Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— сказал Родриго, и агент, с которым он разговаривал, только покачал головой.
«Мы ничего не можем с этим поделать. Работа Гарольда заключалась только в актерстве, и это не входило в контракт. Он уже сделал все, что было в его контракте».
«Он проделал дерьмовую работу в актерском мастерстве. Вот почему фильм так сильно проваливается». Родриго повысил голос. «Вы знаете, сколько убытков я от этого получу? Инвесторы собираются высосать мою кровь».
«Я знаю, что вы находитесь в затруднительном положении, но права на потоковую передачу и саундтрек покроют это…»
«Он ни хрена не покроет!»
— крикнул Родриго. Даже потоковые платформы были разборчивы в том, какой фильм попадет в их приложение. Даже если им нужна большая библиотека, большинство из них хотят, чтобы их знали по качеству, а не по количеству.
Более того, даже если он пойдет на сделку с ними, это не принесет столько денег, сколько ему было нужно.
«Послушайте, мне нужно, чтобы SGA помогла мне с этим. Думайте о долгосрочной выгоде. Вы все должны помочь мне на этот раз, поскольку Гарольд несет ответственность за провал фильма».
«Он не.»
«Ты что, не читал обзоров, сумасшедший ублюдок?!»
Он выругался, не в силах остановить себя. Голливуд был довольно напряженным местом, потому что всего за пару месяцев миллион превратился в ничто.
Следующие полчаса Родриго разговаривал с агентом SGA, но из этого ничего не вышло. Агентство не хотело иметь ничего общего ни со студиями Night Hawk, ни с Родриго.
Он ничего не может сделать по закону, так что Родриго остается только ругаться.
Глава 177. Псевдоним
«Сегодня у меня очень тревожное чувство на сердце».
Гордон Ли, критик и репортер, униженный Эйденом, думал, потягивая кофе.
Было раннее утро, и день казался хорошим, но у Гордона было плохое предчувствие с тех пор, как он проснулся. Пытаясь не обращать на это внимания, он просто продолжил свою обычную рутину, которая заключалась в просмотре коллекций фильмов, идущих в прокате, и проверке других вещей, связанных с Голливудом.
Но когда он открыл свой ноутбук и вошел в Sparrow, он был удивлен.
Было много людей, отмечающих его в посте, и это было почти так, как будто один из его твитов стал вирусным. Он проверил свой телефон и обнаружил, что на нем много сообщений. И от его семьи, и от коллег.
Задаваясь вопросом, что происходит, он открыл одно из сообщений.
[Чувак, ты пиздец. Люди сильно троллят тебя.]
Прочитав это, Гордон сделал растерянное выражение лица. Что происходило? Почему его трахнули? Кто его троллил? Размышляя над всеми этими вопросами, он сосредоточился на экране своего ноутбука и обнаружил, что один из его твитов действительно стал вирусным с более чем 1000 комментариев.
Нажав на нее, он увидел, что это его обзор [30 дней счастья].
«Это выглядит не очень хорошо».
— подумал Гордон, сглатывая слюну.
После кинофестиваля в Торонто у него не было хорошего настроения. Из-за того, что агент Аарона Харта дал ему деньги, он решил написать плохую рецензию на фильм, даже если знал, что фильм на самом деле хороший.
Его решение также было связано с тем, что Эйден унизил его перед другими репортерами и критиками.
.
Время было довольно мощным инструментом, чтобы заставить людей осознать свои ошибки, и то же самое произошло с Гордоном.
К сожалению, было слишком поздно.
Фильм не только получил большую награду на крупном кинофестивале, но и стал кассовым хитом. Всего за неделю он восстановил весь бюджет и только начал укрепляться.
При таких темпах фильм может даже заработать более 100 миллионов долларов в прокате, что было огромной сделкой для таких независимых фильмов.
В каком-то смысле это было мечтой каждого независимого фильма добиться чего-то подобного.
«Я действительно облажался».
— подумал Гордон, глядя на комментарии. Как он и думал, твит стал вирусным, возможно, из-за больших кассовых сборов [30 дней счастья].
Поклонники фильма сочли его рецензию очень странной, и многие из них даже публиковали клип, в котором Эйден защищает Кэти. В разделе комментариев к обзору люди проклинали его и называли платным критиком, у которого нет смысла рецензировать фильмы.
Когда Гордон прочитал несколько комментариев, он почувствовал удушье.
[Тук-тук-тук: таких критиков нужно запретить. Они оценивают фильмы не по критериям достоинства, а по эмоциям и по тому, хорошо ли ведет себя с ним актер. Чертов критик!]
[Человек из Северной Кореи: Таких критиков в моей стране сожгли бы. К сожалению, фильмов нет.]
[Стонущий Фродо: Журналу тщеславия следует уволить его. Я почти уверен, что ему заплатили за обзор. Он дал 4,5 звезды [Прыжку в небо]. Это невозможно до тех пор, пока он не станет огромным простаком для Гарольда Вуда и не уткнется лицом в наволочку. Звучит очень жутко.]
[ZhangYe69: Профессионализм в этой индустрии действительно умирает. Если бы только этих людей наказали за то, что они позволили эго говорить больше, чем нужно, тогда мир стал бы лучше.]
[Сплетница тетушка из соседнего дома: Я бы потеряла всякое уважение со стороны журнала Vanity Magazine, если бы они действительно не уволили его после этого. Они должны по крайней мере начать расследование этого.]
[Playboy Spidey: Черт, Эйден действительно поджарил его, и, судя по всему, они с Кэти уже тогда встречались. Он действительно защитил ее от грубого репортера.]
[Жена Эйдена: Я уже говорила это раньше и скажу еще раз. Сильная сторона этих критиков не в обзорах фильмов. И, черт возьми, Эйден ни с кем не встречается. По крайней мере, не так рано. Прекратите слухи о Кэти, когда они не подтвердятся.]
[Чад Путин: Думаю, пора связаться с КГБ.]
Просматривая каждый комментарий, Гордон продолжал вздыхать. Держась за голову, он думал, что теперь делать. Так много людей критиковали его в Интернете, и он потерял всякое доверие.
Его буквально отменили через Интернет.
Все это сильно болело у него в голове, пока он изо всех сил пытался придумать решение этой неразберихи.
«Должен ли я просто удалить отзыв? Никто бы уже не сделал скриншоты. Эти пользователи Sparrow слишком хороши в троллинге. Моя интернет-жизнь превратилась бы в ад из-за них».
Когда он это пробормотал, его телефон неожиданно зазвонил. Он думал, что это будет от коллеги, который позвонит, чтобы спросить о его ситуации из-за онлайн-драмы, но вместо этого это был главный редактор журнала Vanity.
Дрожащими руками он поднял трубку, и раздался
