Майкл украдкой бросил взгляд на Софию.

Она стояла в дверях, обхватив себя руками и плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез. Сердце его рванулось к ней — обнять, утешить, сказать, что он понимает ее чувства! Но… нельзя, нельзя.

— Пойдемте, — позвал Лукас, — посмотрим на моего сына.

Взволнованно переговариваясь, друзья поспешили к родильной палате. Лукас подвел их к окну и, сияя улыбкой, указал на крохотного младенчика в руках у медсестры. Судя по открытому ротику, малыш вопил что есть мочи.

— Позвольте представить вам Натаниэля Уайетта Хантера. Восемь фунтов шесть унций и на редкость здоровые легкие!

Все сгрудились у окна, стремясь получше разглядеть новое существо, явившееся в мир. Женщины охали и ахали, мужчины хлопали Лукаса по плечам.

— Кончились твои веселые денечки, — послышался голос Майка. — Наступают суровые будни.

София подняла голову, чтобы взглянуть на Майка. Так вот как ему видится отцовство?

Для него это конец, а не чудесное начало? Впрочем, чего еще ждать от человека, не способного оставаться на одном месте дольше нескольких месяцев?

— Нет, — ответил Лукас. — Ошибаешься, Майк. Мое счастье только начинается. — И он тепло улыбнулся малютке сыну.

Софию охватило уныние. Как могла она потерять голову из-за такого человека, как Майк? Как бы ни старалась она убедить себя в обратном, как бы ни твердила самой себе, что влюблена в Майкла Баррингтона, скрыть истину не получалось: она попала в ту же ловушку, что и мать. Позволила страсти взять верх над здравым смыслом.

Теперь, зная, как относится Майк к семье, детям, к любым постоянным связям, София не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. Отведя в сторону Лукаса, она попрощалась с ним, еще раз поздравила с рождением сына, а затем бросилась бежать, торопясь оказаться как можно дальше от больницы и выбросить из памяти счастливое событие, которому только что стала свидетельницей.

Лишь много позже, ворочаясь без сна на кровати, София вспомнила, что Майкл Баррингтон на пикнике так и не появился.

— София! — послышался в трубке голос Майкла Баррингтона, крепкий и густой, словно дорогой колумбийский кофе. — Хочу извиниться, что в прошлые выходные заставил вас ждать понапрасну, но, к сожалению, возникло неотложное дело, которое мне пришлось улаживать. Боюсь, еще несколько дней я проведу в Германии.

София молчала, глядя в стену. Значит, Оливия была права. Майклу Баррингтону не до любви — он слишком занят. Обмануть, не сдержать слова, а потом отговориться работой — это для него нормально. Как глупо с ее стороны мечтать о замужестве с таким человеком! Они из разных миров. У них нет ничего общего.

— Не беспокойтесь, сэр. Я все понимаю. Вы очень занятой человек, и бизнес для вас, разумеется, стоит на первом месте.

— Это еще что? Я-то думал, мы договорились: никаких «сэров», вы зовете меня Майклом, — упрекнул он.

— Подумав, я решила, что это звучит не слишком профессионально.

— С каких это пор?

С тех пор, как ты не сдержал обещания. С тех пор, как я поняла, что не люблю тебя.

— Хорошо, София, — негромко ответил он. — Как хочешь.

Попрощался и повесил трубку, оставив у нее в душе холод и пустоту. Похоже, у нее просто талант влюбляться в неподходящих мужчин! С одной стороны Майкл: преуспевающий, обеспеченный, надежный — но при этом холодный; бездушный трудоголик. С другой стороны Майк: веселый, открытый, сексуальный, неправдоподобно красивый — но не созданный для постоянства.

— Тук-тук! — В дверях появилась Патрисия Пил, менеджер по работе с персоналом. — Как делишки?

— Привет, Патрисия! — улыбнулась София. — Заходи.

— Как тебе понравился пикник? — поинтересовалась Патрисия. — Не правда ли, роды Оливии стали достойным финалом?

София кивнула, невольно вздохнув. Этот вздох был рожден отчаянием, но Патрисия приняла его за выражение надежды.

— Понимаю, — улыбнулась она. — Мне тоже завидно. Не могу дождаться, когда же мы с Сэмом поженимся и заведем ребятишек!

— А когда у вас свадьба?

— Не раньше июня, — поморщилась Патрисия. — Подумай только — почти год ждать!

— Ты и не заметишь, как пролетит время, — утешила подругу София. Она не хотела сейчас говорить ни о свадьбах, ни о детях.

Как несправедлива жизнь! Все ее подруги счастливы. Все нашли себе мужчин по сердцу и вышли замуж — или собираются. Почему же она осталась в стороне? Где тот единственный, который назовет ее своей?

Общее поветрие охватило даже мать Софии — Стенли Уиткомб зачастил к ним в дом, и Джанет всякий раз встречала его с радостью. София от души радовалась за мать, но не могла не жалеть себя.

Ее жизнь разваливалась на куски: тщательно продуманные планы рухнули, внезапно оказавшись беспочвенными фантазиями.

— Да, вот еще что, — заговорила Патрисия. — Майк сегодня увольняется.

Эти слова оглушили ее. София судорожно втянула в себя воздух. Значит, он не передумал. Все кончено. Пять секунд назад ей казалось, что жизнь беспросветно темна, хуже и быть не может, но лишь теперь она поняла, что такое настоящая тьма.

— Вот как? — произнесла она, старательно разыгрывая равнодушие, хотя внутри у нее все сжалось от боли.

— А он тебе не говорил?

София с напускным безразличием пожала плечами.

— Да, кажется, говорил что-то.

— И ты не расстроена?

— А с чего мне расстраиваться? — возразила София, молясь, чтобы не задрожали руки.

— Ну… — заколебалась Патрисия, — мне казалось, что вы с ним… неравнодушны друг к другу.

София рассмеялась, но даже ей самой смех показался неестественным.

— С чего ты взяла?

— Вы часто бывали вместе, и чувствовалось, что вам хорошо вдвоем… Ну, не знаю. Из вас получилась бы такая чудная пара!

— Мы никогда не были «парой»! — горячо возразила София.

— Извини. Значит, я ошиблась. Просто Майк — отличный парень, и мы все будем по нему скучать.

— Мне тоже нравится Майк, — дрожащим голосом ответила София. — Он очень милый, но… не более того… — Голос ее надломился.

— Ты его любишь? — прямо спросила Патрисия.

София молча кивнула. По щекам ее текли крупные слезы.

— Милая моя! — Патрисия вскочила и, подбежав к столу, крепко обняла подругу. — Не плачь! Все образуется!

— Но как? Майк ведь уезжает. А если бы и остался — он не тот человек, с которым можно строить жизнь.

Патриция протянула ей носовой платок.

— Может быть, с Майком ничего и не выйдет. Но рано или поздно ты обязательно найдешь своего единственного. Вот увидишь.