— Как печально для сира Амори — и для вас тоже. Неужели все безносые так плохо лгут?

— Я не лгу. Это сир Амори вытащил принцессу Рейенес из-под кровати ее отца и заколол. С ним были солдаты, но их имен я не знаю. — Тирион подался вперед. — А сир Григор Клиган разбил голову принца Эйегона о стену, а после изнасиловал вашу сестру Элию, не смыв с рук крови и мозгов ее сына.

— Никак, кто-то из Ланнистеров сказал наконец правду? — холодно улыбнулся принц. — Приказ исходил от вашего отца, не так ли?

— Нет, — не задумываясь, солгал Тирион, сам не понимая, зачем он это сделал.

Дорниец вскинул свою тонкую черную бровь.

— Какой образцовый сын — и какая неуклюжая ложь. Ведь это лорд Тайвин представил детей моей сестры королю Роберту, завернутыми в красные ланнистерские плащи.

— Вам лучше обсудить это с ним самим. Он был здесь, а я жил в Утесе и в детской невинности своей думал, что штучка у меня между ног нужна только затем, чтобы сикать.

— Но теперь вы тоже здесь, и в весьма затруднительном положении, сказал бы я. Мне ваша невиновность представляется столь же очевидной, как шрам на вашем лице, но это вас не спасет, как не спасет и ваш отец. А вот я мог бы.

— Вы? — воззрился на него Тирион. — Вы один из моих судей — как же вы можете спасти меня?

— Не как ваш судья. Как ваш боец.

В белой комнате на белом столе лежала белая книга. Комната, круглая, с выбеленными стенами, была увешана белыми шерстяными коврами. Она занимала первый этаж башни Белый Меч, стройного сооружения в четыре этажа, а башня стояла в выходящем на залив углу замковой стены. В подвале ее хранились доспехи и оружие, на втором и третьем этажах размещались спальные каморки шести братьев Королевской Гавани.

Одну из этих клетушек восемнадцать лет занимал он сам, но нынче утром он перенес свои вещи на верхний этаж, весь отданный под покои лорда-командующего. Эти комнаты, скромные, хотя и просторные, находились выше крепостной стены, и из них открывался вид на море. Джейме находил приятным и вид, и все остальное.

Сам бледный, как эти беленые стены, он сидел над книгой в своем облачении королевского гвардейца и ожидал своих братьев. На бедре у него висел длинный меч — но не с той стороны. Прежде Джейме всегда носил его слева, чтобы доставать из ножен правой рукой. Этим утром он перевесил меч на правый бок, чтобы таким же манером действовать левой, но там вес клинка казался непривычным, а когда он попытался обнажить меч, это вышло у него неловко и неестественно. Одежда тоже плохо сидела на нем. Он надел то, что полагалось носить зимой, — камзол и бриджи из выбеленной шерсти и тяжелый белый плащ, но все это болталось на нем, как на пугале.

Свои дни Джейме проводил в зале суда, держась позади всех. Тирион либо не видел его, либо не узнавал. Оно и неудивительно. Джейме не узнавала теперь половина двора, и в собственной семье он тоже стал чужим. Сын его умер, отец от него отказался, а сестра… она больше ни разу не оставалась с ним наедине после того первого дня в септе, где среди свечей лежал Джоффри. Даже когда похоронная процессия отправилась с телом короля к гробнице в Великой Септе Бейелора, Серсея держалась на почтительном расстоянии.

Он еще раз оглядел Круглую Палату. Белые гобелены на стенах, белый щит и два скрещенных меча над очагом. Стул из старого черного дуба с подушками из выбеленной коровьей кожи, протершейся почти до дыр. Это Барристан Смелый истер ее своим костлявым задом, а до него — Герольд Хайтауэр, принц Эйемон Драконий Рыцарь, сир Раэм Редвин, Дарри-Демон, сир Дункан Высокий и Алин Коннигтон, Бледный Грифон. Как мог Цареубийца затесаться в столь избранное общество.

Однако он здесь.

Сам стол был сделан из бледного, как кость, старого чардрева и имел вид огромного щита, поддерживаемого тремя белыми жеребцами. По традиции лорд-командующий сидел во главе щита, а братья рассаживались по трое с каждой стороны в тех редких случаях, когда все семеро собирались вместе. Лежащая перед Джейме книга насчитывала два фута в длину и полтора в ширину. Тысяча ее страниц из тонкого белого пергамента была заключена в белый кожаный переплет с золотыми петлями и застежками. Она именовалась Книгой Братьев, но в обиходе звалась просто Белой Книгой.

В Белой Книге содержалась история Королевской Гвардии. Каждый рыцарь, когда-либо служивший в ней, имел свою страницу, где записывалось его имя и совершенные им подвиги. В левом верхнем углу каждой страницы был нарисован яркими красками щит, который носил рыцарь ко времени своего избрания, в правом нижнем углу изображался белый, девственно чистый щит Королевской Гвардии. Все верхние щиты были разными, все нижние — одинаковыми. В промежутке между ними вписывались этапы жизни и службы каждого гвардейца. Рисунки выполнялись септонами, присылаемыми трижды в год из Великой Септы Бейелора, ведение же записей входило в обязанности лорда-командующего.

Теперь это стало обязанностью Джейме. Вернее, станет, когда он выучится писать левой рукой. Белая Книга порядком запущена. В нее следует внести сведения о смерти сира Мендона Мура и сира Престона Гринфилда и о недолгой, но кровавой службе Сандора Клигана. Кроме того, надо завести новые страницы для сира Бейлона Сванна, сира Осмунда Кеттлблэка и Рыцаря Цветов. И пригласить септона, чтобы он нарисовал их щиты.

Предшественником Джейме на посту лорда-командующего был сир Барристан Селми. Вот и его щит с гербом дома Селми: три желтые пшеничные копны на коричневом поле. Джейме позабавило, хотя и не удивило то, что сир Барристан перед уходом из замка нашел время внести в книгу запись о собственной отставке.

«Сир Барристан из дома Селми. Первенец сира Лионеля Селми из Колосьев. Служил оруженосцем у сира Манфреда Сванна. Заслужил прозвище «Смелый» на десятом году, явившись в чужих доспехах как таинственный рыцарь на турнир в Черной Гавани, где был побежден и разоблачен Дунканом, Принцем Стрекоз. Посвящен в рыцари на шестнадцатом году королем Эйегоном V Таргариеном, проявив чудеса доблести как таинственный рыцарь на зимнем турнире в Королевской Гавани, где победил принца Дункана Малого и сира Дункана Высокого, лорда-командующего Королевской Гавани. Убил Мейелиса-Чудище, последнего из самозванцев Черного Пламени, на поединке во время Войны Девятигрошовых Королей. Победил Лормелла Длинное Копье и Седрика Шторма, Бастарда из Бронзовых Врат. Призван в Королевскую Гвардию на двадцать третьем году лордом-командующим сиром Герольдом Хайтауэром. Защищал проход от всех охотников на турнире Серебряного Моста. Одержал победу в общей схватке на турнире у Девичьего Пруда. Доставил короля Эйериса II в безопасное место во время Синедольского Мятежа, несмотря на полученную в грудь рану от стрелы. Отомстил за убийство своего собрата, сира Гвейна Тощего. Спас Жиенну Сванн и ее септу от разбойников Королевского леса, победив Саймона Тойна и Улыбчивого Рыцаря и убив первого из них. На Староместском турнире победил и разоблачил таинственного рыцаря Черного Щита, сказавшегося бастардом из Вышеземья. Единственный победитель на турнире лорда Стеффона в Штормовом Пределе, где ссадил с коней лорда Роберта Баратеона, принца Оберина Мартелла, лорда Лейтона Хайтауэра, лорда Джона Коннигтона, лорда Ясона Маллистера и принца Рейегара Таргариена. Ранен стрелой, копьем и мечом в Битве при Трезубце, сражаясь вместе со своими собратьями на стороне Рейегара, принца Драконьего Камня. Помилован и назначен лордом-командующим королевской Гвардией королем Робертом I Баратеоном. Состоял в почетном карауле, доставившем леди Серсею из дома Ланнистеров в Королевскую Гавань на свадьбу с королем Робертом. Возглавил атаку на Старый Вик во время мятежа Бейлона Грейджоя. Стал победителем турнира в Королевской Гавани на пятьдесят седьмом году. Уволен со службы королем Джоффри I Баратеоном на шестьдесят первом году по причине преклонного возраста».