образом исчезнувший пять лет тому назад с плантации эсквайра Блэкаддера, — одно и то же лицо. Подтверждение этого предположения заставило их окончательно убедиться, что они безвозвратно погибли, очутившись во власти именно этого человека.

То же самое можно сказать и о тех неграх, которые находились на плантации Блэкаддера в тот роковой день, когда их молодой господин приказал положить под насос Голубого Дика. Мулат, пользовавшийся особенным расположением старого эсквайра, а потому очень заносчивый, требовательный и жестокий к своим товарищам-невольникам, был ненавидим неграми, которые и не могли скрыть своей радости, когда он по приказанию молодого «массы» был сравнен с ними, унижен и подвергнут жестокому наказанию.

Теперь, узнав, кто был Желтый вождь, и видя, как он отомстил Блонту Блэкаддеру за себя, негры почувствовали страшный трепет при мысли, что и они могут быть подвергнуты той же ужасной пытке.

Особенно дрожал за себя негр-силач, который так усердно работал тяжелым рычагом насоса в день наказания Голубого Дика. Он вполне основательно предположил, что Голубой Дик припомнит это и отплатит ему за его усердие.

Открыв пленникам свое настоящее лицо, Желтый вождь приказал снести под водопад Снивели и вкатить ему тоже «двойную порцию». Англичанин едва перенес пытку, которая была для него еще мучительнее, чем для Блонта, так как хлеставший на него поток ледяной воды страшно разбередил его рану на щеке и заставил щеку сильно раздуться и посинеть. На бывшего надсмотрщика нельзя было теперь смотреть без содрогания — до того ужасно стало его изуродованное лицо.

После Снивели пришел черед силача-негра, как он и предвидел. Несчастный чернокожий испускал страшный вой от боли не только во время самой пытки, но долго и после нее.

Желтый вождь никого не забыл из тех, которые пять лет тому назад так радовались его унижению и наслаждались его страданиями; он всем им щедро отплатил «двойной порцией». Хотя лица негров более или менее похожи одно на другое, однако Голубой Дик всех их отлично запомнил и не оставил без наказания ни одного из глумившихся над ним.

Подходя в сопровождении двух своих приближенных, Вабоги и того воина, который ему прислуживал, Голубой Дик указывал на виновных, и их одного за другим клали под водопад.

Он оставил в покое только тех негров, которых не знал.

Пока происходила пытка водою, хейевы ни на минуту не отходили от водопада, чувствуя неизъяснимое наслаждение при виде мук пытаемых. Против обыкновения индейцев, всегда сохраняющих невозмутимую серьезность при каких бы то ни было обстоятельствах, эти воины хохотали, как дети во время балаганных представлений, передразнивали корчи, стоны и крики несчастных жертв, прыгали и кривлялись от восторга.

Никогда еще мулат, ставший во главе индейцев благодаря своему уму, смелости и безграничной ненависти к бледнолицым, не казался хейевам таким достойным уважения и удивления, как в этот раз. Ни один из их прежних вождей не доставлял им такого интересного зрелища, как это оно вполне соответствовало их жестоким нравам и удовлетворяло их ненасытную ненависть к белым.

Если пожилые индейцы и старались свято сохранять заключенные ими с белыми мирные договоры, то молодые всеми силами восставали против стеснительности этих договоров и никогда не упускали случая втихомолку, тайком от старших мстить бледнолицым за насильственный захват земель своих предков.

Желтый вождь приобрел такую власть над хейенами не только указанными выше качествами и женитьбою на дочери их главного волшебника, что тоже много значило, но и тем, что то и дело предпринимал с ними смелые экспедиции против белых.

Сначала, когда пытали Блонда Блэкаддера, воины Желтого вождя думали, что это не более как особенная забава над белыми, придуманная вождем для развлечения своих сподвижников, но потом, по крикам и судорожным движениям жертв, они поняли, что это есть месть, и пришли в еще больший восторг.

Когда кого-нибудь из пытаемых уносили из-под водопада, воины плясали вокруг него с дикими возгласами и радостными завываниями. С каждой новой жертвой их возбуждение и энтузиазм все возрастали и возрастали.

Нужно сказать, что пытка водою хотя и очень мучительна, но убивает только после нескольких повторений, потому она нравилась хейенам и тем, что обещала им неоднократное наслаждение.

Оставив пока в стороне белых пленниц по какой-то особенной причине, Желтый вождь указал своим палачам на нескольких старых негритянок, которые когда-то тоже оскорбили его своим злорадством и насмешками.

Негры, не бывшие на плантации Блэкаддера в то время, когда там находился Голубой Дик, и вообще видевшие его в первый раз, успокоились; они поняли, что, быть может, избегнут страшной пытки.

И действительно, перепытав всех знакомых негритянок, Желтый вождь наконец махнул рукой и удалился в свой шатер. Вероятно, ему надоело это зрелище, судя по тому, что он ушел с выражением скуки на своем красивом лице. Всем можно пресытиться, даже местью.

Клара Блэкаддер в смертельном страхе ожидала, что вот-вот и ее повлекут к водопаду. Проходя мимо нее к другим пленницам, Желтый вождь каждый раз как-то особенно взглядывал на нее. По этим взглядам девушка поняла, что он узнал и ее и что, наверное, захочет отомстить ей за то, что она так равнодушно смотрела, как его истязали, и за то, что была близкою родственницею того, кто обрек его на эту пытку.

На ум ей пришло решение бежать, как незадолго перед тем такая же мысль явилась у Снивели.

Неудача, постигшая англичанина, не могла остановить Клару; притом ей благоприятствовало одно обстоятельство: она была очень слабо связана и каждую минуту могла освободиться от своих уз.

Индейцы никогда не связывают женщин так же крепко, как мужчин, поэтому молодой ничего не стоило освободить свои руки. Кроме того, она заметила, что ее лошадь приближалась к ней, как бы приглашая свою госпожу воспользоваться ею. Клара знала, что если она очутится в седле, то будет в состоянии состязаться с лучшими индейскими наездниками.

Девушка решила, что пустится прямо по дороге в форт Бент; эту дорогу она хорошо заметила во время движения каравана.

«Теперь или никогда!» — прошептала пленница, когда Желтый вождь удалился в шатер.

Лошадь