Наутро она немного успокоилась и велела приготовить себе ванну.

Так как принцесса брала ванну почти каждый день, то ее приказание никого не удивило, и прислужницы поспешили все приготовить, затем раздели принцессу, но не сняли с лица покрывала и оставили ее одну.

Тогда принцесса сорвала с себя покрывало, и сходство ее лица с мертвой головой было так велико, что, увидев сама себя в зеркале, Рошана с ужасом отшатнулась.

Разбив один из флаконов с душистой эссенцией, которой прислужницы натирали ее после ванны, Рошана прорезала себе осколком стекла артерию на руке и села в ванну…

Прошел час, а принцесса все не звала своих прислужниц; тогда одна из них решилась заглянуть в ванну.

Рошана лежала, как спящая, но вода была ярко-красная от крови.

Прислужница вскрикнула, и на крик ее вбежали другие, но все в ужасе отступили при виде лица Рошаны – они видели его в первый раз.

Позвали доктора, но всякая помощь была уже излишней, жизнь навсегда оставила Рошану!

Лаццаро, точно шакал, подкарауливал проходившего Мансура.

Итак, греку приходилось делить одиночество пустыни со своим смертельным врагом.

Действительно, придуманное Золотыми Масками наказание было ужаснее смерти! Они свели здесь двух преступников, руки которых были запятнаны кровью бесчисленного множества жертв.

Мансур – эта ползучая гиена, совесть которого не трогали вопли стольких несчастных, ставших жертвами его чудовищных планов, Мансур, казалось, примирился со своей судьбой и со свойственной ему предприимчивостью начал заботиться о себе.

Может быть, он надеялся на освобождение.

Нагруженный птицами, убитыми на охоте, Мансур не заметил Лаццаро, который был так поражен встречей, что еще не придумал, как ему поступить.

Шалаш, построенный Мансуром и защищавший его от палящих лучей солнца, возбудил в Лаццаро сильную зависть и желание овладеть им. Делить же его со своим смертельным врагом греку и в голову не приходило. Во всяком случае, поселись даже они вдвоем, это соседство должно было скоро окончиться смертью одного из них, а Лаццаро, конечно, не желал быть этим «одним».

Кроме того, Лаццаро имел то преимущество, что знал о присутствии Мансура, тогда как последний не подозревал о присутствии грека.

Вечер скоро наступил, и Лаццаро начала мучить страшная жажда. Наверно, в шалаше у Мансура было чем утолить ее.

Лаццаро бродил около шалаша, как вдруг Мансур вышел из него, по всей вероятности вдоволь подкрепившись пищей и питьем. Казалось, что с наступлением ночи Мансур снова отправляется на охоту, так как он нес за спиной ружье.

Лаццаро бросился на землю и старался прицелиться в Мансура. Один выстрел – и все было бы кончено, ему нечего было бы бояться Мансура, но в случае промаха он узнал бы о присутствии врага.