своей тенью, а некоторые поглядывали на собственные метки, а не стала ли она активной. Последнего никто не хотел.

— Они погибли, — сказал ошеломляющую новость Люциус.

— Все трое? — удивился Нотт. — Какой-то эксперимент? Или что?

— Нет, — покачал головой Люциус. — Все это связано с нашим главным обсуждением, но очень непосредственно. Тимоти Джоди, новая звезда магического мира, просто стер их из реальности.

— А мальчик, то не мальчик, а волк… — протянул Эйвери. — Как так получилось?

— Расследование моих людей, показало, что Кэрроу подложили на него своего жучка, потому что им в голову ударила моча, — несколько несдержанно сказал Люциус. Ему это было позволительно, тем более в такой компании. — И сделали они это на день рождение Драко.

— Мда, — только протянул Нотт. — Это было глупо.

Каждый понимал почему. Люциус мог получить больше проблемы, потому что безопасность гостей на его совести. Если бы эта троица мясников напала на его гостя, то ему пришлось бы вмешаться, что вызвало бы некоторые последствия во внешнем мире вплоть до расследований. А ведь он только отмылся от расследований, что натравил на него Уизли-старший.

— Тогда кому, что достанется? — сразу же спросил Торвин Трэверс. Его интересовало, кому что достанется… Он уже давно претендовал на некоторые части бизнеса Яксли.

— Не спешите, друзья, — сказал Люциус. — Весь бизнес был переписан на Тимоти Джоди. Нет, я неправильно сказал. Все активы родов Яксли и Кэрроу были переписаны на него.

— Как он это провернул? — спросил Тобиас. Его это очень сильно интересовало, потому что ему не хотелось, чтобы род, за который он ответственный, стал жертвой таких схем.

Другие волшебники тоже этим интересовались.

— Пытки, — сказал Люциус. — Скажем так… парня нельзя считать овечкой. Он любит ей прикидываться, как снаружи, так и внутри… но это мордретовый дракон, что сожрет любого.

— Ученик Дамблдора, — пожал плечами Феликс Розье. Это многие знали, что Тимоти связан с директором Хогвартса.

— Не понимаю, как тот выращивает таких монстров, — протянул Эйвери. — Что Темный Лорд, который прошел его школу, что Моуди, что этот Джоди.

— Талант, — хмыкнул Флинт-старший.

— Значит лучше в ту сторону и не смотреть, — протянул Трэверс. — Но никаких других сигналов я пока что не видел. Это значит, что его можно пытаться давить в сфере бизнеса?

— Сигналов против я не получал и не видел, — ответил ему Малфой. Этот ответ был каждому, чтобы они сами принимали решение, хотят ли они сыграть в игру с выродком Дамблдора или же игра не стоит свеч.

Волшебникам нужно было время на обсуждение этого вопроса. Люциус был уверен, что многие из них встретятся меньшими компаниями, чтобы обсудить этот вопрос и понять, как действовать дальше. Он сам уже решил, что ничего делать не будет. С таким игроком, как Тимоти лучше ждать и дружить.

— Как уже понятно, это не главная тема нашего разговора, — сказал Гринграсс. — Тогда о чем ты хотел поговорить еще?

— Наверное до вас уже дошли слухи, что Тимоти Джоди владеет волшебством без палочки, — сказал Люциус, наблюдая за лицами. Многие об этом уже знали, а другие были сильно удивлены. Последних он взял на заметку, чтобы получше понаблюдать за их действиями в дальнейшем. Такие мелочи, как невнимательность его союзников, могут принести проблемы роду Малфой. Этого ему хотелось бы избежать. — Так вот… Он может продать нам методички по этому искусству.

Тишина, которая наступила после этого была такой, что ее можно было резать рукой. Это было неслыханно в магическом мире, чтобы кто-то продавал такие знания. Все, даже не самые умные волшебники, что цена может показаться им не маленькой.

— Ты в этом уверен? — спросил Тобиас. Тот был единственным, кто мог задать ему такой вопрос, потому что по силе Гринграссы почти ничем не уступают Малфоям.

— У нас была дуэль, — сказал Люциус. — Я был с палочкой он без. Обычный спарринг. Даю свое слово… он знает это искусство.

— А какой у него уровень дуэлинга? — спросил Роули.

— Он проходил обучение на Мальте, — выдал еще одну часть важной информацию Люциус. Стоила она ему не мало… но это была важная часть паззла.

— Теперь понятно, как он победил мясников, — протянул Эйвори. — Большинство из присутствующих он закатает в стекло и спросит, что это было…

Это понимал каждый, хотя и не все хотели признавать. Правда о том, что какой-то магглорожденный может уничтожить в бою многих из них было очень болезненной и неприятной. Но… ее непризнание было бы очень опасной ошибкой, что может стоить жизни и благополучия рода. Ни у кого нет желания повторять судьбу Яксли и Кэрроу.

— Значит он хочет продать эти знания, — сказал Тобиас спокойным тоном, но его сердце стучало словно бешенное. Да не он один таков был. Все ощутили очень привлекательный запах, но никто не хотел первым бросаться вперед, желая знать цену. — И какова цена вопроса?

Волшебники уставились на Люциуса. Тот решил немного выдержать драматическую паузу.

— Двадцать миллионов галлеон, — озвучил цену Малфой.

И вновь тишина. На этот раз более длинная, потому что волшебники только осознавали, насколько большие это деньги.

— Мда, — протянул Гринграсс. — Теперь понятно почему мы тут собрались.

От других волшебников были только кивки. Они теперь это тоже поняли и размышляли о том, как раздобыть деньги. Ни у кого нет такой суммы, даже в Гринготтсе. В последнем, если несколько миллионов будет.

— У тебя есть план? — спросил Нотт. Он, как и все другие желал заполучить эти знания. Никто не был достаточно глупым, чтобы нападать на него. Один на один никто из присутствующих не вытащит бой насмерть.

— Все новое это хорошо забытое старое, — сказал Люциус. Это была небольшая кодовая фраза, которую никто не понял. — Помните план Абракаса?

— Тот, который получил благословление Истинной Провидицы? — спросил Тобиас. Он сразу же понял о чем, говорит Люциус.

— Да, — кивнул Малфой.

— Это тот план, который должен был прийти в действие после убийства Дитя Пророчества? — спросил Нотт, тоже воспоминая что-то похожее.

— Именно он.

Это послужило цепочкой воспоминаний для всех других волшебников, потому что они были непосредственными участниками планирования и непосредственными участниками самой операции.

— Тогда